— Ну вот это ты верно подметила, — усмехнулся Иван. — А как тебе новость, что со мной теперь Дима ходит? Услышав эти слова, девочка немного оживилась — А что он умеет делать? — спросила она. «Ничего не умеет», — с иронией подумал Иван, но вслух произнес: — Он очень крутой. Его все роботы боятся. — Почему? — Вика недоверчиво прищурилась. — Не знаю, боятся и все. — Все говорят, что дядя Дима плохой… — Из-за Димы мы с тобой до сих пор живы. Он принес нам лекарство, помнишь? А кому-то не успел. Поэтому его и считают плохим. — Мальчишки говорят, что он строил роботов и готовил яд, чтобы всех убить. — А потом принес нам лекарство и стал убивать своих же роботов? Сама веришь в эту ерунду? Девочка слабо улыбнулась: — Когда ты придешь? — Через пару часов. Ложись спать. Когда проснешься, я уже буду в твоей комнате. Вот на этом стуле. — Многие не возвращаются… Иван замолчал. Он не знал, что на такое сказать ребенку. Как он мог клясться ей в том, что вернется, когда каждый день кто-то погибал. Вика не была дурочкой, которой можно было рассказать счастливую сказку, где все солдаты возвращаются домой. — Послушай меня, — сказал он как можно более уверенно. — Мне есть, для кого возвращаться. Ты и я… это же не просто так. Мы — семья! А для меня семья и друзья — это самое важное, что может быть, понимаешь? — Да, — девочка еще крепче прижалась к его груди. — Я очень-очень тебя люблю. — Я тебя сильнее. — Нет, я тебя. Поцеловав ребенка в лоб, Иван ободряюще улыбнулся ей на прощание и покинул комнату. На душе было чертовски тяжело. Уже за дверью парень глубоко вздохнул, пытаясь стряхнуть с себя ненужные эмоции, после чего направился обратно в казармы. Через полчаса будет объявлен сбор, поэтому нужно было еще успеть переодеться в лихтин и еще раз проверить винтовку. В этот раз их группу возглавлял капитан Андрей Яковлев. Это был светловолосый рослый мужчина с густой бородой и пронзительными серыми глазами. Из-за этой самой бороды ему можно было дать как тридцать, так и все сорок, а угрюмый взгляд, казалось, прибавлял ему еще больше возраста. Среди солдат Яковлев был известен своим бесстрашием. После того, как он потерял всю свою семью, он, словно перестал бояться смерти. Однако старуха с косой забирать его не торопилась. Оглядев собравшихся вокруг себя солдат, капитан мрачно произнес: — Пока товарищ майор не залечит ранение, на поверхность вас буду сопровождать я. Кто из вас Лесков? Дмитрий медленно снял с себя шлем, уже предчувствуя что-то недобро. В тот же миг губы Яковлева искривились в усмешке. — Так вот кому я обязан смертью своих жены и детей, — тихо произнес он, не сводя с Дмитрия тяжелого взгляда. Лесков молчал. Несколько секунд они смотрели друг на друга, словно два зверя, готовых разорвать друг друга, но в итоге Яковлев, словно опомнившись, произнес: — Живо все в лифт! На поверхности царила уже привычная гробовая тишина. Затаив дыхание, ночь с жестоким любопытством наблюдала за появившейся на поверхности группой людей. В этом разрушенном театре она была единственным зрителем, который не вмешался бы даже в том случае, если бы все актеры начали умирать один за другим. Происходящее в городе словно забавляло ее. Иногда ей нравилось направлять на сцену прожектор луны, чтобы в деталях осветить главных героев, и в такие моменты они старались укрыться в тени машин. Ночь уже не раз видела этот спектакль. Знала, с чего он начинался, знала, чем закончится. Сюжет отличался лишь количеством новых трупов и окаменевших роботов. Однако в этот раз кто-то решил переписать привычный сценарий. Когда Яковлев и его группа вышли из здания станции «Адмиралтейская» и добрались до границы, где заканчивалась свободная от роботов территория, несколько ярких вспышек осветили черное, как смоль небо. — В укрытие! В укрытие! — в