– И слава богу, – вздрогнули вампиры, сильнее большинства других потрёпанные зомби, и Картер взволнованно уточнил: – Теперь-то можно считать доказанным, что мою дочь использовали втёмную или как там это правильно юридически называется? – Не будем спешить с выводами, послушаем арестованных, – буркнул прокурор. . История Адама Хоупа, при всём её неожиданно ярком финале, укладывалась в стандартные рамки повествований о людях, рьяно бьющихся за исполнение своей мечты о величии, и о том, чем и кем они готовы в этой борьбе пожертвовать. – Меня с детства бесило прозвище «полукровка». Особенно сильно оно меня бесило, когда мать начинала рассказывать о слабеньких Иных со смешанной кровью, которые смогли чего-то добиться в своей "карьере". Которые слились с сообществом людишек и стали известными банкирами, артистами, общественными деятелями и так далее и тому подобное. Меня выводила из себя обывательская философия таких историй: смирись со своей бездарностью, откажись от наследия Иных, раз уж судьба не отвесила тебе сил полной мерой. Родился почти человеком – вот и живи, как никчемные смертные! – Так начал свою речь Адам Хоуп. – Я пыталась убедить тебя, что не в одних сверхъестественных силах счастье! – выкрикнула его мать, дождавшаяся возвращения судей, чтобы узнать судьбу сына и внучки, и горько оплакивающая гибель Марты. – Да, счастье не в силах, а в высоте их уровня, – иронично фыркнул ведьмак, воспринявший смерть дочери исключительно как провал грандиозного плана. – К счастью, ты не афишировала аспекты моего генетического наследия. Нигде в официальных бумагах факт наличия во мне некромантских сил не был зафиксирован, и ни у кого не было повода обзывать меня полукровкой. Учился я в академии ведьмаков, но о тёмной силе, капли которой таились во мне, не забывал никогда. Я мечтал изучить мастерство магов смерти, но не видел смысла открыто идти к некромантам: в свою школу они бы такого бездаря всё равно не взяли, а вот ярлык полукровки прилепили бы навечно. Повзрослев и набравшись опыта в ведьмачестве, я решился выглянуть за рамки благопристойного мирка законопослушных Иных – некроманты-нелегалы не побегут со сведениями обо мне в Магический Контроль и не донесут о моём намерении обучиться ремеслу своего отца. Так я познакомился с матерью Марты... – Моя родительница не удосужилась поставить своего мужа-человека в известность, кем именно она является, – в свою очередь поведало привидение. – Когда она скоропостижно скончалась, мне было всего три года. Горюющий отец увёз меня из Румынии, где мы жили, в Америку, не подозревая, какой секрет скрывает его дочь. Собственно, я сама была не в курсе существования Иных, и что я – одна из них. Магический Контроль Европы как-то упустил из виду факт моего переезда (или всем было глубоко плевать на судьбу ребёнка-некроманта, не подозревающего, кто он такой). Правду о себе я осознала, когда в возрасте четырнадцати лет случайно оживила нашу собаку, сбитую машиной. К несчастью, я сделала это при отце, которого глубоко потряс пёс, поднявшийся с расплющенной головой и поскакавший к нему, забрызгивая садовую дорожку кровью и мозгами. Родной батюшка попытался пристрелить меня из охотничьего ружья – незабываемое впечатление для детской психики, скажу я вам. То, что я успела раньше выстрела отправить его на тот свет, – впечатление не менее яркое. В тот момент я поклялась, что никогда не подниму руку на собственного ребёнка, кем бы тот ни стал, что буду всегда и во всём его поддерживать! Мне пришлось бежать и прятаться, и повезло наткнуться на нелегалов из Иных. Они мне всё объяснили и всему обучили, в их среде, спустя годы, я познакомилась с Адамом. Он к тому времени был известным изготовителем запрещённых ведьминских зелий и амулетов, успешным дельцом чёрного рынка магии, а кроме того – он искал себе наставника