Желая разузнать, что это за место, несколько человек принесли фонари из-под палубы. Прикрепив их к удочкам, они вывесили их за борт корабля. В неясном желтом свете внизу показался скалистый берег. – Ну, остается только одно, – сказал отец Уны. – Исследуем его. Барнакл смотрел, как команда сходит на берег. Он ходил в этих водах вот уже двести лет и не припоминал здесь никакого острова. Что-то было не так. Неестественно. Да, это место было каким-то неправильным, и он не хотел иметь с ним ничего общего. Так что, когда все мужчины и девочка удалились, морской кот Барнакл развернулся и метнулся под палубу. Остров Харойльда оказался не таким большим, как надеялась Уна. Через час ходьбы они прошли его насквозь. На другой стороне тоже не нашлось ничего интересного. Тот же скалистый берег, который они видели с корабля. Никаких деревьев, растений или травы тут не было. Как и живых существ – ни больших, ни маленьких. Повсюду торчали одни только камни, которые даже не отрывались от земли. Уна пробовала поднять их, но они будто приросли к самому острову. – Похоже, надо было ставить отметку на карте поменьше, – заметил Харойльд, когда они возвращались к кораблю. Он, как обычно, прокладывал путь, несмотря на то что они находились на суше. – Возможно, летом, когда айсберги тают, этого острова даже не видно. Команда быстро пересекла остров, но на другой стороне их ждал неприятный сюрприз. – «Отважный леопард», – сказала Уна, – он исчез. Когда судно сдвинулось с места, Барнакл не обратил на это никакого внимания: команда вернулась, и они поплыли дальше на север. Но вот прошло несколько часов, он успел заснуть и проснуться, как вдруг заметил нечто странное. На корабле – его корабле – было очень, очень тихо. Барнакл вышел из каюты штурмана и направился к помещениям экипажа. Все койки были пусты. В столовой – никого, на камбузе – тоже. Он даже заглянул в кладовую, но и там людей не обнаружил. Барнакл уже собрался было выйти на палубу, как вдруг заметил что-то странное за стеклом иллюминатора в кладовой. Вместо морских просторов и ослепительного северного сияния он увидел толстое зеленое склизкое щупальце. Судно вели не люди, а чудовище. * * * – Признайся, – сказал кто-то из команды, когда они обогнули остров в третий раз. – Ты потерял сноровку, старик. – Дело не в том, что я не могу вывести нас к кораблю, – возразил Харойльд. – Дело в самом судне. Боюсь, что его здесь нет. – Как это «его здесь нет»? – на этот раз заговорил капитан. – Мы сели на мель и бросили якорь. Без нас корабль просто не мог сдвинуться с места. – Видимо, смог, – произнес штурман. – Мы трижды обошли этот остров вдоль берега. «Отважный леопард» пропал. – Он должен быть здесь, – вступил в разговор еще кто-то. – Ты просто не можешь его найти. Мужчины начали препираться. Когда занялся рассвет, они продолжали спорить. Первый луч солнца озарил горизонт. Поначалу в тусклом, слабом свете ничего не было видно. Но как только стало светлее, вдали показались очертания корабля. – Смотрите, – Уна указала на силуэт, который только что заметила. – Вы все ошибаетесь: он по-прежнему здесь. Вон «Отважный леопард». Корабль больше не стоял на мели, а весело качался на волнах. Он находился не очень далеко от берега, но вода была такой ледяной, что если бы они попытались доплыть до него, то замерзли бы по пути. – Какая ты глазастая, Уна, – похвалил ее отец. Он одобрительно кивнул ей, но тут же нахмурился. – Но как же он там оказался? – На мгновение капитан задумался и нахмурился еще сильнее. – Проклятый кот, – произнес он. – Уверен, без него не обошлось. Он уже давно положил глаз на мой корабль. – Его глаза всегда казались мне подозрительными, – согласился один из членов команды. – Да, – подтвердил другой. – Бабушка всегда говорила мне, что нельзя доверять котам. Она их просто ненавидела. – Барнакл тут ни при чем, – возразила Уна. – Смотрите. Смотрите, что вылезает из воды. Мужчины подошли ближе к морю. Приглядевшись, они увидели, как оттуда появляются несколько огромных зеленых щупальцев и обвивают корпус корабля. Впервые за это утро они пришли хоть к какому-то согласию. – Это чудовище! – закричали одни. – Убьем его! – заорали другие. Один за другим мужчины стали бросать горящие фонари в это существо. Пока небольшие