Мои мышцы напрягаются, палец сжимает курок. Нет! Нельзя поддаваться её воле. Я сопротивляюсь с остервенением, стараясь сбросить чужой контроль. Рычу и шатаю стенки темницы, в которую меня загнали. Касперль хмурится, чувствуя моё молчаливое противодействие. Она что-то делает, и давление становится невыносимым. Сбоку проносятся те клуазоны и каппы, которые пришли вместе с Кукольницей. С хриплым рёвом и в самоубийственном порыве они кидаются в атаку на своих собратьев. Ямаваро-каппа ударом когтистой лапы отшвыривает одного тощего сородича, выдыхает морозное облако в двух ящериц, превращая тех в глыбы синего льда, и фокусирует свой огромный вертикальный глаз на иной цели. Зрачок вспыхивает алым, издаёт глухой стук, и от него расходится невидимая волна в сторону Мии. Однако та, почуяв угрозу, ловко спрыгивает с плеч и прячется за спину своего «ездового животного». Несмотря на спецэффекты, похоже, что это атака по одиночной цели, потому что лишь этот единственный клуазон с воем начинает болезненно растворяться. Вначале он теряет возможность двигаться — его мышцы стягивает мучительная судорога. Тварь пытается закричать, но из горла рвётся лишь хрип. Его прочнейшая шкура начинает слезать огромными лоскутами, обнажая мышцы, кости и внутренности. Боль должна быть невыносимой. Медленно, капля за каплей, тело клуазона начинает таять. Кости оголяются, плоть кислотой стекает на землю. Через десяток секунд агонии от него остаётся лишь вонючая лужа да груда костей. Я же расстреливаю обычных капп, несмотря на всех их попытки нагнать туман, создать подо мной Водные мины или же закрыться Водными щитами. Навскидку сказал бы, что в руках этой суки я потерял до тридцати процентов своей эффективности, как Стрелок, и на порядок в целом, как боец. Она не использует ничего из моих способностей, лишь вынуждает высаживать барабаны в цель, а потом перезаряжать их. В это время Масару вовсю сражается с маткой. Оружие в его руках сжигает плазмой свиту огромной ящерицы и подпаливает ей бока. — Живее-живее, мальчики, не заставляйте девушку ждать! — недовольно отчитывает нас сзади Кукольница. — Толстячок, давай-ка, не жалей карт! Используй, эту, ну, вот эту штучку! — слышу щёлканье пальцев. Выглядит это так, словно Миа осваивает чужой арсенал прямо в процессе, не зная до конца, кто что умеет. Это по крайней мере объясняет, почему я ещё не заливаю поле боя Струнами пустоты по её указке. Учитывая же, что у меня получилось активировать Оценку, я бы с радостью врубил Струны пустоты, будь Кукольница поближе, но, увы. Она держит дистанцию. Отсюда её не достать. Хотэй тем временем призывает с небес пучок чернильно-чёрной энергии толщиной со стальную балку. Не похоже, что способность получена от его класса, скорее что-то из трофеев. Это «копьё» вспарывает спину матки, пригвождая её к земле, и та оглушительно верещит, загребая воду с ледяным крошевом когтистыми лапами. — Так-то лучше! Добей, скорее добей его! — произносит Касперль. В круговерти боя пока меня мотает то так, то сяк, успеваю пробежаться по всем доступным для зрения диапазонам в попытке получить больше информации. Инфракрасный и терагерцовый ничего нового не раскрывают, зато ультрафиолетовый диапазон демонстрирует мне занятную картину. От пальцев Мии в сторону нас и подконтрольных ей монстров протянулись сияющие нити арканы, которые соприкасаются с нашими энергетическими ядрами. Теми, что сидят в груди. Носатая сука старается выдерживать определённую дистанцию, возможно, иначе нити разорвутся, а ещё она буквально дёргает за эти верёвки, заставляя нас действовать. Я стараюсь сосредоточиться на этих верёвках, пытаясь понять, каким образом они подчиняют себе нашу волю. Их переполняет тёмная аркана, которая циркулирует по нитям подобно загустевшей крови. Если удастся нарушить поток этой энергии, возможно, удастся ослабить её хватку. Но как это сделать, пока телом управляет не моя воля? Расстреливая монстров, пытаюсь одновременно проанализировать строение аркановой нити и разработать план действий. Времени у нас немного — Миа грохнет нашими руками обе цели, а потом и нас заодно. Иначе и быть не может. Мне приходится уклоняться от Ледяного дыхания Ямаваро-каппы, и, разряжая очередной выстрел в его сторону, активирую Управляемую пулю. В текущем хаосе это неплохой шанс покончить с чёртовым ментальным паразитом. Кусочек эскадий делает размашистый круг, меняя траекторию, и огибает каппу, зато направляется к потомку