по делам некромантии. Нас связывало много общего: единые мечты, единое желание добиться того, в чём нам отказали от рождения – положения среди Иных, признания наших умений и силы. Есть много методов провести ускоренную эволюцию своих способностей – тех методов, что описаны в запрещённых к чтению манускриптах, хранящихся в подвалах ведьминских академий и высших школ некромантов. Кое-какие знания скопились и у нелегалов. Я несколько лет потратила на подготовку ритуала усиления своего дара, Адам помогал изо всех сил, но в самый последний миг всё пошло наперекосяк – ритуал испортила моя неожиданная беременность! Я даже не подозревала о ней, ложась в ритуальный контур! Потом думала, что всё можно будет повторить после рождения ребёнка, но как раз во время родов сказались последствия ритуала... – Поняв, что происходит, я полетел с ней в больницу, – вспоминал Адам Хоуп. – Оставляя её акушерам, я уже предполагал, каким будет исход: чёрный ритуал некромантии – не то, что совместимо с зарождением жизни, мы слишком сильно нарушили правила. Но моя пара не окончательно покинула меня: клятва во всём помогать своему ребёнку не дала ей уйти за последнюю черту. И мы пообещали друг другу, что наша дочь воплотит все мечты, что не успели осуществить мы сами. – План, как забрать силы высшего инкуба, разработал кто? – вмешался прокурор в семейный вечер воспоминаний. – Идея принадлежала Марте – она родилась удивительно умным ребёнком! – с гордостью известило привидение, не желающее хоть на миг задуматься, до какого трагического конца они довели свою замечательную дочку. – Она с детства умела прятать вторую сторону своих сил, и никто никогда не заподозрил, что скромная ведьмочка-отличница – ещё и некромант, пусть и слабый. Марта всегда мечтала стать гибридом, она тщательно изучила биографии всех гибридов мира, оклеила их фотографиями все стены своей комнаты. Она очень восхищалась вами, судья Кэмпбелл. – На последней фразе голос привидения стал горестно-укоризненным, но судья ответил равнодушным пожатием плеч, и призрачная мамочка Марты злобно прошипела: – Жаль, ей не удалось вас прикончить! – Набраться сил, чтобы убить того, кем восхищаешься – достойная жизненная цель, – не вытерпела Вэл. – Весь план грамотного убийства инкуба, такого, чтоб его силы не пропали втуне, разработала тоже Марта? – Мы помогали ей советом и делом, но дочь была куда богаче нас на яркие идеи. Это она сразу придумала, как использовать своевременную гибель матери Брин для наших целей, и сразу устроилась в контору Стоуна, чтобы быть максимально близко к любимой женщине намеченной ею жертвы. Она же организовала запись и выкладку в сеть оргии с участием Харриса, чтобы подтолкнуть вампиршу к более активным действиям по достижению желаемого. Как она презирала эту клушу Брин, только и умеющую, что страдать по беспутному демону секса! Дочь разыгрывала из себя сочувствующую, но сама-то не намеревалась без толку тратить жизнь на пустые чувства. Она продумала всё до мелочей! Адвокат напугала её, когда явилась в контору Стоуна с группой вампиров, – поначалу Марта приняла их за спецотряд полиции, явившийся по её душу из-за того, что кто-то смог разведать всю подоплёку смерти инкуба. Но нет – вы всего лишь вышли на брата вампирши, не додумавшегося тихо обналичить деньги и отдать их сестре, не устраивая слежку за ней! Марту вы ни в чём не заподозрили, и если бы не явились сегодня в самый последний момент, у доченьки всё бы получилось! – Горничную направили в дом в качестве шпионки? – оборвал стенания привидения капитан Уильямс. – Да ну, какая из неё шпионка! Глупая девица эта Хло, думала втихаря переключить внимание инкуба на свою особу! – Что знала горничная? – Да ничего она не знала, ей было обещано тёплое местечко взамен на исполнение одной необременительной просьбы. С ней она