Невероятно, но Энни явно обиделась, что я усомнилась в словах Дерека. И вновь кинулась ему на выручку. — К твоему сведению, — отчеканила она, ткнув в мою сторону указательным пальцем, — Дерек говорит правду! Еще бы. Этот мужчина обманывал жену с ее родной сестрой, задумал прикончить упомянутую жену и даже признался в этом. Но разве он способен солгать? О нет! Только не Дерек. Для этого он слишком порядочный человек. — Нам не удалось ничего сделать, — с сожалением поведала Энни. — Потому что, когда мы туда приехали, Труди уже была мертва. Я не верила своим ушам: — Она уже была… — Ну да, — кивнула Энни. — Нас кто-то опередил. От изумления я едва устояла на ногах. Энни же продолжала как ни в чем не бывало: — Мы с Дереком подъехали на моей машине и остановились за пару кварталов от дома. Сама понимаешь, чтоб никто не увидел машину и не смог ее потом опознать. Затем пешком добрались до дома, и тут оказалось, что парадная дверь не заперта. — Энни качнула головой. — Ну вот, мы вошли и обнаружили Труди. Внизу, в подвале. Воспоминания ничуть не тяготили Энни. Более того, глаза ее возбужденно заблестели. У Дерека же, напротив, потухли. — Это было ужасно, — пробормотал он. — Сначала туда спуталась Энни, потом я. Боже, как это было ужасно! Я был не в силах… — Представляешь, — перебила Энни, — он только мельком глянул на нее и тут же побежал наверх сблевнуть! Я посмотрела на Дерека. Значит, вчера, после моего звонка, он видел мертвую Труди уже повторно. Однако вернулся из подвала с неподдельным потрясением на лице. Возможно, в первый раз просто не заметил сердечко, раз глядел мельком. — Смешно сказать, он едва успел добежать до ванной! Мужчины порой ведут себя как дети! Однако. Когда Энни вот этак выпучивает глаза, она — вылитая Труди. — Ради бога, прекрати! — осадил ее Дерек и, словно защищаясь, повторил: — Это действительно было ужасно. — Да, ужасно! — с вызовом ответила Энни. — Ужасно, что Труди пришили до нас. — Она беспечно провела рукой по волосам. — Подумать только, мы строили такие планы, я весь день ждала, чтобы наконец показать этой гадине, что о ней думаю, и в итоге мы опоздали. Кто-то добрался до нее первым. Проклятье! Я похолодела. Вот вам трогательная сестринская привязанность. Кажется, Дерека тоже слегка удивили слова подружки. Он окинул ее внимательным взглядом. — Нет, ты можешь поверить, кто-то нас обскакал! — не унималась Энни. Видать, сильное было разочарование. Скрепя сердце — все-таки Энни мерзко поступила с Натаном и потому заслуживала самого наихудшего, — но я ей поверила. Уж слишком неподдельной была злость на то, что сорвались их планы. Сыграть такое ей не под силу. Но тогда… Если Энни с Дереком и в самом деле не убивали Труди, однако заманили ее в дом на Саратоге, значит, никакого безымянного клиента не существовало. Я прочистила горло, переводя взгляд с Дерека на Энни и обратно: — Выходит, все, что Труди написала в той записке… — …было милой шуточкой моей сестренки, — закончила за меня Энни. — Она знала, как всех в агентстве бесит, что она уводит ваших клиентов, так что просто решила потешиться, оставляя писульку. — Энни усмехнулась. — Очень в духе Труди. У этой сучки было потрясное чувство юмора. В душе я понадеялась, что на похоронах Энни не попросят сказать несколько слов о покойной. Нужно собраться с мыслями. Ведь если никакого клиента и в помине не было, значит, Труди убил человек, который знал, куда она направляется. Коль скоро это не Энни с Дереком, стало быть, кто-то еще, прочитавший ее записку. Записку с неровным верхом. Как будто листок второпях вырвали из блокнота. Или же оторвали клочок с именем того, кому в действительности адресовалось послание… Помнится, мои инициалы были выведены печатными буквами, словно автор боялся быть узнанным по почерку. Мне вдруг стало совсем зябко. В то утро, когда я получила записку, в офисе, помимо меня и Труди, был только один человек… — Ну вот, Скайлер, — продолжала тем временем Энни, — обращаться в полицию у тебя нет никаких оснований. Доказать, что мы с Дереком встречались, ты не сможешь. Мы будем все отрицать. И кроме того, это не поможет поймать убийцу Труди. Только замутишь воду и… Я не дослушала. Резко развернулась и помчалась к своему автомобилю. Через несколько минут я уже неслась на всех парах в агентство. Глава 16 Когда я вошла, в офисе было полно народу. За столом справа от входа восседал Джарвис, оформляя закладную с молодой парой. Видимо, молодожены покупали свой первый дом — оба выглядели крайне потрясенными; риэлторы привыкли видеть подобное выражение на лицах людей, впервые отписывающих чужому дяде ближайшие тридцать лет своей жизни. Шарлотта показывала буклеты другой паре. Этим было за сорок, и покупка недвижимости явно утратила для них прелесть новизны. Они слегка заскучали. Всю эту публику я осмотрела лишь мельком. Меня интересовала Барби. На ней было все то же обтягивающее открытое платье, что и в похоронном доме, только сверху она надела черный льняной пиджак. Более уместный наряд для работы, хотя не припомню, чтобы прежде Барби волновала уместность того или иного наряда. Как и Джарвис с Шарлоттой, Барби была занята. Рядом с ней сидела пухлая дама в темно-синем тренировочном костюме и изучала папку с бумагами. Похоже, не играть мне в покер. Изо всех сил стараясь вести себя непринужденно, я собиралась бросить на Барби лишь беглый и невинный взгляд, который не привлек бы ее внимания, но, едва посмотрела в ее сторону, Барби тотчас вскинула голову. Хотя мне стоило немалого труда устоять на месте и не пуститься наутек, я все же кивнула ей и изобразила дружелюбную улыбку из серии "какой-хороший-день", пытаясь держаться естественно. Вопрос в том, что именно естественно в подобной ситуации? Следует ли улыбаться человеку, которого подозреваешь в хладнокровном убийстве? Запихнув, как обычно, сумку в нижний ящик и радуясь тому, что не надо больше смотреть на Барби, я побрела в кухню-подсобку, дабы приготовить себе верное средство от стресса. То бишь огромный стакан колы с огромным количеством льда. А еще я хотела дождаться, когда Барби освободится, и перекинуться с ней словечком. Увы, оказалось, не судьба. Наливая себе колу, я почувствовала, как в спину мне ткнулось что-то жесткое. — Значит, догадалась? — Это была Барби, и говорила она так тихо, что я с трудом разобрала слова. Должно быть, Барби вошла на цыпочках, поскольку я не слышала ни звука. Да еще кубики льда стучали. Почти столь же громко, как и мое сердце — после того, как Барби заговорила. — Черт побери, Скайлер, ну какого дьявола ты догадалась? — В сердцах она даже топнула ножкой, будто капризный ребенок. Я попыталась обернуться, но Барби снова ткнула меня в спину. — Не крутись, — прошипела она. — А не то пожалеешь. Проклятье, да я уже жалела, что вообще сюда пришла! А еще больше жалела, что не унесла ноги из офиса несколько минут назад — ведь была же возможность! — Послушай, Барби, — попыталась я вывернуться, — не знаю, что ты имеешь в виду, но я ни о чем не догадалась. Я вообще не из догадливых. Представляешь, до сих пор не могу сообразить, как запрограммировать видак, ей-богу, так что… — Заткнись! — Голос Барби походил на рыдание. — Я знаю, что ты догадалась, и теперь вынуждена сделать то, чего в жизни не собиралась. Спазм сдавил мне горло. Почему-то совсем не хотелось просить ее рассказать поподробнее, что она со мной сделает, поэтому я лишь покачала головой: — Послушай, я понятия не имею, о чем ты толкуешь. Честное слово, даже не представляю. Может, объяснишь? — Барби по-прежнему не давала мне повернуться, и было немножко неловко излагать все это стакану с колой. Однако я изо всех сил старалась говорить убедительно. В конце концов, я ведь профессиональный продавец, разве нет? В то время как в затылок мне дышит женщина, которая не знает, сколько четвертей в футбольном матче. Так что теоретически я в состоянии впарить Барби что угодно. — Барби, ты что-то не так поняла и… — Заткнись! — Барби умудрилась произнести это с надрывом, хотя голос ее по-прежнему был не громче шепота. Ловко, однако. — Я знаю, что ты знаешь. Знаю! — Видимо, Барби не такая дура, как я полагала. Последнее замечание она сопроводила очередным болезненным тычком мне в спину. Я поморщилась. И при этом задумалась, не может ли эта штука, что давит мне между лопаток, оказаться одним из длинных, ухоженных ноготков Барби. — Я же сказала, не вертись! — рявкнула коллега, когда я снова попробовала обернуться. — Это пушка, к твоему сведению, если интересуешься. Вот, значит, почему Барби решила надеть пиджачок. В кармане тесного платьишка пушку не спрячешь. Да и есть ли там карманы? Представляете, о чем я думала? Будто у меня куча времени на праздные мысли. Между тем как, по всему видать, время мое было на исходе. Барби подтвердила эту догадку, прошипев: — Давай-ка, Скайлер, двигай! Во рту у меня пересохло так, словно я только что сжевала сэндвич с песком. — Барби, не возражаешь, если я перед уходом глотну колы? Барби нетерпеливо фыркнула: — Ей-богу, Скайлер, ты прямо сдвинулась на своей долбаной коле! Это я-то сдвинулась?! Только потому, что захотелось хлебнуть водички?.. Ну-ну… А кто, интересно, тычет мне в спину пистолетом? И кто убил человека? Ладно, простим бедняжке отсутствие логики. В силу очевидных причин я не желала делать резких движений, а посему сочла за лучшее еще раз испросить соизволения: — Значит, я могу хлебнуть? Зря спрашивала. Может, соображает Барби и медленно, но все же не настолько. Ей хватило мозгов додуматься, что именно я смогла бы сделать со стеклянной посудиной. К примеру, резко обернуться и выплеснуть колу ей в лицо. Или разбить стакан и искромсать убивицу осколком.