язычки пламени летели через море, Уна заметила, как восемь щупалец обхватили корабль. Если бы они проткнули древесину, то оставили бы ровно восемь одинаковых круглых дыр в корпусе. С тревожным чувством она догадалась, что это же или подобное чудовище погубило «Смотрящую чайку». Одновременно с этим Уна поняла кое-что еще. Видимо, пятьдесят лет назад по пути на север команда «Смотрящей чайки» столкнулась с таким же монстром. Когда его щупальца обхватили корабль, моряки тоже стали использовать против него огонь. Но вместо того чтобы сжечь чудовище, они нечаянно подожгли собственное судно. И вот теперь повторяется то же самое. – Стойте! – закричала она. – Прекратите! Вы повредите корабль. Вы подожжете «Отважного леопарда». – А что нам еще делать? – спросил ее отец. К этому моменту шесть щупалец обвили корпус, а два других переплелись вокруг мачт. Чудовище вцепилось в судно так крепко, что дерево под его присосками изогнулось. Если они немедленно что-нибудь не придумают, то «Отважный леопард» погибнет и без огня. Уна не знала, что делать, и хотела уже сказать об этом, как заметила, что у самого берега под водой двигалось темно-зеленое скользкое щупальце. Девочка проследила за ним взглядом. Оно шло от острова Харойльда прямо до «Отважного леопарда». Ее охватил ужас. Они стояли не на острове. Они стояли на чудовище. Северное крыло Принц Репа не обманывал жену капитана, говоря, что он самый богатый человек в южных землях. Помимо того, что ему принадлежала тысяча полей репы, у него был огромнейший замок. – Мама, – удивилась Ина, впервые увидев этот замок, – да он больше нашего дома. – Точнее, он больше всех домов на Уэлбоун Лейн, – поправила ее Берит. – Да он больше самого Нордлора, – заметила Сиссель. – И скоро он весь будет вашим, – сказал принц Репа своим будущим женам. – Каждая из вас может занять собственную башню и жить там до свадьбы. Во всем этом великолепии сестры Бритт обнаружили только один недостаток. Все кругом пропахло репой, как, впрочем, и они сами в первый же день пребывания в замке. Однако это была небольшая плата за то, чтобы стать принцессами. – Итак… – начал принц. Пора было показать своим будущим женам замок. Ему не хотелось, чтобы они тут заблудились или упали в ров с водой. – Кухня находится в южном крыле, так же как и пекарня с парадным залом. У меня пять шеф-поваров, которые прекрасно готовят великолепные блюда вроде каши из репы, похлебки из репы и репового пирога. Они работают днями и ночами, так что можете есть, когда захотите. Сестрам Бритт очень понравилось, что они могут есть всегда, когда пожелают, но вот выбор блюд совсем не впечатлил. – А вы едите хоть что-нибудь не из репы? – с надеждой спросила Трин. Принц на мгновение задумался, а потом покачал головой: – Нет. А теперь прошу в западное крыло. Он провел их через огромный внутренний двор – лужайку, разделявшую четыре каменных крыла замка. – Здесь церковь и дом священника, который нас и обвенчает. Принц подмигнул своим будущим женам, вышел из западного крыла и указал на восточное: – Там конюшня и мои покои. И еще отдельная комната, где я считаю деньги. Я занимаюсь этим каждое утро на рассвете. А денег у меня так много, что приходится пересчитывать их до обеда. Всех сестер это, конечно, впечатлило, но не настолько, как миссис Бритт. С тех пор как они прибыли в замок, та все время улыбалась и хихикала. Порой, когда какая-нибудь из дочерей неожиданно оборачивалась, она замечала, как мать потирает руки и шепчет: – Деньги. Деньги. Деньги. – А потом? – спросила принца Сиссель. – Чем ты занимаешься после того, как посчитаешь наши… то есть свои деньги? – Что ж, я обедаю в южном крыле, а потом иду в северное. – Ох, – сказала Онка. – А что в северном крыле? – А это, дорогая Плонка, – заговорщицки произнес принц, – мое любимое крыло в замке. Но, увы, пока я не могу сказать вам, что там. Потому что это сюрприз. Сюрприз, который я открою вам в день нашей свадьбы. * * * Пока сестры осматривали свои будущие владения, Уна с командой «Отважного леопарда» оставалась в ловушке на острове Харойльда. Ее, казалось бы, лучший день рождения за все одиннадцать лет быстро превращался в худший. Как только она поняла, что остров и чудовище – это одно целое, монстр зашевелился и заходил ходуном в воде.