справилась – всучила вампирше тот нож, что был заранее нами подготовлен. Дальше её нахождение в доме инкуба соответствовало тому сценарию убийства, что был разработан нами специально для полиции. К сожалению, планы несколько нарушила утеря мною платка. Из-за рассвета у меня не осталось сил подобрать обронённое, и меня утянуло заклинаниями Адама обратно домой, к урне с прахом. А когда Адам прилетел к дому, платок уже подняла чёртова адвокат! – Значит, низшая демоница, совершавшая у дома Харриса утреннюю пробежку, видела в кустах у обочины силуэт ведьмака. Я так и думала, поскольку тот, кто обыскал мой дом, точно знал, во что я была одета в утро убийства, и видел, как я сунула найденный платочек в карман джинс, – поставила точку в последнем не проясненном вопросе Вэл. – Когда вы обдумывали свой план, вам не было чуточку жаль Брин Стоун, которую вы намеренно подводили под обвинение в убийстве первой степени и смертную казнь? – холодно поинтересовался у привидения судья Накир. – Нет, не было, – прошипело привидение. – Этой вампирше с момента появления на свет было дано куда больше, чем нам с Адамом, но на что она тратила свою жизнь? На слёзы и сопли? Было бы вполне справедливо, лишись она своей жизни. – Кажется, для неофициального слушания мы узнали более чем достаточно, – неприязненно бросил Брэд Кэмпбелл. – Полагаю, проведение дальнейших изысканий мы предоставим следственным службам. Господин окружной прокурор, вы никаких заявлений сделать не желаете? – Прокуратура закрывает дело против Брин Стоун по обвинению в убийстве Харриса. Обвиняемая освобождается из-под стражи, – понял прозрачный намёк Гастингс. Все собравшиеся дружно зааплодировали, и он счёл нужным внести ложку дёгтя во всеобщее ликование: – Однако должен предупредить, что факт использования ею магического амулета на демоне без его на то ведома и согласия будет доведён до сведения сотрудников Магического Контроля. – Что ей грозит за это? – пригнулся к адвокату Картер Стоун. – Статья за применение экспериментальных, неразрешённых к использованию амулетов без согласия лиц, на которых направлено их воздействие, предусматривает до двадцати лет лишения свободы, если применяющий их не имел намерения подвергнуть опасности здоровье и жизнь человека. Но Брин обманывали, опаивали сильнодействующими зельями, нанесли тяжкий вред её психике, что будет сочтено за смягчающие и частично оправдывающие её действия обстоятельства, так что есть хороший шанс на условный срок. – А полностью оправдать её смягчающими обстоятельствами нельзя? – Нет, поскольку первоначальное решение обратиться к ведьме-нелегалке Брин приняла в трезвом уме, ещё не находясь под сильным посторонним влиянием. – Двадцать лет – мелочь для вампира, зато её не казнят и не ославят убийцей, – заметил Пол Стоун. – Мисс Мэнс, я глубоко благодарен вам за спасение сестры! – И за возвращение вашей четверти миллиона долларов: вряд ли Хоупы успели всё растратить, так что деньги после суда вернутся к вам, – вклинился прокурор в бурные изъявления полуэльфийской благодарности, но за благую весть его удостоили лишь коротким кивком, продолжая горячо говорить: – Если я могу хоть что-то для вас сделать, мисс Мэнс: выгодно вложить ваши накопления, разработать план по оптимизации затрат вашего бизнеса, направить к вам богатых клиентов из моих доверителей – смело обращайтесь, я в лепёшку разобьюсь, но всё сделаю! – Спасибо, но пока я сама разбираюсь со всеми проблемами своих финансов, – улыбнулась Вэл. – А после того, как я сейчас выплачу адвокату честно отработанный ею гонорар, финансовые затруднения и вовсе исчезнут из списка её проблем, – вторил Марко Коста, переводя на счёт Вэл обещанную ей очень кругленькую сумму денег с большим числом нулей. Глава 22, о дружеской поддержке С каждым её визитом в Лос-Анджелес делегация провожающих