— Эй, малый! Сбегай-ка куда-нибудь и набери осколков стекла. Да поживей, пока тебе шпандырем не влетело! Мишо все понимает на лету. Стекло должно появиться в два счета, потому что иначе шпандырь хозяина погуляет по спине Мишо. Но где взять стекло? Гм, дружище! Пошевели мозгами! Возьми-ка камень да швырни его в какое-нибудь ближайшее окно. Страшно? Увидят еще? Побьют? Наплевать! Была не была! И может, не больнее будет, чем от этого шпандыря. Дзинь! — звенит наверху стекло в окне портного. Мишо думает, что Крауз не услышит, ведь мастерская-то в другой комнате, за каморкой! Вот беда! Не успел Мишо наклониться, чтобы подобрать первый осколок сыплющегося сверху стекла, как заскрипела прогнившая галерея, и над Мишо возникает взъерошенная голова разгневанного портного: — Ах ты негодяй! Ну, погоди ты у меня! И Мишо, вправду испугавшись, ждет, пока Крауз спустится с галереи и схватит его обеими руками за уши. Только сейчас он кричит: — Ой, больно! Но напрасно. Портной продолжает крутить уши Мишо, словно заводит башенные часы. И только теперь бедняга понимает, что было бы лучше отведать хозяйского шпандыря и сбегать за стеклом куда-нибудь на свалку. А сейчас он попал как кур в ощип! * * * Но есть в жизни братиславских мальчишек и более приятные и радостные события. Мишо, должно быть, никогда не забудет кино, куда их водили. Сколько там смеху-то было, когда Чаплин выкидывал свои коленца! А картины о разных странах и о разных заморских зверях! Тюлени валялись на земле, словно откормленные свиньи! Видели бы все это наши ребята в деревне! А если бы пришли они в Братиславу на большую площадь, которую называют Сахарой! Мишо показал бы им цирк и карусель! Карусель и вправду вещь замечательная! Заплатишь несколько геллеров — заиграет музыка, и ты закружишься как в раю небесном. И есть такая карусель, где даже платить не надо. Короче говоря, идешь с ребятами покрутить немного карусель, а потом хозяин позволит тебе разок бесплатно прокатиться. Да разве об этом расскажешь? Это надо видеть и самому все испытать! Или качели, катание на деревянных лошадках и в автомобилях! Право же, не везде этим насладишься! Все это можно увидеть и почувствовать только в Братиславе. Приезжай, и ты увидишь еще много прекрасных вещей, каких Мишо так и не видел, потому что у него очень мало времени на развлечения. КРИЗИС А события тем временем развертываются. Радостные чередуются с грустными, создавая окружающую жизнь. Жаль только, что в жизни большинства людей преобладают горькие минуты. Но время этого не записывает. Оно равнодушно пропускает в века день за днем, как мы пускаем мыльные пузыри в воздух. Пузыри лопнут, дни исчезнут, сроки исполнятся. На братиславской улице трещат морозы сухой зимы. Снегу нет и потому нет волшебных сказок, создаваемых зимой. Трезвый холод и призрачные туманы пробираются во всякую щелку, как в каждую бедную семью вползают голод и нужда. И то и другое пугает. Правда, плохой погоды боятся только любители прекрасных мгновений, а в страхе перед нуждой трепещут толпы людей. Все утверждают, что в бедности виноват экономический кризис. Не все понимают правильно эти слова; есть и такие, кто представляет себе кризис в виде какой-то злобной ведьмы, которая выбрасывает рабочих с фабрик на улицу, а бедных детей заставляет голодать. И газеты на столиках в натопленных кафе, в трактирах и других местах развлечений так и расписывают кризис. Причина безработицы — кризис. Только этот жуткий призрак всему виной. А кризис возник потому, что у нас всего в избытке и некому покупать товары, фабрики и заводы останавливаются, чтобы не вырабатывать излишних товаров. Но люди в нужде не хотят верить таким объяснениям. Нет потребителей? Но мы голодаем и оборваны! Всего избыток? А мы страдаем от нужды! Вырабатывать нечего? Но ведь не у всякого есть ботинки! Нечего строить? Но до сих пор люди ютятся в подвалах и трущобах! Недовольные призадумываются и начинают понимать и видеть, что человеческое общество устроено не так, как бы следовало. Они видят, что лишь меньшинство купается в богатстве и изобилии, а огромное большинство живет в нужде. И людей охватывает возмущение. Толпы безработных и работающих пытаются устраивать демонстрации на улицах. Требуют хлеба и работы. Они хотят жить. Хотят так устроить человеческое общество, чтобы и им были созданы условия для жизни. Власти, правда, вынуждены запрещать такие публичные выступления, чтобы не нарушались покой и порядок. Всевозможные благотворительные учреждения усиленно работают. Устраивают всякие сборы, пытаясь поддержать бедняков. Но несколько возов поношенной одежды и какое-то количество еды не могут спасти тысячи голодающих. Число их все возрастает. Безработных насчитывают уже сотни тысяч. От дома к дому бредут истощенные голодом люди и на всех углах просят милостыни дети. Голод, нужда повсюду. И все это сказывается и на учениках в еврейском квартале. Все бледнее становятся юные лица. Глаза подростков ввалились, щеки желты от недоедания и болезней. Страдает не только Мишо в семье Каспера. Судьба ремесленников и их семей у всех почти одинакова. Вместо озорных выходок мальчишки все чаще и чаще грустно жалуются: — У нас до сих пор всегда хоть раз в неделю, по воскресеньям, бывало мясо и мясной суп варили, а сегодня хозяин сказал, что теперь ничего этого не будет… — Какое уж мясо! Я и не помню, когда его ел! Наша хозяйка и хлеб так тонко режет, что сквозь ломоть всю Братиславу видать! — А мы, честное слово, уже с осени не ужинаем…. * * * И Каспер, хозяин Мишо, сегодняшний свой разговор с портным Краузом закончил такими словами: — Право, не знаю, не знаю, чем для меня и моей семьи дело кончится, если ничего не изменится в ближайшее время. Приходится нам с голоду помирать. А Мишо придется мне отпустить, так и не доучив… III. ГАНКА РАСПРОДАЖА ДЕТЕЙ Из Братиславы Ганка попала в южную часть Словакии. Краевое попечительство заботится о вверенных ему детях и отдает их либо в обучение ремеслу, либо в какую-нибудь семью на воспитание. Ремеслу обучаются дети, подходящие по возрасту. На воспитание отдают детей поменьше. Намерения очень добрые, прекрасные: забота о брошенных малышах. Но ведь иной раз и самые лучшие намерения по разным причинам оборачиваются злом. Так происходит и в данном случае. Об этом сообщают газеты. Они пишут: ЭШЕЛОН В ВРБОВКЕ В Врбовке и окрестностях разнесся слух, что прибывает эшелон маленьких невольников. Об этом сообщила местная администрация через глашатаев с барабанами. Приходите, мол, добрые люди, выбирать себе дешевые рабочие руки. Вы возьмете, вам еще и заплатят, оказав вдобавок и помощь во время этого ужасного кризиса. Товар — в возрасте от двух-трех месяцев. В придачу 100–300 крон. Бедным вдовам и неимущим женщинам, когда они просили о пособии для своих детей, голодных и иссохших от туберкулеза, советовали: «Сходите, и вы убедитесь, что поступили правильно». Подъехал и остановился автобус. Из него вышли две медицинские сестры. В общинном доме шумно. Милые, красивые детишки, похожие на игрушки в витрине, жмурятся, плачут, сосут кулачки. Детям все кажется удивительным. Они не понимают, что тут происходит. А вокруг толпятся богатые крестьяне. Искатели наживы. Женщины. И даже цыганки пришли. Все начинают выбирать себе детей. — Эй, сколько лет мальчику, что вон там плачет? — Ему, дядюшка, по этим документам шесть лет. Здоровый, сильный мальчишка. — Вот и ладно! Мне сильный и нужен. Хорошо с гусями справится. Пахать его подучу, погонять волов станет. — Эту девочку беру я. — Ей пять месяцев. Будете получать за нее по сто крон ежемесячно. — Знаю, знаю. Иначе я ее и взять не смогу. У меня своих трое голодных ртов… Вот так все и идет чин чином. Цыганка, грязная, оборванная, получает трехмесячного младенца. И так всякий получит, кто только пожелает. Шестилетний мальчик привыкнет. Крестьянин поможет ему привыкнуть тычками и ореховым прутом. Пятимесячная девочка с трудом привыкнет к картофельной каше и снятому молоку (да и то лишь по воскресеньям). А вот тот трехмесячный малыш задохнется в сарае от дыма и вони. Когда он задохнется, цыганка заявит куда следует и получит другого ребенка. Вдова, которой не под силу прокормить пятерых голодных детей, приводит их сюда в надежде, что им будет лучше. Но, увидев этот невольничий рынок, заплачет, подхватит на плечи свою ношу и, обнимая детей, побежит отсюда, словно безумная… Гана попала к хозяину Риго в поселок Бетьо. Хозяин выбрал ее потому, что Ганка здоровая девочка, а ему нужна скотница — ходить за его домашним скотом. Плохо ли заполучить бесплатную батрачку! И даже еще приплачивать станут по нескольку крон ежемесячно. Да, эти господа хорошо, очень умно придумали… — Не бойся, милая, тебе у нас будет хорошо! У меня лошади, коровы, свиньи — есть о ком заботиться. И жить станешь со скотинкой. Там тебе будет тепло. Как доберемся до дому, я тебе постель сооружу в хлеву над стойлом. Честное слово, как принцесса спать там будешь… В ПОСЕЛКЕ