Прозвучали шаги, хлопнули двери автомобиля, по портьерам прошёлся свет фар — уехали. — Ну, что ты там? — спросила Агаша, появляясь на пороге кабинета. — Опять в темноте сидишь?.. Давай-ка чаю ещё раз попьём да варенье достанем. У меня абрикосовое припрятано, с косточкой, как ты любишь. — Агаша, почему Сергей не позвонил? Агаша сердито вздохнула: — Дался тебе Сергей этот! Павел Егорович его терпеть не мог! — Папа его не знал! А он хороший! Первым студентом на нашей кафедре был, а потом лучшим аспирантом! С ним сам профессор Кулагин советовался! — Может, он и умный, я того не ведаю, а вот человек точно плоховатый. — С чего ты взяла? — С того, что ты тут на полу сидишь, из дома тебя гонят, а он где? Ищи-свищи его! — Он на ответственной работе! — почти закричала Надинька. — Я знаю, он мне говорил! — Пойдем, — повторила Агаша устало. — Нам собираться надо. Время вышло. Декабрь, 1956 год Все, кто бежал на смену, разбирали из ящика заводскую многотиражку, читали на ходу. «Освоили резку толщи стальной, Изобрели автомат, Инженер и рабочий — каждый герой, Пытливому нет преград!» — Борь, Борь, взгляни, это же про тебя написано! И про Лёшку Макарова!.. — Где? Где про Борю?.. Покажи, Катя! Молодой инженер Борис Смирнов готов был сквозь землю провалиться, горел со стыда. Зачем он только пошёл сегодня на работу вместе со всеми общежитскими? Как будто не мог обождать немного, тем более яичница опять вся сгорела! Хотя кто ж знал, что именно сегодня, как на грех, выйдет эта самая многотиражка!.. Борис сунул газету в карман тулупчика и повернул от проходной направо, чтоб не идти по главному заводскому проспекту вместе со всеми. Здесь, за старыми корпусами и пакгаузами, было почти темно — фонари стояли редко и горели слабо, — и ветер, ледяной ленинградский ветер сразу ударил в лицо, словно караулил за углом. Борис, родившийся и выросший в Харькове, никак не мог взять в толк, почему в Ленинграде ветер всё время в лицо!.. Идёшь в одну сторону — в лицо! Поворачиваешь обратно — опять в лицо! Оттого все ленинградцы и ходят ссутулившись и засунув носы чуть не в подмышки! И темно с утра до ночи! Борис споткнулся о рельс, упал на колени и зашипел от боли. Слёзы выступили на глаза. …Хорошо на митинге говорить — вперёд, даёшь, не посрамим, навалимся на трудности, сдадим в срок!.. А как на самом деле сдюжить, если ничего не получается?! Ну, не получается ничего! Технологий нету, электроприхватчиков нету, сварочных аппаратов нету, да и сталь такой толщины никто не знает, как варить! КБ завалено заказами, и всё скорей, скорей, быстрей, быстрей! Никто после смены не расходится, все до ночи за чертежами и расчётами сидят. А ночью в общежитии холодно, матрас, одеяло, всё сырое, поесть нечего — заводская столовка по ночам не работает, а в город в очереди идти, где там! Борис поднялся, отряхнул колени и, прихрамывая, заковылял дальше. …Или вот взять тот самый аппарат! Сергей Ильич тогда схему кинул и сказал — разбирайтесь и работайте! А как работать, как?! В институте новые аппараты не учили изобретать, да и старых никто из выпускников кораблестроительного в глаза не видел! Сидели они тогда с Макаровым, сидели, и ничего не высидели! Сергей Ильич такую выволочку устроил, вспомнить страшно. Макарову что? Макаров Сергею Ильичу не подчиняется, а Боря решил уходить с завода. Ну, как остаться после публичной порки? Сергей Ильич даже слушать ничего не стал, когда Боря попытался оправдаться. За пятнадцать минут он доделал свою же схему, хмуро велел Боре вычертить ее и отдать разработчикам. Боря вычертил и отдал. Потом оказалось, что создан какой-то доселе невиданный газофлюсовый резак, который теперь пойдёт в эксплуатацию на все судостроительные заводы, а Борису Смирнову и Алексею Макарову за изобретение полагается премия. Явился корреспондент из многотиражки — очень симпатичная девчонка, между прочим, — и готово дело! …Вот она, статья! В статье расхваливают его, Бориса! Пишут, как он по-новому, по-коммунистически работает. А он не работает по-коммунистически, а только и думает, как дезертировать с трудового фронта! Хорошо Сергею Ильичу — у него всё получается, не голова, а Дом Советов, как говорится. За что ни возьмётся, раз-раз и придумает. А остальным, таким, как Боря, что делать?..