– Да. Пока она была малышкой, я следил за её взрослением через соцсети клана, на каждый праздник посылал ей подарки с открытками. Боюсь представить, как тщательно их проверяли, но до ручек Брин они всё же доходили. Тринадцать лет – первый важный рубеж в жизни юных вампиров: с этого возраста их начинают выпускать с территории клана. Они учатся находить себе пропитание сами, первые три-четыре года – под присмотром взрослых, разумеется. Явившись незваным на день рождения Брин, я передал ей подарок и незаметно сунул в карман открытку, в которой были указаны все мои координаты для связи. Мы стали переписываться в тайне от отца, а по мере взросления Брин – встречаться. Когда погибла в авиакатастрофе её мать, сестра именно ко мне прибежала за утешением, пока отец улаживал формальности опознания тела и прочие дела. – А все остальные тем временем были убеждены, что вы не виделись с её тринадцатилетия. Что произошло за три дня до убийства Харриса? – Она пришла с просьбой ссудить ей четверть миллиона долларов наличными деньгами. Обещала всё объяснить позже, на выходных, планировала заглянуть ко мне в воскресенье. Клялась, что на эти деньги сможет купить себе самую необходимую вещь, которая сделает её невероятно счастливой. Честно говоря, я тогда заподозрил, что в действительности она хочет сделать дорогостоящий подарок инкубу... я бы с удовольствием подарил ему бочонок ядовитого зелья! – Примерно так оно и вышло, – пробормотала Вэл, незаметно для хозяина кабинета прикрепляя к обратной стороне столешницы маленькую магическую сигналку. Если здесь появится некто, сильно фонящий магией, как обыскивавшая её дом ведьма, то она узнает об этом. Многолетнее тайное общение полуэльфа с сестрой вынуждало подозревать, что он и сейчас темнит. – Теперь вы понимаете, что нельзя выносить эту информацию в зал суда?! Она вобьёт последний гвоздь в крышку гроба Брин! Я пытался выяснить, зачем ей такая сумма, да ещё наличными деньгами, но сестра замкнулась, насупилась и заявила, что если я не хочу ей помочь, то она снимет деньги с собственного счёта. Испугавшись, что за такой поступок отец и с ней рассорится, я отправился за деньгами. Я тогда помыслить не мог, что она отдаст их за убийственный артефакт! – А сейчас почему так думаете? Брин всё-таки призналась вам, на что потратила деньги? – Нет, не призналась, но я не вчера родился. Такая вещица на подпольном рынке магии должна стоить очень недёшево, так что я, услышав жуткие известия, сразу догадался, на что пошли деньги. – Вы отдали их здесь, в конторе? – В этом самом кабинете, – подтвердил он. – Такую сумму по карманам не распихаешь – в чём лежали деньги? – В моей красной спортивной сумке. – Мне нужно чёткое фото этой сумки или хоть подробное её описание! И ещё вопрос: у Брин имелся магический ключ от вашего дома? – Да, конечно. С другой стороны есть отдельный укромный, незаметный с улицы вход, которым она обычно и пользовалась. – Окажите любезность, покажите мне ваш ключ. – Пол Стоун, пожав плечами, вынул из кармана фиолетовый квадратный амулет, размером со спичечный коробок, и Вэл впилась в него взглядом, запоминания расположение всех линий и форму завитков. – Спасибо за беседу, хоть что-то мне подсказывает: вы рассказали далеко не всё. – Не могу понять, с чего у вас сложилось такое превратное впечатление. – М-да, многие так отвечают в начале знакомства со мной. Всего доброго, мистер Стоун, думается, мы с вами ещё свидимся. – Буду рад новой встрече, – галантно ответили ей. . Выйдя на улицу, Вэл набрала номер Шепарда. Эльф ответил сразу, и она озадачила его новым поручением: – Выясни всю подноготную Пола Стоуна. Ты упоминал, что он ни разу прямо не нарушил закон, но есть множество способов подставить и обмануть, формально держась в рамках статей Кодекса. Насколько он честен в бизнесе и личных отношениях? Как он ведёт себя... – Короче, красотка, ты по душам поболтала с парнем и хочешь знать, насколько он привычен к делу навешивания лапши на уши, – оборвал её насмешливо фыркнувший Шепард. – В такие моменты я понимаю, за что плачу тебе огромные деньги, – улыбнулась Вэл. – Тебе показалось, парень водит тебя за нос? – Очень надеюсь, что нет. Потому что если его слова – ложь от первого до последнего слова, то будет крайне трудно противостоять такому хитрому, изворотливому, двуличному противнику, умеющему сыграть роль преданного брата так, что я готова аплодировать стоя. А если его рассказ – чистая правда, то моя подзащитная очень талантливая актриса: она годами скрывала свою дружбу с ним от родных и подруг. – Ты никогда