известного композитора. Ну или его однофамилице. Та, что-то почуяв, недовольно взвизгивает, и по нити арканы ко мне в грудь пробегает волна обжигающей боли. Она отдаётся по всему телу судорогой. Рецепторы зажигаются и гаснут. Концентрация падает, и вместе с ней падает пуля, вонзаясь в воду. — Плохо, куколка! Я очень-очень тобой недовольна! Секундная заминка не проходит даром, Ямаваро-каппа резко сближается и оглушительно хлопает перед собой, издав отрывистый крик. Могучие пятерни стучат так, будто в море столкнулись два айсберга. Воздушная волна с силой бьёт меня в грудь и отшвыривает назад, как пушинку. Лично я бы успел сгруппироваться, а вот эта коза лажает, поэтому деревянное тело с плеском погружается в ледяную воду, уходя на дно. В ушах звенит, но хотя бы кости целы. Основной удар принял на себя кинетический щит. Судя по индикатору в углу поля зрения, его заряд просел аж на 63%. Нихреновые такие у громилы каппы хлопки. Чужая воля заставляет меня вынырнуть, отфыркиваясь, и встать на ноги. Кукольница же вновь прячется за тушей ближайшего клуазона от вспыхнувшего алым зрачка предводителя капп. Пока ящерица распадается на плесень и липовый мёд, я мельком подмечаю кое-что странное. В те несколько секунд, пока готичная королева попугаев разворачивается спиной от поля боя, её подчинённые начинают вести себя непредсказуемо. Несколько доживших до этого момента монстров прекращают атаковать своего главаря и разбегаются в стороны. Стоит же Мии вновь крутануться, как её слуги меняют траекторию и вновь накидываются на Ямаваро-каппу. — Ну что же вы таки копуши! — презрительно журит нас эта гадина. — Вы же топы! Я ожидала большего. Эх, вечно так. Мужчины обещают небо в алмазах, а сами не могут даже справиться с парой мерзких уродцев. Мне что самой всё нужно делать? Пачкать руки? Не дождётесь!! Стараясь действовать, как можно незаметнее, я формирую в небе над нашими головами молнию. Скорее всего зацепит всех нас, но сейчас этот риск кажется мне допустимым. Лишь бы скинуть с себя это ярмо. Параллельно мои руки раз за разом давят на спусковой крючок винтовки, которую меня заставили сдёрнуть со спины. Пули улетают в сторону врага, но тот создаёт на их пути ледяную стену. Масару же в эту секунду добивает матку. Слитный залп плазмы и нового обсидианового копья окончательно успокаивают гадину. Я высвобождаю собранную мощь, но Кукольница каким-то образом вмешивается в процесс. Чуть-чуть отклоняет сгусток ослепительной плазмы в сторону, а сама шустро, очень шустро, выпрыгивает на земляной пятачок, покрытый камышами. Столб сияющего пламени бьёт с небес. Молния вонзается в воду совсем рядом с гигантским каппой. Тот шипит от боли, сотрясаемый спазмами. Его шкура обугливается, листья и шевелюра вспыхивают, несмотря на всю влажность. Разряды растекаются во все стороны. Цепляет меня, и Электрическая изоляция принимает основной удар на себя. Цепляет и слуг Мии. Только ей да Хотэю везёт оказаться вне зоны поражения. — Ах ты поганчик! — вопит носатая тётка. Тошнота подкатывает к горлу. «Поганчик», господи!.. Уже вижу, как по аркановой нити в мою сторону несётся новая порция боли, но вдруг я замечаю на лице японца знакомую усмешку. Кто-кто, а он умеет обращать любую ситуацию в свою пользу. Без предупреждения почва под ногами Кукольницы начинает проседать, образуя несколько трещин, а вода вокруг островка начинает бурлить. Аэрокинез значительно трансформировал моё восприятие, и сейчас я ощущаю, как состав воздуха вокруг Мии начал меняться, а вместе с этим меняется плотность воздуха и его давление. Пузыри на воде. Едва уловимый запах, который обычное обоняние бы не ощутило. МЕТАН! В это же время одна из искр, рождённых ударом молнии, по счастливой случайности достигает этой точки. Струя метана, под напором бьющая из трещин, мгновенно воспламеняется. Глава 12 Вспышка ослепительного пламени рвётся ввысь, будто на крыльях взбесившегося феникса. Языки характерного голубоватого огня с жадностью поглощают Мию целиком. По пологим берегам островка бегут трещины-паутины, словно сама земля стремится избавиться от этой ведьмы. Через миг ударная волна отшвыривает прочь её, а также не к месту оказавшегося каппу и едва не сбивает меня с ног. Мощнейший взрыв заставляет воду хлынуть прочь от эпицентра, окатив всех нас с ног до головы. Не знаю, насколько прочный у неё защитный барьер, но вместе с детонацией слышу мучительный вопль Кукольницы и улавливаю смрад обгорелого мяса. Женский