У него перехватило дыхание от нового воспоминания, вставшего перед глазами. Он услышал другой женский голос — вкрадчивый, почти детский голос Элизы Кассан, — предлагавший ему на выбор последние варианты действий, один отвратительнее другого. — Ты был там, на той штуке, когда она утонула, — прорычала Бэлль, говоря всё громче. — Это всё твоих рук дело? — голос её дрожал от ярости. Несмотря на всю свою агрессивность, Бэлль была такой же жертвой ужасного решения Дэрроу, как и все остальные. — Отвечай! Он отставил в сторону эмоции: — Кто тебе это сказал? — А неважно, кто что мне сказал, — огрызнулась Бэлль. — Я чего-то не слышу, чтобы ты отпирался. — Она приблизилась к нему. — Давай, посмотри вокруг, сукин сын. Посмотри на то, что ты натворил — с людьми, которые такие же, как ты! Он смотрел на них, видя их гнев и боль, которые они подавляли всё это время. Они отчаянно нуждались в том, чтобы обвинить кого-то во всём, кого-то настоящего, в пределах их досягаемости, кого-то из плоти и крови, а не призрака вроде Дэрроу, тело которого было погребено под многотонными стальными обломками в Северном ледовитом океане. Им нужен был козёл отпущения, и кто-то решил, что им станет Дженсен. Дженсен на мгновение утратил бдительность, охваченный этим соображением, и этого было достаточно какому-то человеку из толпы, который толкнул его в спину с плевком и улюлюканьями. Он пошатнулся, и татуированный парень бросился к нему, рыча. В руках у него были кухонные ножи. На автомате Дженсен согнул руку и активировал импульс, который должен был заставить выскочить из предплечья тупоконечный клинок с нанокерамическим лезвием, — но последовал только сухой щелчок, и он запоздало вспомнил, что его аугментации были отключены. Так что у него получилось неуклюжее движение, блокировавшее ножи, которые врезались в поликарбонатное покрытие его руки. Дженсен использовал это неуклюжее движение для ответного удара, резко наклонившись и ударив татуированного парня кулаком в живот. Ему удалось добиться лишь сдавленного кряхтения — гель-загуститель в подкожной броне принял на себя почти всю силу удара. Толпа кричала, требуя крови Дженсена. Бессмысленно было пытаться заговорить с ними. Он был чужаком, новым, незнакомым, и хотя Бэлль была их мучителем, она также была одной из них. Такими людьми нетрудно было манипулировать, сосредоточить их ненависть на одной цели. Им было плевать на правду. Факт был в том, что Дженсен был на Панхее, и они словно чуяли на нём запах этой станции и того, что там произошло. Ножи рванули к горлу Дженсена, но поскольку противник не умел с ними обращаться, он держал их слишком близко друг к другу. Свободная рука Дженсена схватила ближайшее лезвие, которое со скрежетом скользнуло по синтетической ладони. Он подтянул татуированного парня к себе, сбив его равновесие. И когда тот начал падать, Дженсен отправил навстречу его лицу другую руку. Нос нападавшего сломался с мерзким хрустом, хлынула кровь, и он упал на пол, выронив ножи. Дженсен пнул его в сторону, и на него бросились Бэлль и Циклоп. Бэлль была сильной, но не особо ловкой, и ей не удалось подцепить своей тяжёлой механической ногой ногу Адама, чтобы повалить его. Дженсен скользнул за их спины и схватил складной стул. Он с размаху ударил им Циклопа по лопаткам. Тот сделал выпад электрошокером, сверкавшим бело-голубыми искрами. Он промазал, но оружие проскользнуло так близко к виску Дженсена, что электромагнитное излучение заставило правую часть его оптического импланта помутнеть. «Где охрана? — подумал Дженсен. — Почему они это позволяют?» И секунду спустя он вернулся мыслями к