не пыталась браться за более простые дела? – Пыталась, но они, как оборотни, постоянно превращаются в сложные и запутанные! – За это тебя и ненавидит прокурор Соммерс. Говорят, он страстно надеется, что ты приживёшься на западе. Если вернёшься – старика, чего доброго, удар хватит. Глава 6, о барбекю в вампирском клане Первую половину пятницы Вэл провела, собирая пакет для доктора Хэлла, и успела занести его в кризисный центр до конца рабочего дня. Все материалы и пояснения к ним она оставила на стойке администрации – её заверили, что они сегодня же попадут в руки адресата. Вторую половину пятницы Вэл просидела на полу гостиничного номера, обложившись материалами, присланными Шепардом, и собственными заметками по делу. Она думала, прикидывала всё так и этак, искала незамеченные совпадения, противоречия, отклонения от выстраиваемых ею версий, пыталась отыскать скрытый смысл в показаниях опрошенных свидетелей. Вечером позвонила личному помощнику: – Тони, напомни мне, как главный технический специалист нашей конторы: когда задним числом выясняют местонахождение телефона человека в некий момент времени, то совершенно невозможно точно определить его координаты? У Шепарда указаны «зоны покрытия», к которым прилагается карта города. – Всё верно. Базовые станции сотовой связи хранят данные о том, какие абоненты находились в области действия их антенн, поэтому задним числом можно определить не точку нахождения телефона в конкретный момент, а радиус его возможного местоположения. – Голос личного помощника был рассеянным и несколько запыхавшимся, словно попутно с разговором с ней он занимался чем-то ещё. – То есть, если я вижу в отчёте Орчард-авеню, то Брин не обязательно должна была находиться там именно в конторе брата? – Радиус зон покрытия в крупном городе порядка двухсот метров. Брин могла просто проезжать мимо на машине или постоять на соседнем перекрёстке. – Для «проезжать» и «постоять» слишком большой промежуток времени... – Что-то не стыкуется? – Да вот думаю о манере вампиров стильно одеваться... – Прости, не уловил логической взаимосвязи, – растерялся Тони. В телефоне раздался приглушённый стук падения на пол какого-то объёмного мягкого предмета. – Подруги Брин явились ко мне в кафе в классическом вампирском наряде: облегающее модное платье, туфли на шпильках, золотых украшений на миллион, сумочки от ведущих модельеров. – Так вампирши же, что с них взять, – хмыкнул Тони. – Я бы поразился, выйди они из дома в джинсах и футболках. – К такому образу мало подходит мужская, спортивная, потрёпанная сумка, не находишь? Она бы бросалась в глаза всем встречным, а в клане вызвала бы расспросы и недоумение. – И какой из этого следует вывод? – Как раз над выводом я и размышляю. Ты чем-то занят? – Да так, планы есть на выходные дни, собираюсь, – уклончиво ответил личный помощник. – А-ааа... хорошего отдыха, не буду тебя беспокоить. Вытащив визитку, выданную ей Полом Стоуном, она набрала номер, надписанный на ней карандашом – тот, что предназначался у финансиста для частных звонков. – Извините за беспокойство, не припомните: Брин унесла сумку просто в руках или спрятала её в пакет? – спросила Вэл после обмена приветствиями. – Что вы, моя сестра никогда не ходит с пакетами, – рассмеялся Пол. – Она очень элегантно одевается, в её миниатюрных клатчах и ридикюлях отродясь пакетов не водилось. Сумку она ни во что не прятала. – Она была на машине или вызвала такси? Ушла пешком? Тогда следующий вопрос: не припомните, в какие дни – желательно, и в какие часы – вас навещала сестра в последние дни до трагедии? – Могу назвать их абсолютно точно. У меня плотный график встреч с клиентами и компаньонами, и я всегда вписывал в него время, на которое договаривался увидеться с сестрой, чтобы случайно не забыть про её визит. Могу скинуть вам файл за прошлый месяц. – А за последние полгода? – оживилась Вэл. – Увы, в конце квартала я удаляю такие файлы. Вышлю вам данные в течение пяти минут – вы же понимаете, я не могу прислать вам исходные таблицы, мне нужно выбрать из них те строки, что относятся к Брин. Не только у адвокатов имеются профессиональные тайны. В ожидании обещанных сведений, Вэл набрала номер отца подзащитной. – Картер, вы дома? Вы не могли бы пройти в комнату Брин и поискать в ней красную спортивную сумку средних размеров? Не видели у неё такой? Вот и попробуйте найти то, что никогда раньше не видели. Нет, не шутка, я совершенно серьёзно. – В установившейся тишине она услышала звуки молниеносного обыска: сливающийся в непрерывный ряд стук ящичков и