Телефон хихикнул. – Там такой номер был, что и запоминать не надо. Три семерки. И буквы такие же. – В смысле, такие же? – не поняла Вика. – Тоже одинаковые. Три буквы «С». – С777СС? – Правильно, я думаю, для вас найти владельца большого труда не составит. Конечно, может быть, Ритка была права, и для него это не бог весть какая сумма. Но даже если и так, человек может пойти на принцип. Нанял, к примеру, какого-то отморозка, ну а тот недолго думая всех и перестрелял, и Ритку, и всех, кто рядом с ней оказался. – Вполне рабочая версия. – Я тоже так думаю, – хмыкнула девица. – Вот вроде как и все. Я, что могла, вам рассказала. Уж не знаю, будет ли с этого какая-то польза. – На самом деле, – откровенно призналась Вика, – вы нам очень помогли. Даже если этот мужчина из мэрии не причастен к убийству, все равно эта информация крайне полезна. Мы в любом случае отрабатываем окружение всех погибших. Теперь это будет сделать чуточку проще. Жаль, что вы не хотите встретиться лично, но все равно огромное вам спасибо! – Нет, лично я точно не хочу встречаться, – в трубке коротко хихикнули, – удачи вам! Услышав гудки, Крылова тоже нажала отбой и, положив телефон на стол, посмотрела на Реваева. – Знаете что, Юрий Дмитриевич, – задумчиво произнесла она, – чем больше я узнаю про убитых, тем меньше они мне нравятся. Все четверо. – Ну что же, – усмехнулся полковник, – надеюсь, это не отобьет у тебя желание искать убийцу? Реваев придвинулся вместе с креслом ближе к столу и, подмигнув Виктории, потребовал: – Давай рассказывай. Что тебе поведал твой тайный осведомитель? * * * Выяснить, кому принадлежит автомобиль с регистрационным знаком С777СС, оказалось совсем не сложно. Вскоре Крылова положила на стол перед Реваевым распечатку, из которой следовало, что владельцем черного «Мерседеса» Е-класса является Фомин Игорь Андреевич. Также Виктория успела узнать, и это тоже было указано в распечатке, что господин Фомин занимает солидную должность заместителя руководителя Департамента строительства столичной мэрии. В последней строке подготовленной Крыловой справки были указаны телефоны Игоря Андреевича, рабочий и мобильный. Реваев внимательно прочитал распечатку и одобрительно кивнул. – Я вот думаю, Юрий Дмитриевич, – Вика бросила быстрый взгляд на своего шефа, – этот Фомин только заместитель начальника департамента. Если у него в сейфе может лежать миллион евро, то сколько же тогда лежит у самого начальника? – А сколько лежит у начальника его начальника? – грустно усмехнулся в ответ Реваев. – Честно скажу тебе, я так рад, что экономическими преступлениями занимаются другие люди. Мне кажется, я бы не смог в этом направлении работать, уже бы уволился. – Почему? – искренне удивилась Крылова. – Навели бы везде порядок, вычистили, так сказать, конюшни. – Ох, Виктория, не будь наивной. В экономической сфере дела возбуждаются не по факту преступления, а по факту получения соответствующего сигнала от руководства. Я имею в виду серьезные дела. И закрываются они, скажу тебе, точно так же. По такому же сигналу. Причем о причинах этих сигналов ты можешь только догадываться, но спрашивать или, упаси бог, высказывать свое мнение запрещено категорически. Я в свое время, когда Илья Валерьевич позвал меня в Центральное управление, имел с ним серьезный разговор. Давно это было, лет десять назад уже. Мы с ним тогда на берегу договорились, что он меня в это болото лезть не заставляет. Слава богу, пока он слово держит. Крылова понимающе улыбнулась. Давняя дружба Реваева с начальником следственного управления была всем хорошо известна. – Ладно, – Реваев подмигнул Виктории, – это все лирика. Давай-ка лучше познакомимся с нашим уважаемым Игорем Андреевичем. Поправив на носу очки и придвинув к себе поближе листок с распечатанными телефонными номерами, Реваев достал мобильник и набрал номер Фомина. Телефон чиновника оказался недоступен. Юрий Дмитриевич тут же набрал второй номер, указанный в распечатке. После второго гудка трубку сняла секретарь Фомина. Коротко бросив: «Он в отпуске», она уже собиралась положить трубку, но Реваев успел представиться, тем самым вынудив женщину к продолжению разговора. Вскоре полковник узнал, что Фомин ушел в отпуск два дня назад, продлиться этот отпуск должен всего десять дней и, насколько ей известно, шеф улетел куда-то в Европу, но в какую именно страну, ей неизвестно. – Странная у нас тенденция, – Реваев положил телефон на стол и огорченно посмотрел на Крылову, – все, кто могут иметь отношение к этому делу, куда-то разбегаются. Одни на охоту, другие в Европу. Интересно, из этих поездок хоть кто-нибудь собирается возвращаться? – А в розыск вы объявить не хотите? – Кого? – удивился Реваев. – Фомина? На каком основании? – Ну, хотя бы Саенко. Согласитесь, странно. Человек неожиданно бросает учебу, за день до убийства забирает ружье и исчезает. – Может быть, и странно, – покачал головой полковник, – а может быть, вся эта история с охотой и кабаном – сущая правда. Может ведь быть такое? Сын хочет доказать отцу, что он ничуть не хуже. Да еще юбилей. Вика с сомнением пожала плечами. Заметив ее реакцию, Реваев усмехнулся и предложил: – Думаю, сделаем так. У отца нашего охотника юбилей через три дня. Он по-любому должен к этому времени сам объявиться. Вот тогда мы с ним и побеседуем. – А если не объявится? – Тогда объявим в розыск. Куда он за это время денется, в партизаны уйдет? Между прочим, загранпаспорт его лежал дома, у матери. Георгий его изъял. Так что дальше Камчатки не убежит. Ты была на Камчатке? – с улыбкой спросил полковник. – Туда лететь долго, – покачала головой Вика, – и дорого. Точнее, очень долго и очень дорого. Так что будем надеяться, Саенко так далеко не побежит. – Будем, – согласился Реваев. – А пока мы с вами будем надеяться, давайте заодно, чтобы не сидеть без дела, посетим семью Валеевой. – Которую сбил Волков? – Ее самую, – кивнул полковник, – только я не совсем верно выразился. Ее посетим не мы с вами, а вы с кем-нибудь из оперативников, можно с Михеевым. Как он вам, кстати? Вроде толковый парень. – Толковый, – вздохнула Вика и, жалобно взглянув на Реваева, попросила: – Юрий Дмитриевич, а может, мы к Валеевым с Жорой вместе сходим? – Что, – удивленно поправил на носу очки Реваев, – неужели вы дома друг другу не надоели еще? Смотри, Виктория, совместный труд, он ведь не столько сплачивает, сколько разъединяет. – Тогда давайте я одна к ним съезжу. Зачем мне кого-то с собой брать? Там же обычные люди, не преступники. Я поговорю с ними, расспрошу обо всем. – Я так понимаю, – нахмурился Реваев, – вас не устраивает кандидатура капитана Михеева в качестве сопровождающего. В чем дело? Уже успели поссориться? – Нет, – выпалила неожиданно покрасневшая Вика, – лично меня любая кандидатура устраивает, но Жора… – Ах, Жора, – рассмеялся Реваев, – неужели наш Георгий ревнует? – Пытается, – не глядя на полковника, призналась Вика. – И что, есть повод? – Реваев хитро прищурился. – Юрий Дмитриевич! – возмутилась Крылова. – Ну какой повод. Ну вы ведь нормальный человек! – Хорошо, хорошо. Выйдя из-за стола, Реваев подошел к Вике и дружески обнял ее за плечи. – Я все понял. Не будем сердить Георгия. Созвонись сегодня с Валеевыми, договорись о встрече, и завтра к ним вместе поедете. Вместе с Мясоедовым, я имею в виду. – А может, я одна? – обернулась к полковнику Крылова. Тот убрал руку с ее плеча и отрицательно покачал головой. – Лучше вместе. Родственники жертв преступлений зачастую бывают излишне эмоциональны. А в данном случае, мне кажется, у них есть все основания недолюбливать нашу правоохранительную систему. * * * Вернувшись в свой кабинет, Крылова сразу же набрала домашний номер Валеевых. Снявшая трубку Оксана Аркадиевна, мать погибшей девушки, долго не могла понять, что от их семьи требуется сотрудникам следственного комитета. Когда Вика сообщила ей о том, что человек, сбивший ее дочь, застрелен, женщина издала странный звук, похожий одновременно и на всхлипывание, и на сдерживаемый в груди смех, и, немного помолчав, спросила: – И что? В конце концов Виктории удалось договориться о встрече в три часа дня. – Анатолий Васильевич тоже будет? – на всякий случай уточнила Крылова. – А чего же ему не быть. – Виктория почувствовала усмешку Валеевой, хотя и не могла видеть лицо собеседницы. – Он же пенсионер, хоть целыми днями дома сидеть может. Глава 6 Валеевы жили на юго-востоке Москвы, недалеко от метро «Выхино». Когда-то давно, в шестидесятые и семидесятые годы прошлого столетия, когда район застраивали унылыми однотипными пяти- и девятиэтажными домами, было принято кажущееся теперь странным, но в те годы несомненно соответствующее представлениям об интернациональной дружбе решение – назвать все окрестные улицы в честь населенных пунктов входящей в СССР Узбекской Советской Социалистической Республики. С тех пор минуло уже немало лет, СССР исчез с карты мира, Узбекистан перестал быть советским и социалистическим, а вот названия улиц так и остались неизменными. Самаркандский бульвар, Ферганская улица, Ташкентский переулок. Судя по тому, что к Ферганской улице примыкал Ферганский же проезд, населенных пунктов в Узбекистане, во всяком случае в шестидесятые годы прошлого века, либо было совсем немного, либо люди, принимавшие решения о наименованиях улиц, о них не знали.