драке. Конечности у Циклопа были органическими, а потому уязвимыми. Дженсен схватил запястье руки, державшей электрошокер, и одним рывком сломал его, с помощью сервомеханизмов в механической руке изогнув его под углом, под которым не могли уцелеть человеческие кости. Отморозок вскрикнул, и Дженсен выдернул электрошокер из его онемелых пальцев, врезав тупым концом по дисплею на его глазах. Пластик брызнул осколками, и второй приспешник Бэлль грохнулся на пол. Сама Бэлль не стала ждать исхода и обрушила сзади сокрушительный удар по ногам Дженсена. У него подкосились колени, и он рухнул на стол, который развалился под его весом. Он выронил оружие и перекатился в сторону, уворачиваясь от ноги Бэлль, которую та опустила с силой шарового тарана. Её ступня пробила вмятину в столе и разнесла электрошокер на мелкие кусочки. Дженсен попытался вскарабкаться на ноги, но толпа последовала его примеру и принялась швырять в него стульями и прочими предметами, которые подвернулись под руку. Стакс кинулся к нему на помощь, но Бэлль одним ударом отнесла его прямиком в стену. Бэлль в два тяжёлых шага настигла Дженсена. Она плюнула на него и подняла ногу для смертельного удара, целясь ему в грудь, чтобы сломать ему рёбра и раздавить сердце. Он успел перехватить её ступню в полёте, и развернулась борьба двух технологий — виртуозно просчитанной точности работы шарифовских механизмов руки Дженсена и грубой силы аугментированной ноги Бэлль от «Тай-Юн Медикал». Глаза её сверкали звериной яростью. — Ты заплатишь за всё! — крикнула Бэлль. Но Дженсен так никогда и не узнал, какую личную потерю она рвалась возместить. Краем глаза он заметил какое-то движение, и вдруг возник Стакс с окровавленным лицом, замахнувшийся огнетушителем, как дубинкой. Он ударил Бэлль по виску, сбив её с ног. Стакс опустил свою руку с двумя большими пальцами и схватил руку Дженсена, поднимая его с пола. Бэлль откатилась и встала на колено, за её спиной сомкнулась толпа, но прежде чем они успели напасть, Дженсен выхватил огнетушитель у Стакса и направил на них насадку. Он нажал на рукоятку, и навстречу им вырвался конус холодного удушающего углекислого газа. — Хватит! — рявкнул он. Двери в комнату распахнулись, и в неё ввалилась дюжина санитаров с электрошокерами наготове, раздавая приказы и угрозы. Вслед за ними вошла Торн, окидывая комнату оценивающим взглядом. Дженсен отпустил огнетушитель и поднял руки, и остальные подучётные неохотно сделали то же самое. Бэлль бросила на Торн вопросительный взгляд, который агент проигнорировала, и Дженсен сразу понял, кто рассказал о том, как его спасли в Панхее. — А вы любите находить неприятности, мистер Дженсен, — изучила она его, удостоив Стакса лишь быстрым взглядом. — Бывает, — стёр он с губы капли крови. — Почему вы всё ещё здесь? — Я же сказала, мы ещё не закончили. И похоже, я не зря вами заинтересовалась. Дженсен поджал губу: — Нихрена. Ты это устроила. Хотела меня обработать перед новым допросом? Торн перевела взгляд на Стакса: — Когда люди находятся в заключении, оно заставляет их проявиться с худшей стороны. Поэтому иногда происходят скверные вещи. — Я-то думал, дурак, что это клиника, а не тюрьма, — пробормотал Стакс. Она не обратила внимания на эту ремарку: — Я думаю, вас лучше изолировать от остальных, мистер Дженсен. По крайней мере, до тех пор пока мы не придём ко взаимопониманию. — Она обратилась к трём санитарам: — Отведите его в карантинное отделение и заприте его там. Дженсен знал, о каком отделении она говорила, потому что видел это обособленное сборное здание во время прогулок. Оно якобы было предназначено