в аэропорту становилась всё многочисленней. Складывалось впечатление, Иные мегаполиса желают самолично убедиться, что неугомонная адвокат покинула их пенаты. Помимо всех трёх Стоунов, Марко с супругой и мастера города с женой, на взлётное поле явилось ещё и семейство Уильямсов в полном составе. Демон Стив, держащий на руках подвижную малышку-дочь, представил Вэл своего старшего сына: – Джеймс Уильямс, студент последнего курса юридического факультета. Когда городское сообщество ИГР потрясла история убийства влюблённого инкуба, сын авторитетно заявил, что на свете нет такого адвоката, который смог бы вытащить Брин Стоун из камеры смертников. После вчерашних событий вы стали его кумиром и путеводной звездой, мисс Мэнс. Пройдёт десяток лет – и в Лос-Анджелесе появится первый в мире прокурор, не считающий вас карой небесной. – Рад познакомиться, мисс Мэнс! – с жаром пожал ей руку юный красавец, по видовой принадлежности пошедший в отца. – Но уже не уверен, что выберу специализацию государственного обвинителя – отныне меня сжигает желание пойти в адвокатуру. Бедный капитан так вздрогнул и закашлялся, что Маргарет Уильямс сочла за лучшее забрать дочь в свои руки. – Одумайся, сынок! – воззвал демон к любимому чаду. – Адвокат – одна из самых нужных и престижных юридических профессий. – Чадо стояло на своём. – У тебя не выйдет стать известным адвокатом – ты не умеешь делать две базовые вещи в адвокатском мастерстве, – категорично заявил капитан. – И что конкретно я не умею делать, по-твоему? – оскорбился юный демон. – Пугать своим приездом всех копов города и доводить до инфаркта окружных прокуроров! Под общий смех оборотень-акула Маргарет лукаво подмигнула Вэл: – Приглашайте меня на ваши заседания – всегда рада выступить для вас свидетельницей. Если вдруг вам потребуется обследовать дно морское или поднять из глубин затонувшие вещдоки – обращайтесь! – И наше приглашение на обед остаётся в силе, – напомнила Элен Хэлл. – Надеюсь, ваш следующий визит в наш город будет более продолжительным! Выражение лица капитана Уильямса явственно говорило о том, что его надежды прямо противоположны, но он нашёл в себе силы попрощаться с Вэл не менее дружелюбно и учтиво, чем все остальные провожающие. Оставалось надеяться, её рейс не отменят из-за того, что окружной прокурор Атланты велел запретить посадку в аэропорту всех бортов из Лос-Анджелеса. . Сидя субботним погожим вечерком на веранде её дома, Тони с фырканьем читал свежую прессу: – Локальный смерч, сформировавшийся в зоне атмосферной аномалии, привёл к сильным разрушениям на Вествудском захоронении в Лос-Анджелесе. Кладбище закрыто для посещений вплоть до завершения восстановительных работ. И я бы добавил: «вплоть до окончания работы следствия», но людям не положено знать, что у "локального смерча" имелись вполне конкретное имя и лицо. Так и хочется посоветовать всем непосвящённым: когда вам скармливают очередную порцию несусветной чепухи, не тратьте своё драгоценное время на осмысление и уточнения – глотайте, не пережёвывая! Под разглагольствования личного помощника, откровенно счастливого, что его шеф выбралась из передряги живой и здоровой, Вэл ждала прихода подруг и вспоминала вчерашнюю встречу с Адамом Хоупом в тюремной комнате для свиданий. Эту встречу ей перед отлётом организовал капитан Уильямс, сгорающий от любопытства, что же такое она хочет узнать у арестованного, если в деле инкуба никаких неясностей уже не осталось. Мелодичная трель звонка телефона оборвала воспоминания и переключила её на эмоциональный монолог матери, содержавший несколько базисных положений. Первое из них – любящие своих родителей дочери никогда не ввязываются в смертельно опасные поединки! Второе – приличные адвокаты не занимаются задержанием сверхсильных злоумышленников и вообще задержаниями не занимаются! Третье – почему мать с отцом должны узнавать такие новости не лично от дочери, а от болтливых соседей?! Четвёртое – когда она наконец-то явится в родительский дом? Сто раз извинившись и заверив, что вот-вот собиралась ей звонить, но она её опередила, Вэл удалось умаслить мать нерушимой клятвой приехать к ним на следующие выходные. От дальнейших опрометчивых клятв её уберег ещё один звонок – на этот раз во входную дверь. Попрощавшись с родительницей, Вэл отправилась встречать подруг. Кэт явилась с мужем и аж тремя бутылками любимого виски, Сью – с крепко спящим питоном и огромным тортом, украшенным дюжиной масляных розочек. – Празднуем очередную победу Добра над Злом! – возвестила некромант. – Даже мой праведный Питер готов выпить по такому поводу! Тони, бросай газеты – в них нет имён настоящих героев, эти имена скрыты завесой закона секретности. Так что прекращай читать наукообразную чепуху, придуманную специалистами по связям с общественностью, и тащи бокалы! Весёлое празднование завершилось за полночь, когда представители сильного пола позорно сдались убойной дозе алкоголя и заснули в плетёных креслах на веранде. Представительницы слабого пола проявили большую выдержку: укутав пледами храпящих мужчин, они переместились с веранды на диван гостиной и от смеха, поздравлений и тостов перешли к серьёзному разговору. Начало этого очень важного разговора вышло стереотипным: – Ты меня уважаешь? – сурово вопросила Кэтрин, для пущей внушительности укоризненно покачивая пальчиком перед носом подруги-адвоката. Вэл со вздохом согласилась, что уважение имеет место быть, уныло предвидя продолжение, которое не преминуло последовать: – Тогда почему я совершенно случайно обнаруживаю, что между тобой и Кэмпбеллом существуют глубоко личные отношения явно романтического толка?! И не надо врать, что ты защищала его в бою, рискуя своей жизнью, таскала его в объятьях по небу, рыдала над его ранами и пыталась напоить своей кровью исключительно из чувства уважения! И что он тебя за ручку держал, от крови отказывался и трепетно в глаза заглядывал только из признательности за проявленную заботу! – Даже от крови отказывался? – ахнула Сью, а её питон недоверчиво приподнял голову с плеча хозяйки. – Находясь при смерти, отказывался! – веско уточнила Кэтрин, вздёрнув пальчик вверх. – Наш ледяной судья до безумия влюблён в нашу подругу! – Протестую, это самовольный вывод, – вяло возмутилась Вэл. – А наша подруга до потери пульса влюблена в судью, – продолжила некромант. – Протест тот же. – Вэл потянулась за добавкой виски: в последней бутылке ещё плескалась на дне янтарная жидкость. – Сью, нам нет надобности рыскать в поисках Мужчины Мечты для нашей подруги – надо просто разобраться, что в их отношениях пошло не так, – открыла совещание некромант. – Наверное, он сильно похож на твоего бывшего парня, да? – с жалостью предположила проницательная ведьмочка. – Да. Прямо один в один, – угрюмо подтвердила Вэл, тщетно пытаясь долить из бутылки то, что в ней уже закончилось. – Но ты же должна отдавать себе отчёт, что это совершенно другой мужчина! Он не виновен в грехах твоего бывшего! Да судья у нас святее ангелов! – возопила Кэтрин, вздевая руки вверх, словно призывая Небеса в свидетели верности своих слов. Оценила каменно-непроницаемое выражение лица адвоката и с чертыханием заметила: – К концу двадцать первого века осталось мало неизлечимых болезней и глупость – одна из них. – И любовь, – мечтательно вздохнула Сью, перекладывая уставшего питона со своих плеч на мягкую спинку дивана. – Нет, любовь вполне успешно лечится браком. В самом запущенном случае хватает пары десятков лет лечения для полного искоренения болезни, исключений немного, – холодно опровергла Вэл. Подруги помолчали, переглянулись, и Кэтрин глубокомысленно изрекла, обращаясь сугубо к ведьмочке: