– В-вы на пик-к-ник тут устроились? – сбивчиво пробормотал патрульный и шагнул ближе. – Законы штата не запрещают проведение пикников в ночное время, – защебетала Вэл, прикасаясь к плечу парня и отвлекая внимание на себя, чтобы он не заметил, как задел ногой край «скатерти» и провалился сквозь неё. И как заколыхалась и отползла в сторону «скатерть». – Я юрист, и знаю это абсолютно точно! Бдительные прохожие могут быть спокойны: ничем противозаконным мы тут не занимаемся, скорее наоборот. Только бы он не присел на «скатерть»! Призрак не удержит вес его тела, и парень ужаснётся, на что его угораздило усесться! А потом вопли, паника копа-напарника, очередные сигналы от случайных прохожих, целый ряд парализованных на время людей и долгое ожидание вампиров, а она ещё выспаться планировала! – Предъявите ваши документы! – постановил патрульный, к счастью – не сдвигаясь с места. – Старший специалист Бюро судебно-медицинской экспертизы Атланты, – протянула Кэтрин служебное удостоверение. – Адвокат, – кратко отрекомендовалась Вэл, протягивая свою визитку и водительские права. – И что вы делаете ночью на кладбище? – окончательно растерялся полицейский. Он пристальней всмотрелся в Кэтрин и воскликнул: – Вы правда наш главный патологоанатом, я видел ваше фото на стенде в участке! – Рада познакомиться лично, офицер, а находимся мы тут, как уже намекнула адвокат, по самому законному поводу: ждём постановления на эксгумацию. – В полночь?! – Почему нет? Вы знаете норму исследований тел на одного судмедэксперта в нашем штате? Двести семьдесят в год! Это больше числа рабочих дней в году, так что приходится трудиться и в ночную смену тоже. Что вы так странно смотрите на бутерброды? Перекусить на работе – святое дело, и не утверждайте, что сами этим не грешите – не поверю! Парень удержал при себе замечания о крайней неаппетитности места, выбранного для ужина. Америка – свободная страна, каждый вправе выбирать привал для пикника на собственный вкус. Передёрнувшись, парень отвернулся от расстеленной скатерти и тихо пробормотал под нос: – Всегда считал патологоанатомов немного ненормальными. Некромант милостиво пропустила мимо ушей такое оскорбление, а Вэл еле удержала раздражённое рычание: в лунном свете на землю легла отчётливая тень летящей по небу огромной рептилии. Фонарик выпал из рук патрульного и погас, пока тот с открытым ртом смотрел на величавый полёт дракона. М-да, капитан Вэнрайт сильно переполошился, раз решил максимально быстро добраться до места действия... – Какие причудливые силуэты рисуют ночью облака, да, офицер? – громче прежнего защебетала Вэл и прижалась к полицейскому, нежно обхватив ладошками его мускулистое предплечье и трепетно заглядывая в ошеломлённые глаза. Господи, сколько мороки с непосвящёнными людьми! – На кладбище всегда немного жутко. – Верно, мисс, всё какие-то вурдалаки за деревьями мерещатся, – согласился патрульный, нервно оглядываясь на мелькнувшие в кустах алые огоньки. Он нагнулся, слепо нашаривая на земле потерянный фонарик, а Вэл погрозила кулаком в сторону огоньков и те поспешно исчезли. Совсем расслабились в ночи ребята Вэнрайта, не подумали, что красный отблеск в глазах вампира в такой тьме и простой человек заметит! Хорошо хоть оборотни издалека учуяли человека и неподвижно замерли в сотне шагов от дорожки, не шевеля ни единой шерстинкой. – Ну какие у нас вурдалаки, не в Румынии живём, – принуждённо рассмеялась Вэл, настойчиво таща офицера подальше от беспокойной могилы. Не дай бог, ещё старушка встанет или её призрак из плена выпутается! – Может, вы ещё в вервольфов верите? – Я – нет, а вы? – Нет, конечно, чего в них верить? – фыркнула Вэл. «Надо знать, что оборотни существуют!» – додумала она, но вслух, само собой, ничего не произнесла и притормозила, удерживая парня от того, чтобы воткнуться носом в грудь того самого существа, в реальность которого он не верит. За спиной дракона бесшумно возникли детективы его опергруппы. – Правильно, суеверным молодчикам нечего служить в полиции, – пробасил Вэнрайт, выступая из ночной мглы. На его футболке и джинсах виднелись проколы от когтей – хлопок не был рассчитан на переносы в драконьих когтях. В свете фонарика солидно сверкнул золотом полицейский значок капитана, и патрульный окончательно успокоился и собрался с духом при виде коллег по службе. – Доброй ночи, сэр! Офицер Клайв Минок, провожу патрулирование местности. Нас с напарником не предупредили, что на кладбище будут проводиться экспертно-криминалистические работы, сэр, прошу извинить за вмешательство! Мы сами как-то не подумали, что такие работы могут идти в ночное время, сэр. – Закон никогда не дремлет, сынок. Возвращайтесь к патрулированию. – Есть, сэр! Паренёк ушёл, а Вэл невольно поёжилась под суровым взором капитана. Как там говорил Стив Уильямс? Она за справедливость, равенство, мир во всём мире и против греха! И за повышение зарплаты замученным адвокатами полицейским! – Только ты могла умудриться взять в клиенты беспокойную нежить, – тяжко вздохнул капитан. – Излагай кратко, суть дела Кэтрин мне объяснила. – После рассказа клиентки о произошедших с ней событиях у меня появилось две версии. Первая: пасынок её сына намеревался доказать, что будет ухаживать за ней гораздо лучше, чем внучка, и вопрос о расторжении договора не возникнет, даже когда старушка узнает, чем должна будет отплатить за заботу. Тогда быстрая смерть моей клиентки есть всего лишь трагическое совпадение. Вторая версия звучала проще: ни головная боль в момент подписания договора, ни скорая гибель моей клиентки совпадением не являлись. Тони навёл справки и обнаружил, что фирма, в которой работает Джордж, обвиняет его в растрате крупной суммы денег, и если в кратчайшие сроки он не вернёт украденное, то ему грозит тюремный срок. Это ещё не доказательство преступления, но уже весомый мотив к нему. А после того, как мой личный помощник выяснил, что Джордж не позаботился заключить договор с гериатрическим центром, стало абсолютно ясно: он точно знал, что старушка до понедельника и лечения не доживёт. Таким образом, версия осталась одна, надо было лишь проверить её. – Нет, её ещё надо доказать, – напомнил капитан. – Не думаю, что тут возникнут трудности. Весь план строился на том, что никому не придёт в голову требовать проверки обстоятельств дела. Яд был подобран так, чтобы все внешние признаки указывали на остановку сердца – именно эту причину смерти указал в справке коронёр, не нашедший никаких оснований для вскрытия и передачи тела в Бюро судебно-медицинской экспертизы. Очень пожилая женщина тихо скончалась во сне – что тут расследовать? Убитая горем внучка, искренне любившая покойную, смирилась с её решением изменить завещание, глубоко уважая последнюю волю бабушки, – и всё, никаких обращений в правоохранительные органы. Хорошо зная мягкий характер сводной сестры, Джордж понимал, что ничем не рискует, осуществляя свой злодейский замысел! – И если бы в городе не нашёлся адвокат, согласный взяться за безнадёжное дело призрака, мерзавцу всё бы сошло с рук, – подытожил Вэнрайт и почесал в затылке: – Слушай, одного не пойму: как ты с призрака гонорар за успешно проведённое дело стребуешь? – Не в одном гонораре счастье, капитан, – кисло улыбнулась Вэл, мысленно пополняя очередным делом свой личный благотворительный фонд «Верю в лучшее». Вэнрайт понимающе хмыкнул и дружески похлопал её по плечу: – Как голодать начнёшь, к нам с женой переселяйся: завсегда накормим и спальное место предоставим. . Призрачная старушка, притихшая после освобождения из некромантской неволи, смотрела вслед фургону, уехавшему с её телом. Колыхаясь рядом с Вэл, она сосредоточенно потёрла лоб прозрачной сухонькой ладошкой и наконец спросила: – Так что с завещанием? Если Джорджа осудят за моё убийство, он всё равно получит наследство, когда выйдет из тюрьмы? – Призрака вопрос будущего внучки волновал куда сильнее факта собственной насильственной смерти. – Нет, не получит, – ответила Вэл. – В юридическом Кодексе есть непреложное правило: убийца не может наследовать убитому ни по завещанию, ни по закону. Никогда. В этом правиле нет исключений. Соответственно, подписанный вами с Джорджем договор теряет юридическую силу в части наследования, и вашей законной наследницей становится ваша внучка, как единственная родственница. Лили унаслёдует всё, даже если мы не станем доказывать (или не сможем безоговорочно доказать), что последний ваш договор был заключён обманным путём. – Я не покину землю, пока не увижу, как моей Лили оформят документы на дом и счета, – предупредил призрак, но без прежней агрессивной настойчивости, и нервно обернулся на допивающего чай некроманта. – Как скажете, – пожала плечами уставшая Вэл. . Джордж не долго настаивал на своей невиновности, особенно после выходных, проведённых в одиночной камере. Крепко взятый в оборот ребятами Вэнрайта, он признался в содеянном, как только ему предъявили ампулы с остатками сильнодействующего препарата, найденные в мусорном баке неподалёку от дома убитой. На стеклянных ампулах имелись прекрасно сохранившиеся отпечатки пальцев убийцы, а аптекарь, продавший лекарство, хорошо запомнил лицо покупателя и предъявил правоохранительным органам записи с камер наблюдения в своём ларьке. Джорджу предложили заключить сделку со следствием: замену смертной казни на длительное заключение, и тот согласился. Сидя на заднем ряду кресел зала заседаний, Вэл слушала, как быстро ведёт дело помощник окружного прокурора Дерек Ривз при полном содействии судьи Кэмпбелла. Вот сделку утвердили, преступника отдали в руки шерифа, в зале остались только Иные и посвящённые. Помощник прокурора протянул судье бумаги на утверждение признания договора пожизненного содержания мошенническим и незаконным. Таким образом, в силу вступало предыдущее завещание, составленное покойной старушкой, по которому всё её имущество отходило внучке. Кэмпбелл размашисто поставил подпись на всех документах, и Вэл облегчённо улыбнулась клиентке, висящей рядом с ней и присутствовавшей на процессе незримо для убийцы: – Вот и всё, ваша Лили не останется на улице. – Спасибо!!! – прошептал призрак и начал медленно растворяться в воздухе, осыпаясь серебристыми искорками. Завораживающее зрелище приковало к себе все взоры: нечасто доводится воочию увидеть, как бремя земных забот спадает с человека, перешагнувшего грань миров, и освобождает его дух от тягости когда-то совершённых ошибок. Казалось, чувство восторга и облегчения разлилось в воздухе как ароматы весенних лугов и хвойного леса. Брэд Кэмпбелл оторвался от лицезрения уходящего призрака, повернулся к Вэл, и на его каменно-строгом лице внезапно расцвела улыбка – мягкая, нежная и светлая. Эта редчайшая гостья на суровом лике блюстителя закона так поразила Вэл, что она замерла как загипнотизированная, не в силах оторвать глаз от волшебно изменившегося облика судьи... В воздухе исчезли последние искорки навсегда ушедшего духа, и помощник прокурора глубоко вздохнул, вывел на ноль мощность некромантского амулета и проворчал: – В такие моменты понимаешь, ради чего пошёл в законники. Вэллери, ты сама встретишься с внучкой своей клиентки? – Да, расскажу ей всю правду и помогу оформить наследство, – очнулась она от наваждения, навеянного лучистыми серыми глазами судьи. – Всю-всю правду? – весело уточнил Дерек Ривз. – Ту, что не касается призраков и некромантов, – усмехнулась Вэл, забирая у него папку с документами для Лили. – Чуть не забыл: по делу незаконного проникновения в твой дом неизвестной ведьмы подготовлено заключение криминалистов. Эксперты выяснили, какими зельями в последнее время занималась та, что решила заглянуть к тебе на огонёк. Область применения части составов они определить не смогли, а остальные внушают лёгкие опасения. – На вампиров эти зелья тоже должны оказывать действие? – встрепенулась Вэл, возвращаясь мыслями к незавершённому делу влюблённого инкуба. – Судя по концентрации, они окажут действие и на достаточно сильного Иного любого подвида, – заверил Дерек, довольный, что результаты трудов команды его специалистов восприняли с таким воодушевлением. – Пообедаем вместе? За парком открылся новый ресторан испанской кухни с живой музыкой и плясками. Повисла пауза. Поднявшийся было и пошедший к выходу из зала судья замешкался в дверях. Помощник прокурора ждал ответа, и Вэл твёрдо сказала себе, что она – свободная женщина, а Дерек – прекрасный человек, с которым приятно провести время. Более того, помощник прокурора соответствует практически всем её мечтам о достойном, честном, чтящем закон спутнике жизни! Она перестанет уважать себя, если немедленно не согласится пойти в ресторан с этим привлекательным остроумным мужчиной! Чёрт, Кэмпбелл действительно полагает, что его старательное перелистывание материалов закрытого дела выглядит убедительно?! И что все примут морозный холодок, застелившийся по полу, за обычный сквозняк?! «Я имею право без судейского одобрения встречаться с кем захочу!» – возмутилась Вэл, решительно развернулась к Ривзу... – Мне жаль, Дерек, но из-за отлучки в Лос-Анджелес у меня скопилась уйма дел, – произнесли её губы, несмотря на все старания сказать нечто прямо противоположное. Может, судья на неё магией влияет? Внутренняя сущность ехидно хмыкнула и желчно прокомментировала, что попытка самооправдаться вышла на редкость несостоятельной. Кэмпбелл захлопнул папку и вышел из зала заседаний, а помощник прокурора погрустнел: – Мне тоже жаль. А на выходных? – Не имею представления, как сложатся мои выходные, – призналась Вэл. – Кажется, у меня появился веский повод для скорейшего возвращения в Лос-Анджелес. – Что за повод? – заинтересовался Ривз. – Дело беспокойного призрака навело меня на размышления, что патологоанатомы, работающие на полицейские департаменты, обычно бывают некромантами. Но старший судмедэксперт Лос-Анджелеса – не некромант! Мне вдруг пришло в голову, что это одно из res gestae* в деле влюблённого инкуба. Особенно в свете крайне странных обстоятельств рождения личной помощницы Пола Стоуна... ________________________________________ * res gestae – термин, используемый (в том числе) для обозначения обстоятельств, составляющих основу судебного дела или являющихся его важным моментом. Глава 17, о странных справках и классической мифологии Клиника, в которой родилась Марта Хоуп и в которой оформили столь странную справку о её рождении, по счастью находилась в городе Огаста, до которого от Атланты было всего полторы сотни миль. Вэл припарковалась у входа в клинику в самом начале рабочего дня и спросила, где найти врача-акушера, подписавшего справку. Когда она предъявила ему распечатанное фото документа, пожилой седой доктор побледнел и развёл руками: – То был исключительный, вопиющий случай! Посреди ночи на пост дежурных медсестёр поступил вызов из палаты, где лежала пациентка, оставленная у нас под наблюдением. У каждой пациентки есть при себе пульт, с которого можно нажатием кнопки вызвать к себе медперсонал, если что-то случилось, и вот такой сигнал поступил на пост. Прибежавшая в палату медсестра обнаружила, что у женщины вовсю идёт родовая деятельность, причём идёт с обильным кровотечением. Меня моментально позвали к пациентке, я оценил величину риска для жизни плода и роженицы, вызвал дежурную бригаду и мы помчались в операционную. Роды были чересчур быстрыми, а таковые часто сопровождаются гипотоническим кровотечением, расхождением лонного сочленения и преждевременной отслойкой плаценты. Словом, ситуация была крайне тяжёлая, меньше всего я думал об имени пациентки и её документах! Женщина была в невменяемом состоянии от боли, бредила, находилась в изменённом состоянии сознания, ни на какие мои слова не реагировала. Каким-то чудом девочку мне удалось спасти. Услышав первый крик своей дочери, роженица на краткий миг пришла в себя и прошептала, ухватив меня за рукав и притянув к своему измождённому страданием лицу: «Её зовут Марта Хоуп, её отец – Адам Хоуп, я...» Она не договорила – впала в коматозное состояние, пришлось передать её реаниматологам, продолжившим борьбу за её жизнь. К сожалению, спасти роженицу не удалось. Я написал в справке вес и рост новорожденной, её группу крови и то, что узнал от женщины – предполагаемое имя малышки и её отца, полагая, что остальную информацию найду в документах, с которыми женщина поступила к нам, но дальше началась полнейшая чертовщина! Прежде всего, в ту палату была оформлена совершенно другая женщина, которую отыскали в соседней палате, что числилась пустующей! Кто-то усыпил одну пациентку, перенёс её на другую кровать, на её место поместил иного человека, и заступившие на ночное дежурство медсестры ничего не заподозрили – у нас много пациенток, всех новеньких в лицо не упомнишь. Но самое страшное, утром мы не нашли ни малютки Марты, ни тела её умершей матери! В ожидании полиции я в полном ошеломлении сделал в справке пометку, что мать новорожденной неизвестна, и по какому-то наитию сфотографировал листок. Дальше было разбирательство, в ходе которого оригинал моей записи о рождении девочки таинственно исчез. Дело о странной роженице так и осталось нераскрытым. – То есть анкету на оформление свидетельства о рождении Марты Хоуп никто не заполнял? – В нашей клинике – нет. Ни родственников девочки, ни её саму я никогда больше не видел. Честно говоря, я уже подзабыл тот случай, но недавно ко мне приходил частный детектив и я отыскал в архиве давным-давно сделанное фото справки о рождении.