— Мишко, да ты с голубями умеешь разговаривать! — Что? Он взял в ладони голубя, который сел ему на плечо, и посадил птицу в голубятню. — Попробуй скажи им что-нибудь, — принялся я его упрашивать. — Голубям сказать? С голубями разговаривать не след, их понимать надо. А что озорник, как ты, понимает? Приходит такой сорванец с рогаткой, натянет резинку — и птица лежит у моего порога. Я несу ее в сад — закопать, а другой головорез просит продать мне птицу для супа. Годится ли голубя в суп класть? В суп хороша и ворона. Ты уже ел ворону? — Нет, не ел. — Сама ворона не больно-то хороша, а суп — это да! Я как-то варил-варил ворону, а она все жесткая, словно чурка буковая. — Правда? — Правда. — Мишко, можно к тебе погреться? — Иди! Мишко слез с лесенки и отпер калитку. У МИШКО ШТЕФАНЦА Мы уже были в доме, а Мишко все рассказывал и рассказывал о своих голубях. Он сказал, что жил у него как-то один дикий голубь. Спал он в крайнем гнезде голубятни, в которое течет вода с крыши. Конечно, это весной было, когда то и дело дождик идет. Как раз в такое время голубь и прилетел, а домашние ему покоя не давали. Дикий и месяца не выдержал. — Какой же он был? — Клинтух. — Клинтух? — Да. Есть еще один дикий голубь, который называют вяхирем. — И такой у вас тоже был? — Нет, такого не было. — Какой вяхирь с виду? — Вяхирь? Вяхирь побольше. — Побольше всех других голубей? — Зачем всех? Побольше клинтуха вяхирь. Глаза у него желтые. Глядит, глядит, а как человека заметит, сразу и улетает. — Почему же он улетает? — Боится. — И тебя он боится? — Да. — Я видел дикого голубя, не знаю только, как он называется. — Клинтух, — сказал Мишко. — Может, это был вяхирь? — Нет. — Мог быть. — Нет, не мог. — Почему? — У вяхиря глаза желтые. — А может, и у этого были желтые? — Нет. — Откуда ты знаешь? — Знаю. Вяхирь — птица умная. Он смотрит на человека с сосны, а сам не показывается. — Прятаться хорошо умеет? — Да. — А ты его сам видел? — На сосне видел. — Что, он семена клевал? — Да, на сосне семена из шишки выклевывал. — Из шишки? — Вот-вот. Я осторожно подкрался и говорю ему: гру, гру-у. А он мне в ответ тоже: гру, гру, гру-у-у-у. — Так и ответил? — Да, так. — Мишко посмотрел в окно и увидал, что уже наступили сумерки. — Пора бы тебе и домой, — сказал он. — Мне еще не надо. — Надо. — А что мне дома-то делать? — Не пойдешь, так тебя дома забранят. — Не забранят. — Ты чей? — Я? — Мне не хотелось называть свою фамилию. — Зовут-то тебя как? — Винцо. — Значит, ты именинник сегодня? — Ага. — А почему же ты из дому ушел? — Там нет никого, — соврал я. — И мамы? — Нет. — А отец где?