дверок, шорох одежды. Потом вампир произнёс краткое «нет», и она попросила: – Загляните в записи камер, которые должны быть установлены вдоль территории земель клана и у входа в ваш дом. У вас же стоит видеонаблюдение? Отлично. Меня интересуют три последних дня перед убийством инкуба: не появлялась ли Брин с такой сумкой в руках? – Более продолжительная пауза и тот же ответ. – Значит, никакой спортивной сумки при ней не было... Спасибо, спокойной ночи. Глубоко задумавшись, Вэл сверила график, присланный Полом Стоуном, с таблицами Шепарда. Расхождения имелись значительные: согласно раскладке оператора связи, вблизи офиса брата Брин появлялась куда чаще, чем виделась с ним. Вкупе с исчезнувшей сумкой денег это наводило на определённые размышления... если откинуть версию того, что полуэльф виртуозно лжёт. Вэл частенько доводилось жалеть, что ни наука, ни магические чары, ни ментальная магия не дают возможности читать мысли человека или надёжно определить степень правдивости Иного. Длительный опыт адвокатской работы приучил Вэл внимательно относиться к малейшим нюансам мимики и жестов свидетелей в суде, и она редко ошибалась в своём доверии-недоверии к их показаниям. Что-то настораживало её в поведении Стоуна-младшего! Вряд ли он открыто изрекал неправду, но у эльфов скопилось много поговорок о том, как обхитрить не обманывая. «В каждую фразу можно вложить двойной смысл», – приговаривали эльфы. «Если не хочешь лгать, скажи правду так, чтобы ей никто не поверил», – ещё одно из классических поучений ушастых. «Красноречивое молчание – лучший ответ, который каждый интерпретирует на свой вкус», и так далее. Пол Стоун немало рассказал о себе и сестре, однако не приходилось сомневаться, что не спроси она его в лоб о четверти миллиона долларов – и полуэльф ни словом не заикнулся бы о них. Складывалось ощущение, что она задала ему не все наводящие вопросы... Если бы в сумочке Брин Стоун, которая была при ней в момент ареста, или в карманах её платья полицейские нашли бы магический ключ от дома её брата, то являлось бы косвенным подтверждением его слов о дружеских отношениях с сестрой. Однако отсутствие сведений о ключе в материалах дела ещё не говорило о том, что его не имелось в сумочке Брин – чаще всего полицейские включали в судебные бумаги лишь то, что считали важным. – Они могли не упомянуть о ключе в данных мне материалах, поскольку не намереваются представлять его в суде в качестве доказательства, – пробубнила Вэл себе под нос, задумчиво потирая его. – Но я не могу позвонить Стиву Уильямсу и спросить о ключе прямо – лучше пока не привлекать к нему внимание. Надо поискать в комнатах Брин – она не так часто заглядывала к брату, чтобы постоянно носить при себе ключ от его дома. Хм-ммм, будет чем заняться на завтрашней загородной прогулке. . Семейное барбекю в вампирском клане Лос-Анджелеса было проще простого спутать с великосветским приёмом. Одеяния вампиров с очень большой натяжкой сходили за шорты, футболки и джинсы – члены клана выглядели так, словно готовились провести показ мод, а не пожарить мясо для гостей и попить кровушки, развалившись на лужайке. «Всё как всегда», – усмехнулась Вэл. Клан Марко Коста ничем не отличался от клана Нового Орлеана: там тоже приходилось вышагивать по траве на шпильках и стоять у мангалов в коктейльных платьях, чтобы соответствовать свекрови и золовкам. Но после развода она перестала принадлежать к вампирской семье и могла себе позволить одеться на барбекю так, как одеваются все некровососущие американцы. – Хоть кто-то знает, что такое барбекю: видишь, Роза, не только мы с тобой в нормальных нарядах, – услышала она хрипловатый голос и обернулась к шагающей к ней голубоглазой блондинке, одетой в короткие шорты и футболку с Микки-Маусом. Рядом с ней шла статная пожилая женщина в спортивном костюме, посматривая на Вэл блестящими молодыми глазами, несоответствующими морщинам на лице и волосам с проседью. – Вечно все являются как на парад! Четвёртое десятилетие тщетно пытаюсь вразумить нашу молодёжь, но всё без толку. Небрежно именовать «молодёжью» сборище вампиров, возраст которых преимущественно варьировался от ста до двухсот лет, могли очень немногие представители ИГР. Вкупе с необычным ведьминским запахом, сильно смешанным с запахом Марко, это приводило к выводу, что к Вэл направляется супруга главы клана – древняя тёмная ведьма. Та самая, чьё лицо она видела вчера, освежая в памяти списки всех сильнейших монстров страны. Вэл лучисто улыбнулась и представилась, Ядвига крепко пожала её руку и обратилась к подруге: