Чем-то всё это напоминает те самые легендарные битвы прошлого, где перед началом масштабной сечи пара лучших воинов сходилась один на один. И вот вся армия, затаив дыхание, взирает, как сильнейший их боец противостоит неприятелю. Победит наш, боевой дух взлетит до небес. Победит их… О таком даже думать не хочется. Под куполом начинают разворачиваться грандиозные события. Ва’Кар резко выбрасывает руки вперёд, и земля вокруг Горгоны начинает дрожать. С оглушительным грохотом почва вздыбливается, по ней бегут трещины, из которых вырываются языки пламени. Настоящие фонтаны лавы хлещут вверх, накрывая пространство потоками тягучей магмы. Вся эта территория будет переносится прямиком в ад! Жар такой силы, что камни вокруг начинают плавиться, а кожу обжигает даже на расстоянии. Вот только Горгона не теряется. Она мгновенно превращается в светящийся сгусток света и с огромной скоростью несётся прочь, вырываясь за пределы смертельной ловушки. Лава прожигает землю там, где только что стояла Арианнель, но саму её задевает лишь слегка, опалив край плаща. — Неплохо, неплохо, — цедит она сквозь зубы, молниеносно выхватывая из кобуры пару револьверов, увитых шипастыми стеблями розы. Гудение выстрелов сливается в одну протяжную ноту. Потоки раскалённой плазмы накрывают фигуру Бездушного. Воздух вокруг женщины кажется живым от бушующей силы. Он буквально кипит от невиданной энергии. Залпы летят точно в цель, выжигая всё на своём пути, но Ва’Кар готов. Миг, и вокруг него сгущаются частицы света. Навстречу чужой плазме устремляются сияющие заряды. Будто крохотные фрагменты звёзд упали с небосвода, чтобы поразить воображение всех, кто наблюдает этот бой. Ярчайшая вспышка на миг ослепляет. От грандиозного взрыва при столкновении плазмы и мерцающих зарядов закладывает в ушах. Когда дым и свет рассеиваются, оба дуэлянта невредимы. Вся эта пикировка происходит на таки колоссальных скоростях, что лишь Спурт помогает мне отслеживать происходящее. Кселари контратакует, вскинув руки к небесам. Это похоже на молитву, но её последствия куда более разрушительны. Воздух вокруг него электризуется. Даже отсюда ощущаю, как волоски на моей коже встают дыбом. Внутри купола над головами обеих Нов собираются тёмные, как уголь, тучи. Из их недр начинает падать целая гроздь массивных огненных метеоров, оставляя за собой шлейфы густого дыма. Будто, сами небеса гневаются на Горгону и обрушиваются на неё градом раскалённых снарядов. Наблюдающие со стороны кселари оживлённо гомонят, уверенные в победе своего лидера. Арианнель выглядит невозмутимой. — Давай, давай!.. — не замечая, бормочу я себе под нос. Кажется, астероиды вот-вот накроют Горгону, но в последний момент воздух вокруг неё идёт рябью, искривляясь, словно детская игрушка-калейдоскоп. Пространство буквально сворачивается слоями. Летящие к Стрелку метеоры попадают в это месиво и внезапно вылетают наружу. Прямо на Ва’Кара! С изменившейся траекторий убийственные глыбы несутся к своему создателю, и он вынужден реагировать. В его фигуре ощущается нервозность. Торопливо воздействуя на угрозу, Бездушный заставляет снаряды сдетонировать прямо в воздухе. Цепочка оглушительных взрывов прокатывается под сенью купола, но на нём ни единой трещины. Арианнель пользуется мгновенным замешательством врага, и стреляет огромным сгустком плазмы, усиленным до предела всех её возможностей. За ним тянется шлейф послеобразов, в котором я узнаю Дуплет. Этот раскалённый снаряд на огромной скорости пробивает защитный барьер Бездушного и врезается в его плечо, отрывая целую руку вместе с пластинами доспехов. Обрубок даже не кровит, мгновенно запёкшись. На влажную траву летит срезанная конечность. Растаявший от страшного жара снег превратился в скромные лужи под их ногами. Кселари успел сместиться в последний момент, избегая смерти, иначе бы вместо руки потерял голову. После такого удара даже этот монстр не должен устоять, однако Ва’Кар лишь ещё сильнее ярится от полученной раны. Его глаза вспыхивают безумной яростью. Сквозь маску звучит зубовный скрежет. Он воздаёт к солнцу свои уцелевшие три конечности, и небесный свод над ним озаряется ослепительным сиянием. Что-то грядёт… Раскалённые добела потоки солнечной плазмы хлещут по Горгоне, выжигая землю на много метров вглубь. Вся трава обращается в пепел. Дёрн становится гладким и блестящим, как стекло. Воздух вибрирует от невыносимого жара. Внутри так ярко, что резь бьёт по глазам. Я всматриваюсь, щурясь, и пытаюсь разглядеть, что же произошло. Арианнель пытается заслониться какой-то способностью. Многогранный щит вспыхивает на пути вражеской атаки, отражая часть потоков прочь. И всё же под неистовым напором солнечной вспышки трещины бегут по поверхности барьера. Он не выдерживает этой мощи, разлетаясь на куски. Личный кинетический барьер Горгоны держится менее удара сердца, разбиваясь следом. Плазма опаляет Нову, выжигая плащ и всё левую половину тела, которой она прикрывается от атаки. Эти ожоги лежат далеко за пределами человеческих мерок. Инопланетные Квазы испускают крики радости, будто самые обычные футбольные фанаты. Я вижу чёрные кости черепа, рёбер и конечностей, на которых стремительно вспухает новое розовое мясо. Ощущаю смрад горелой плоти. Фиксирую полнейшее безразличие на её наполовину сожжённом лице. — Возможно, это будешь ты… — шепчет она. Даже не могу представить эту боль, но она преодолевает её. Потому что может. Потому что Стрелки Гилеада идут до конца. Кселари удивлён. Я чую его эмоции. Удивлён и испытывает к оппонентке что-то вроде зарождающегося уважения. — Ха… я тоже кое-что умею, — шипит Арианнель. Собрав всю свою волю, она выбрасывает в противника колышущийся сгусток тёмной энергии, искажающий всё вокруг себя. Пространство вокруг аномалии закручивается спиралью. Реальность рябит и корёжит, смертоносная угроза даже на первый взгляд. Ва’Кар успевает контратаковать. Он призывает огромный смерч, состоящий из чистой энергии разрушения. Закручиваясь под куполом, он срывает всё, что не закреплено — золу, застывшие куски магмы, остатки дёрна, обломки метеоров. Эти колоссальные силы сталкиваются в пространстве между двумя Новами. Двумя титанами… Гремит взрыв, от которого земля за пределами площадки для дуэли бежит сеткой трещин. Воздух колеблется от мощи двух стихий. Горгона и Ва’Кар отлетают на десятки метров, врезаясь в стену купола. Ударная волна сметает всё вокруг с силой тараня барьер. Если бы не он, разметала бы и нас. Горгона с трудом поднимается. Её доспехи искорёжены, из многочисленных глубоких ран сочится алая кровь. Обгоревшая половина тела только-только начинает принимать нормальный вид. И всё же в её глазах по-прежнему горит неукротимый огонь. Ва’Кар тоже легко не отделался. Его броня усеяна вмятинами и сквозными дырами. Зелёная кровь стремительно бежит по доспехам. Маска разбита, обнажив израненное лицо. Я жду чего-то уникального, скрытого этой личиной, но под ней самая обычная покалеченная физиономия. Возможно, это просто обычай кселари, что-то вроде религии или табу. Ненависть придаёт ему силы. Бездушный с хлопком бьёт ладонями по земле, выпуская вперёд аркану широким конусом и создавая землетрясение. Трещины бегут по поверхности, обнажая бездонные пропасти. Бегут прямо к Горгоне! — Аккуратно! — кричу я во всю глотку. Она теряет равновесие и падает вниз. Это вижу я, видит и Ва’Кар. Он довольно скалится, не сразу замечая, что в стороне от него возникает Стрелок Гилеада. Она вновь использовала тот рывок в виде сияющего сгустка света. Я же его видел. В воспоминаниях отпечаталось чётко. Такое ощущение, что оно почему-то было заблокировано на несколько секунд. Если это тоже умение, то весьма каверзное. Ты буквально проворачиваешь что-то под носом у противника, а он смотрит на это и не замечает. Пока враг преждевременно упивается радостью, Арианнель опустошает в него барабаны обоих револьверов. Их синхронный гул наполняет меня радостью. Кселари реагирует в последний момент, активируя что-то из своего арсенала. Рядом с ним воплощается воздушная сфера, чьи ударные волны отводят плазму в сторону. Та лишь слегка чиркает пришельца, прижигая его тело. Оппонент собирает аркану для очередного удара. Воздух вокруг него вибрирует, когда титан выбрасывает руки вперёд. Гигантский поток чистой разрушительной мощи несётся к Горгоне, оставляя за собой траншею столь глубокую, что в ней может поместится микроавтобус. Впрочем, Горгона готова. Вновь перед ней сгущается воздух, принимая форму огромного многогранного щита. Энергетический поток Ва’Кара бьётся о барьер и на мгновение застывает, не в силах пробить эту преграду. Щит начинает дрожать и идёт трещинами под напором колоссальной мощи. Арианнель скрипит зубами, вкладывая всю свою аркану в стабилизацию этого барьера. Он выдерживает, но Стрелок едва стоит на ногах после таких затрат. Все понимают — ещё один такой удар, и ей конец. Нужно срочно перехватывать инициативу. Собрав остатки сил, Горгона рвётся вперёд. Прямо к врагу. Тот поливает её дальнобойными атаками, но она молниеносно преодолевает разделяющее их расстояние сияющим огоньком. Миг, и воздух вокруг неё идёт рябью, искривляясь. Пространство вновь сворачивается слоями, один на другой. В этот раз её враг будто вязнет в киселе. Его движения становятся размытыми и вялыми. Не могу сказать, что это, способность или голая сила воли, помноженная на непримиримую ненависть, но тело Бездушного напрягается. На лбу вздуваются жилы от нечеловеческого усилия. Глаза едва не лопаются, выскочив из орбит. Он разрывает путы искажённого времени! Выстрелы Стрелка оставляют в его боку дыру и едва не перебивают шею. Доля секунду, дарованная личным щитом, позволяет уклониться. В ту же секунду он снова воздаёт руки к небу. Ослепительное сияние чертит его из края и в край. На расстоянии полудюжины шагов от него поток солнечной плазмы убийственным столбом вбивает Горгону в землю, выжигая её на десятки метров вглубь. Гул не смолкает. Жар буравит почву всё сильнее и сильнее, словно пытается докопаться до нефти. Когда пыль рассеивается, на том месте виднеется лишь оплавленная воронка. Гидеон, стоящий сбоку от меня, упрямо мотает головой. «Нет, она не могла умереть!» Внезапно кселари, будто реагируя на угрозу, воплощает у себя за спиной знакомую воздушную сферу, что прежде уже отвела прочь выстрелы Горгоны. Пришелец успевает крутануться на месте, вскидывая руку для удара. Но… Уже слишком поздно. Сгусток плазмы возникает из ниоткуда прямо в сантиметре от его головы! С гудением его вытянутый череп испаряется. Обезглавленное тело рушится на землю, запечённое на уровне шеи. По направлению выстрела стоит Арианнель, сжимая в руке револьвер. Стоит и бесстрастно изучает убитого кселари.