силуэт оставляет за собой чадящий след и с грохотом бьётся о зеркальную гладь, чтобы тут же уйти на дно. Я чувствую, как по нити арканы на мой разум обрушивается волна агонии и ужаса, а потом эта связь… исчезает. В ту же секунду моё тело вытягивается в рывке. Спурт и Глайд разгоняют его в десятки раз. Реальность становится заторможенной и вязкой. Даже находясь в чужой власти, я продолжал анализировать границы её сил, и одно событие не укрылось от моего взгляда. Миа потеряла контроль над своими слугами, когда отвернулась от них. При этом она целенаправленно не спускала глаз с меня и Масару, даже когда была вынуждена укрыться за спиной клуазона. Это одно из ограничений её силы. Кукольнице нужно видеть своих кукол. Я терпеливо ждал своего шанса, и сейчас не намерен его упустить. Из-под воды выныривает фигура оппонентки. Раскалённая броня покраснела, от попугаистой причёски остались жалкие угли, кожа покрыта ожогами. Она трясёт башкой, кашляет и воет от боли, но при этом пытается сфокусироваться и вернуть над нами контроль. Часто-часто мигающие глаза Мии находят Хотэя, и тот, уже вскидывающий оружие, застывает. Она оборачивается. Мышцы почти отрываются от костей. Убийственный выброс адреналина придаёт моим действиям сверхъестественную быстроту. Я отдаю всё, разгоняя себя до предела. Дамочка очень медленно поднимает на меня взгляд и… Сияющий белоснежный канат стегает её самым концом. Под ещё один оглушительный крик та отшатывается по колено в воде, вскидывая опалённые руки к обезображенному лицу. Поперёк него протянулась выжженная борозда. Плоть потекла, словно горячий воск, изменив свою форму. Почерневшая кожа запеклась, покрытая вскипевшими и сразу лопнувшими волдырями. На месте глаз зияют провалы. Эта картина вызывает во мне отвращение и вместе с тем облегчение. Ослепшая Кукольница не сможет вновь подчинить себе никого из нас. Выбитая из равновесия, она валится назад, спиной в студёную воду и воет от боли. Внезапно затихает, открывая рот в немом крике, судорожно шарит слепыми пальцами вокруг себя и пытается дотянуться до меня псионикой. Спинным мозгом чую, как она фокусирует свои ментальные способности. — Егерь-сан, сзади! — орёт Хотэй, вынуждая меня переключить внимание на другую проблему. Ямаваро-каппа, изрядно пострадавший от удара молнии, за прошедшие несколько секунд успел исцелиться и ещё как. Обугленная шкура отпала рваными полосами и сейчас качается на воде, а на теле уже проступает свежее розовое мясо, покрытое плёнкой воды. Та ведёт себя как-то странно, будто вибрирует тысячами крошечных пузырьков. Похоже, какая-то способность на основе гидрокинеза резко ускорила его регенерацию. Местный предводитель фокусирует на мне свой огромный вертикальный глаз, и я прекрасно помню, чем это внимание закончилось для парочки ящериц — трансформацией в кроваво-костяной кисель. Поэтому, не дожидаясь, врубаю Глайд уходя с траектории атаки. Вновь невидимая волна со стуком расходится по воде и мёртвая туша одного из рядовых капп, качающаяся на волнах, обращается тающим холодцом. Ямаваро-каппа характерным образом открывает пасть для Ледяного дыхания, но на этот раз я готов. Миг, и в руках у меня дробовик, спешно заряженный Такифугу. Целясь между бугристых пластин брони, я спускаю курок раз за разом Дуплетами Усиленных выстрелов. Разрывные патроны под грохот частых детонаций вырывают из его тела целые куски. Противник ревёт от боли, но я не даю ему передышки. Уклоняюсь от хлопка, отбросившего меня в прошлый раз, и разряжаю остатки магазина точно в его сердце и лёгкие. Кровь щедрым фонтаном бьёт из ран. Ямаваро-каппа харкает багровыми сгустками, пытаясь вдохнуть. Его грудь — это сплошное месиво из сломанных костей, а также разорванной и свисающей требухи. Монстр падает на колени, погружая лапы в воду. Возможно, хочет вновь регенерировать. Я отпускаю дробовик, повисший на ремне, мгновенно выхватываю пару револьверов и безжалостно расстреливаю ублюдка, пока наконец не вижу, как жизнь покидает его тело. Монстр, практически разорванный на уровне груди, заваливается вперёд и перестаёт шевелиться. Вхолостую щёлкает оружие, и я бросаю укоризненный взгляд на Масару. Тот отвечает мне обезоруживающей улыбкой. — Не хотел лезть без спросу, Егерь-сан. У вас всё было под контролем. Так-то оно так, это всё-таки была моя добыча, сам же застолбил, но… Уши улавливают болезненное мычание позади, знакомое шипение и щелчок. Результат укола Регенеративным инъектором.