тревоге закричал Андрей Яковлев, и в тот же миг сбитый вражеский беспилотный бомбардировщик рухнул неподалеку от станции. Следом был сбит еще один. Затем прогремело еще несколько взрывов. В суете было неясно, сколько самолетов прислали «процветающие», зато роботов было не меньше двадцати. Теперь Яковлеву стало понятно, почему в прошлые две вылазки они не встретили ни одной вражеской машины. Те попросту изучали, когда и откуда выбираются группы. И уже через миг команда Яковлева получила сообщение, что входы в здания двух ближайших станций метро завалены. Слова Андрея о том, что нужно возвращаться обратно, так и не были озвучены. — Разрушены Адмиралтейская и Театральная, — сообщал механический диспетчер. — Доступ к станциям Садовая и Невский проспект ограничен наличием вражеского патруля. Высылаем вам подкрепление. Вот только до этого самого подкрепления нужно было сначала дожить. Проклятые роботы разносили все на своем пути, пытаясь уничтожить попавших в западню людей. Трое ребят погибли практически сразу же. — Какая из станций доступна? — прокричал Яковлев, обращаясь к компьютеру. — Рекомендуется оставаться на месте — лихтин не позволит роботам вас заметить. — Они тут все взрывают к чертям собачьим! Скажи, где мы можем спуститься? — Василеостровская. — Мы что, вплавь будем добираться, идиот? Какие еще чистые? — Технологический институт, — ответил компьютер. — Далеко! Далеко, черт возьми! Выведи бойцам план системы канализации. Попробуем… Голос Андрея Яковлева оборвался. Раздалась серия выстрелов, после чего место, где затаился командир, осветила взрывная вспышка. Трое роботов, которые обнаружили его, взорвались вместе с ним. — Ради Бога, не отстреливайся, выдашь нас! — дрожащим голосом произнес Иван, обратившись к Лескову. Каким-то чудом он и Дмитрий, прячась за машинами, успели скрыться в полуразрушенном здании, и теперь вжимались в стены, молясь, чтобы их не обнаружили. — Когда… Когда придут наши железяки, попробуем добраться до канализации. Люки специально оставили открытыми. — Если верить плану, тут недалеко, — Лесков и вовсе с трудом заставил себя заговорить. Так было всегда, когда ему делалось страшно. Где-то неподалеку вновь прогремел взрыв. — Сейчас здесь все далеко, — в голосе Ивана слышалось неприкрытое отчаяние. Затем он обратился по общей связи к остальным. Он попытался выяснить, кто еще выжил, но ответом ему стало пронизывающее до костей молчание. В тот же момент прекратилась и стрельба. Роботы словно выманивали своих жертв, мол, посмотрите, ушли мы или нет. И как только вы дернетесь, мы вас найдем. — Димка, главное, не шевелись. Я не хочу здесь подохнуть, — Лесков снова услышал голос друга. — Не подохнем. — Знать бы, что там происхо… Прежде чем Иван успел договорить: с ними на связь вышел Кирилл Матвеевич. Чтобы очистить территорию от роботов, он собирался отправить беспилотник, однако боялся взрывом зацепить тех, кто уцелел. Когда он услышал голоса Ивана и Димы и выяснил их местоположение, то решение пришлось изменить. Тишина, царящая на улице, вскоре вновь сменилась оглушительным грохотом выстрелов. — Слышишь, наши машинки «запели», — в голосе Ивана послышалась призрачная надежда. — Надо выбираться! Тут все сейчас взорвут! — воскликнул Дима, когда от следующего взрыва дом, в котором они прятались, буквально затрясся. На стене, у которой они стояли, появилась глубокая трещина. С потолка посыпалась крошка. Понимая, что у них нет выхода, парни бросились прочь. В какой-то момент Лесков услышал, как Иван тихо вскрикнул. Пуля попала ему в руку, и парень поспешно зажал ладонью рану. Каким-то чудом им удалось выбраться с другой стороны здания и проникнуть через пролом в стене в соседнее. Где-то поблизости звучали выстрелы. Один из преследующих их роботов был уничтожен своим уже перепрограмированным «собратом». Открытый люк зиял уже совсем близко, когда один из вражеских роботов выстрелил в сторону беглецов из гранатомета. Он промахнулся лишь потому, что в этот момент его атаковал все тот же «собрат-предатель». Однако граната взорвалась настолько близко от Дмитрия, что его отшвырнуло в сторону, и он на миг потерял сознание. Иван первым успел скрыться в люке, и когда он поднял голову, то к своему ужасу обнаружил, что его друг не спускается следом. Стоя по пояс в зловонной воде, парень пытался докричаться до Лескова по рации. Но вместо ответа до него доносилось лишь тихое потрескивание. — Димка, твою мать, пожалуйста! — Бехтерев буквально умолял друга ответить. Нужно было заставить себя вернуться на поверхность и попробовать найти его. Но если он мертв? Эта мысль окатила Ивана ледяной волной. В грудь словно натолкали камней, которые придавили сердце. — Димка, я же не могу уйти, когда ты там! — в отчаянии воскликнул он. — Ответь, ну пожалуйста! Вместо ответа Иван услышал приближающийся звук механического движения. И прежде чем вражеский робот успел заглянуть в канализационный люк, парень нырнул под воду… Дмитрий пришел в себя оттого, что ему стало не хватать воздуха. Поврежденный при взрыве шлем начал душить его, и первым действием парня было стянуть его с себя. А затем пришло понимание того, что на него смотрит один из роботов. Его металлические «руки» были оторваны в бою, но машина преспокойно могла наступить на человека и раздавить его своим весом. Здесь же находилось еще несколько роботов, которые все еще держали Дмитрия на прицеле, но стрелять почему-то не торопились. «Это наши или вражеские»? — Лесков лихорадочно скользнул взглядом по металлическому солдату. «Нет, у наших шеи поврежденные… Черт… Он что, меня не видит? Но я же без шлема!» Дмитрий замер, боясь пошевелиться. Чертовы роботы приближались к нему один за другим, наклонялись и замирали, словно раздумывая, что делать дальше. Когда вокруг Лескова собралось уже семь вражеских машин, Дмитрий уже не знал, что и думать. Наконец безрукий робот выпрямился и направился прочь, оставляя за своей спиной разнесенную до основания горящую улицу. Остальные машины немедленно последовали его примеру. Дмитрий не поднимался с земли, пока они окончательно не скрылись из виду. Затем он в отчаянии огляделся по сторонам, разыскивая взглядом своего друга. В какой-то миг он почувствовал облегчение, что нигде не видит его тела. Быть может, он успел уйти. Хоть бы успел! Поднимаясь с земли, Лесков ощутил сильную боль в области левой лопатки. При падении он сильно ударился о камни, но сейчас парень старался не обращать на это внимание. Сейчас главное было найти Ивана. Он добрался до люка и уже хотел было спуститься вниз, как увидел Бехтерева. Дима не мог услышать отборные ругательства, которые вырвались из уст его перепуганного и одновременно обрадованного друга из-за шлема, глушившего любые звуки извне. Но, когда тот, мокрый и пахнущий чуть лучше тухлого яйца, крепко обнял его, Лесков впервые понял, что такое настоящее счастье. Когда пришло осознание того, что его лучший друг жив, шок от всего случившегося сменился яркой вспышкой радости. Это ощущение нельзя было сравнить ни с успехами на работе, ни с покупкой своей первой машины, ни с поездкой в страну своей мечты. Понимая, что Дмитрию, потерявшему шлем, придется идти без карты и в кромешной темноте, Иван схватил друга за рукав и первым направился вперед. Интересоваться состоянием Лескова прямо сейчас, неподалеку от открытого люка, он не рискнул — побоялся, что роботы снова могут вернуться, и тогда эта канализация станет для двух друзей последним пристанищем. Наконец, отойдя на безопасное расстояние, Иван отключил систему звукоизоляции, и обратился к Дмитрию: