Но отговориться – одно, а решить вопрос – совсем другое. Христианская община в Самкерце была сильна. И теперь за ней надо будет присматривать особо. И Константинополь тоже может выдать что-нибудь нехорошее. Наверняка Олег обещал Пиперату христиан не утеснять. Однако выбора у Рёреха не было. Выгнать Харальда из монастыря точно не получится. Кроме того, был ещё один нюанс взаимоотношений наместника и воеводы. И Сергею об этом не было известно. По понятной причине. Участвовали в разговоре только трое: великий князь, Рёрех и… – Егри, мой ближник, – сообщил Олег. – Ты его знаешь, и твой отец его знает. Мы все родичи. – Здравия, – осторожно произнёс Рёрех, с подозрением косясь на киевского сотника. Не похоже, чтобы тот переходил под начало княжича. Взгляд не тот. – Егри будет с Харальдом, – внёс ясность великий князь. – Если между вами возникнет непонимание, он разрешит. Рёрех помрачнел. Выходило, что в городе появился человек Олега, который не будет подчиняться Рёреху. И этот человек поставлен судьёй меж ним и Харальдом. – Не тревожься, племянник! – Олег хлопнул княжича по плечу. – Твоё дело – держать город для меня. Вот и держи! В Самкерце ты – главный. Вроде бы звучало неплохо. Но княжич чувствовал некую недоговорённость. Его дело – держать город. А какое тогда дело у Харальда? Знай об этом разговоре Сергей, он бы тоже засомневался в откровенности великого князя. Но он – не знал. И потому сомневался лишь в способности варягов удержать Самкерц, если хузары или ромеи займутся ими всерьёз. К счастью, Рёрех тоже это понимал. И потому отправил к потенциальному противнику, херсонскому стратигу, дипломатическую миссию, состав которой включил и Сергея. А тот, уже по собственной инициативе, прихватил Машега. О чём сейчас, три недели спустя, стоя на палубе херсонского «купца», захваченного нурманами Хеги Маленького, искренне сожалел. Потому что перспективы у них обоих были, мягко говоря, нерадостные. Глава 10, в которой Сергей изощряется в дипломатии в условиях, приближенных к боевым – Можно подумать, ты меня не узнал, Маленький Хаги! – буркнул Сергей. – Конечно, я тебя узнал, маленький дерзкий варяг! – Маленький Хаги расплылся в кривозубой улыбке. – И ты здесь, и твой красавчик-приятель. А наш ярл… далеко! Сергей промолчал. И меч не опустил. Между ним и Хаги – пять шагов. Чтобы его убить, нурману потребуется время. Пройти эти пять шагов, и ещё пара секунд. Вряд ли больше. Но этих секунд Машегу хватит, чтобы выстрелить хотя бы один раз. И очень возможно, что Хаги умрёт раньше, чем убьёт Сергея. А потом люди Хаги убьют их с Машегом. Что ж, это всяко лучше, чем сдаться. Хаги медлил. Он знал, как стреляет юный хузарин. Увернуться от стрелы на такой дистанции – никак. Но принять её на щит – вполне. Чтобы натянуть тетиву, тоже нужно время. Стремительный бросок – и один стрелок превращается в два раза по полстрелка. Если бы между хузарином и Хаги не стоял Сергей. Которому и достанется смертельный удар. А Хаги достанется хузарская стрела. А то и две. – Ты напал на корабль, который принадлежит Рёреху, сыну Стемида-конунга, наместника конунга Хельгу! – по-нурмански выкрикнул Сергей. – Когда Харальд-ярл об этом узнает, ему не понравится! Сергея услышали. А учитывая, что в хирде Хаги были не только лично преданные ему свеи, то… То для сохранения тайны придётся убить не только экипаж херсонского «купца» и Сергея с Машегом, но и тех хирдманов, которые могут поделиться информацией если не с варягами, то с ярлом, которому служат. Счастливая улыбка Хаги превратилась в злобный оскал: – Ты лжёшь, мелкий! Это не ваш корабль. Это сочащийся салом ромейский торгаш! Я отправил к матери девяти дочерей[15] не один десяток таких! – Я – посланник Рёреха Стемидсона к ромейскому стратигу! Я нанял это судно, чтобы оно доставило нас в Самкерц! Значит, до тех пор, пока мы не встанем у причала, это судно – моё! Позади хёвдинга столпилось уже с десяток хирдманов. И слушали они очень внимательно. – Хитрый маленький лис, – Хаги убрал меч в ножны, сунул щит одному из бойцов. – Я тебя услышал. И тебе повезло. Я тоже иду в Самкерц. И доставлю туда тебя и твоего грозного, – он хмыкнул, – приятеля. А платой за мои услуги будет этот корабль и всё, что на нём есть. По рукам? – Всё, кроме меня, моего друга и нашего имущества! – на всякий случай уточнил Сергей. Кто-то из хирдманов засмеялся: – Очень хитрый лисёнок! – Пусть будет так, – согласился Хаги, содрал кожаную боевую рукавицу, плюнул на руку и протянул её Сергею. Тот хлопнул по мозолистой ладони, и договор был заключён. Мученическая смерть откладывалась. До тех пор, пока договор не будет выполнен. Спустя три дня Сергей и Машег оказались у причала Самкерца. Целые и невредимые. – Расти быстрей, Лисёнок, – напутствовал Сергея Хаги Маленький. – Жду не дождусь, когда можно будет постелить твою шкурку на скамью моего драккара. – Уверен, что это будет моя шкурка, а не твоя? – храбро парировал Сергей. Хаги захохотал. – Твой язык острей твоего меча, – сказал он. – И это не так хорошо, как тебе кажется. – Хотел бы иметь тебя в друзьях, Хаги-хёвдинг, – Сергей решил всё же не обострять ситуацию. – Но ведь не получится? – Ну почему же? – ухмыльнулся свей. – Я знаю верный способ навсегда сделать варяга своим дружком. Очень простой способ, но вам, варягам, он почему-то не нравится. Хаги похлопал по рукояти меча и отвернулся, показывая, что разговор закончен. – Если он убьёт тебя, я убью его, – пообещал Машег. – Не сегодня, – ответил Сергей. – Пошли. Рёрех небось нас уже заждался. Глава 11, в которой старший гридень Войст перестаёт быть не только старшим, но и гриднем – Ты сказал: они решили остаться, – интонация Рёреха не сулила Войсту ничего хорошего. – Ну так… Да, решили. Настроение у Войста в последнюю неделю и так было – хуже некуда. Обогатиться на херсонском товаре не удалось. Оказалось, здесь, в Самкерце, всё это добро можно купить ещё дешевле. Особенно если брать сразу помногу. А когда Войст предложил херсонскому купцу забрать своё добро обратно, тот согласился, но денег предложил меньше, чем получил от Войста. И так противно улыбался, что Войсту очень хотелось снести ромею его хитрую крючконосую башку. Что особенно обидно, вторую половину оговорённой суммы Войст передал ромею уже здесь, в Самкерце, на складе, куда люди купца сгрузили весь товар. Склад, как потом оказалось, принадлежал торговому сообществу, в которое ромей входил, а Войст – нет. Поэтому ромей за хранение платил сущую мелочь. О чём сразу и сказал Войсту. И не солгал. Купец действительно платил немного, а вот с Войста за хранение потребовали в десять раз больше. И пришлось заплатить. За три дня. За этот срок Войст надеялся сбыть товар. С прибылью. Ага, как же! А тут ещё свои, из полусотни, постоянно спрашивали: когда же они разбогатеют? Товар-то в складчину приобретался.