для изоляции подучётных, которые заразились инфекциями, но в действительности, скорее всего, его официальное назначение было таким же фасадом, как официальное назначение всей этой клиники. Один из санитаров толкнул Дженсена, но он остался на месте: — А что с ним? — кивнул он на Стакса. — А что с ним? — спросила Торн. — Вернётся в свою палату. Мне до него нет дела. Дженсен заметил кровожадное предвкушение на лицах Бэлль и других подучётных, которые не удовлетворили свою жажду мести, и понял, что раз они не смогут добраться до него, они выместят злобу на Стаксе. Он расплатится лишь за то, что проявил к нему доброту. — Нет. Ему опасно здесь находиться. — Всё нормально, брат, — тихо ответил Стакс, тщетно пытаясь скрыть свой страх. — Не переживай… — Ты полицейский до мозга костей, да, Адам? — хмыкнула Торн. — Служишь и защищаешь[6]? Даже когда не знаешь человека, за которого вступаешься. Если бы ты прочёл личное дело Харрисона Стакера, ты бы относился к нему по-другому. Дженсен проигнорировал её ремарку: — Если его тут оставить, ему всадят заточку под рёбра. Торн скрестила руки, смеряя Дженсена и Стакса оценивающим взглядом. Наконец, она кивнула: — Да. Ты прав. — И она показала санитарам на Стакса: — Мистера Стакера тоже забираем. Мы будем его оберегать… сколько сможем. Санитар снова толкнул Дженсена, и на сей раз тот подчинился. Окружённые охранниками, они со Стаксом зашагали в ногу. Вслед им доносились издёвки Бэлль. — Прости, — тихо сказал Дженсен. — Торн ополчилась на меня, и тебя задело по касательной. — Ты главное скажи мне, что Бэлль врала, — посмотрел на него Стакс. — Насчёт тебя и подонка Дэрроу… — Я стал причиной смерти Хью Дэрроу, — отрезал Дженсен. — Уж поверь. Дальше по узким коридорам Объекта 451 они шли молча, и Дженсен в мыслях лихорадочно перебирал многочисленные варианты дальнейших действий. Торн подготовила сцену в комнате отдыха, чтобы выбить Дженсена из колеи — не зря он ей не стал ей доверять. Она вынудила его вмешаться, устроив опасную ситуацию для Стакса, настроила против него всех обитателей клиники, чтобы те его в дальнейшем не поддержали, — и всё это для того, чтобы он оказался полностью в её власти. Теперь, когда она отправила его в изолированное отделение, дальнейшее развитие событий будет полностью под её контролем; и кажется, он ей сам вручил рычаг давления, когда попросил забрать Стакса из общей палаты. Он прикинул, как всё могло обернуться. Торн пригрозит отправить Стакса обратно, отдать его на милость Бэлль и остальных, если Дженсен не сделает то, что ей нужно. Ещё один классический приём допроса. Дженсен искоса наблюдал за Стаксом, размышляя, был ли тот частью плана Торн. Раз она использовала Бэлль, могла ли она использовать таким же образом и Стакса? «Могу ли я ему доверять?» Поймав взгляд Дженсена, Стакс нахмурился: — Торн права… насчёт моего личного дела. Я сделал кое-что очень плохое… у меня не было выбора… — Я знаю, каково это, — кивнул Дженсен. Он прислушался к своим инстинктам, и они в унисон сказали ему, что Стакс был такой же пешкой, как он сам. «Что ж, скоро узнаю это наверняка». * * * Санитары вывели их на улицу, и они побрели под беспрестанно серым небом сквозь моросивший вперемешку со снегом дождь. — Давно ты здесь? — спросил Дженсен Стакса, глядя прямо перед собой. — Ты меня уже об этом спрашивал, — ответил тот. — Я же сказал. С самого Инцидента. — И когда тебя собирались выписать? — Сказали, что выпишут через полгода, — вздохнул Стакс. — А потом доктор Рафик сказала, что попозже. И так каждый раз. — Я здесь шесть дней, — размял руки Дженсен, готовясь. — И мне хватило.