— Ну да, заводятся, — кивнула я, отвечая ему столь же пристальным взглядом. Матиас прикрыл глаза. Не уверена, но, по-моему, он считал до десяти. — Скай, — наконец произнес он. — Мне не хотелось бы тебя торопить… Я не проронила ни звука. Однако подумала, что если он не хочет меня торопить, то лучше бы умолк. — …но не кажется ли тебе, что сейчас самое время поселиться вместе? Самое время поселиться вместе? Мать честная. У него это прозвучало как лозунг в избирательной кампании. Что же будет дальше? Облепит рекламными наклейками бока моей машины? Тем не менее обижать его не хотелось. Посему я промямлила: — Ну, по-моему, не стоит спешить… — Спешить? Скайлер, да я, наоборот, все время себя обуздываю! — Он кашлянул. — Я же понимаю, что в прошлом у тебя был горький опыт и ты боишься связывать себя новыми обязательствами. Я заерзала на сиденье: Минуточку! Послушать его, так я эмоционально истощенная развалина. — В противном случае я бы говорил не о совместном проживании, — продолжал Матиас, — а о свадьбе. Мне стоило немалых трудов удержать на месте нижнюю челюсть. О свадьбе?! Кажется, беседа принимает еще худший оборот. Ни для кого не секрет, что существует расхожее мнение, будто незамужние женщины моего возраста готовы на все, лишь бы отхватить себе мужа. Несколько лет назад были даже обнародованы результаты исследования, которые, по идее, должны ввергнуть нас в жестокую депрессию: дескать, у женщин старше сорока больше шансов пасть от пули террориста, чем снова выйти замуж. Я же, напротив, сочла сей прогноз необычайно радужным. Правда, на мой взгляд, результаты опроса были истолкованы превратно, — и все потому, что никто не удосужился спросить женщин, хотят ли они снова замуж. А если б спросили, то вышло бы, что женщины за сорок предпочтут пасть от пули террориста. — Матиас, я… э-э… Черт, да я заговорила, как Ирвинг Рикль. Но как же ему объяснить, что хотя я уверена в своих чувствах, но при этом очень сомневаюсь, что когда-нибудь захочу еще раз пойти под венец. Ни с Матиасом, ни с кем-либо другим. Причины? Да сколько угодно. К примеру, нельзя сбрасывать со счетов фактор разочарования. Ведь сейчас Матиас видит меня при макияже, со свежевымытыми и уложенными волосами и в симпатичной одежке. Даже если от меня не требуется быть при полном параде, я облачаюсь не абы во что, а в свои любимые джинсы от Лиз Клэйборн, которые сидят так, будто специально на меня сшиты. Короче говоря, Матиас, скорее всего, пребывал в убеждении, что я хороша собой. И мне чертовски не хотелось его разочаровывать. К тому же на память невольно приходил наш недавний совместный ужин. Глядя на меня через стол, любимый нежно произнес: "Скайлер, ты просто раритет. Не часто встретишь такую естественную красоту, как у тебя". В тот момент моя естественная красота тускло мерцала в пламени свечи — при таких условиях и шимпанзе сойдет за писаную красавицу. Конечно, я улыбнулась Матиасу, тронутая до глубины души, но и призадумалась. Как же ты прав, родной мой! Естественная красота и правда редкое явление. Можно даже сказать, несуществующее. О да, большой плюс наших нынешних отношений — то, что я вижусь с Матиасом не каждый день. Легко блюсти на уровне макияж, прическу и гардероб, когда нет нужды поддерживать иллюзию ежеминутно. В те дни, когда мы не встречаемся, я могу побыть сама собой — то есть сплошным разочарованием. Могу бродить по дому в бесформенном спортивном костюме и пушистых синих шлепанцах, чертовски удобных, но страшенных до безобразия. Могу густо смазывать "клерасилом" прыщи, которые то и дело вскакивают на лице, будто я все еще девочка-подросток. Могу ходить некрашеной и нечесаной, и прелесть всего этого в том, что рядом нет Матиаса, ибо, хорошенько разглядев меня, он бы с диким воплем унесся прочь. Но не могла же я все это сказать! И потом, помимо общих опасений по поводу брака вообще, у меня были некоторые опасения и по поводу самого Матиаса. Нет, не совсем так. Матиас — замечательный, сексуальный и классно готовит. Но, как говорится, мужчина — не остров. И обнаруживаешь это, стоит зажить с кем-то одной семьей. Так вот, став семьей для него, ты неизбежно становишься семьей и для всех остальных его родственников. На данный момент семья Матиаса состоит из трех человек — дочери Эмили, проживающей в Бостоне с его бывшей женой; сестрицы Тиффани и матери, недавно овдовевшей миссис Харриет Шекельфорд-Кросс. Таким образом, я обзавелась бы дочкой-подростком Эмили, которую в глаза не видела, так что понятия не имею, что она собой представляет, и сестричкой-подростком Тиффани, которую, к несчастью, видела и которая совсем недавно была со мной очень мила, когда полагала, что я укокошила ее папочку. А еще моей новой родней станет вдова Кросс, дама, которая по сей день таит сомнения насчет моей невиновности в гибели ее мужа и давеча нежно именовала меня шлюхой и сукой. Не хотелось бы сгущать краски, но моя новая семейка очень смахивала бы на "Семейку Адамс". Но не говорить же такое любимому? — Н-не знаю, — выдавила я. — По-моему, я еще не готова… Матиас отвернулся и запустил мотор. Глаз его я не видела, так что не знаю, было в них выражение побитого щенка или нет. — Я обещал не торопить тебя, и не буду. — Он откашлялся. — Но почему бы нам хотя бы не поужинать? У тебя… Что скажешь насчет отбивных с грибами, а? Насчет отбивных ничего плохого не скажешь, но гораздо больше меня порадовало, что мы меняем тему. — Отлично! Матиас кивнул: — Ну вот, поужинаем, а между делом все обговорим и решим, как быть. Ох, кажется, этот побитый щенок — бульдожьей породы. — Кстати, я чертовски проголодался, а ты? — продолжал Матиас. — Давай не будем заезжать за моей машиной. Двинем сразу к тебе. Что-то уж очень он весел, учитывая обстоятельства. Но моя трусливая натура решила, что незачем возобновлять дискуссию. Матиас тоже хранил молчание. Впрочем, не было нужды спрашивать, о чем он думает. Губы его сложились в жесткую линию, означавшую "Скайлер-выводит-меня-из-себя-но-я-не-стану-скандалить", что меня очень устраивало. Приятно для разнообразия побыть с человеком, который не хочет с тобой ругаться. И это тем приятнее, если в прошлом у вас был такой муженек, как Эд, которого хлебом не корми, дай поскандалить. Эд, не жалея сил, заводил дебаты на судьбоносные темы вроде "Тебе действительно нужен этот лифчик, который ты купила на распродаже за три доллара?". Да-да, за три — раз, два, три! — несчастных бакса, но Эд мог часами разглагольствовать по этому поводу. И делал это так часто, что в конце концов мое терпение лопнуло. Я слишком стара, сказала я мужу, чтобы тратить остаток жизни на споры о столь ничтожных суммах, и отныне он волен оспаривать траты не ниже десяти долларов. Правда, я настаивала на двадцати, но, как вы догадались, Эд затеял торговлю. Он так любил собачиться, что после того, как мы установили минимум для денежных споров, попытался втравить меня в дискуссию о том, как зовут ведущую "Шоу Опры Уинфри". Оглядываясь на наш неудачный брак, я теперь понимаю, что последние годы жизни с Эдом напоминали участие в состязании эрудитов. Если я не знала ответ на вопрос — или, хуже того, знала, но он не совпадал с мнением Эда, — муженек принимался спорить. В интересах сохранения мира я даже как-то согласилась, что новый год по восточному календарю наступает в декабре. И вот теперь, при виде гримасы на лице Матиаса, я испытала прилив нежности. Какой же он милый и добродушный человек! В знак признательности я легонько сжала его руку. А вот это было ошибкой. Ибо Матиас тотчас воспринял это как сигнал к тому, что я готова продолжить обсуждение темы совместного проживания. — Знаешь, Скайлер, мы ведь уже не дети. Как вам это нравится? Если он хочет сказать мне, что я старая кляча, за которой нужно приглядывать, то ему стоит кардинально пересмотреть свой подход. — В том смысле, — продолжал Матиас, — что в нашем возрасте нам не требуется много времени, чтобы разобраться в своих чувствах. Ах вот оно что! Ну слава богу. — Угу. — И девять месяцев — это целая вечность. — Угу. — Когда люди любят друг друга, они, естественно, хотят быть вместе. — Угу. Ясное дело, я понимала, куда клонит Матиас. Это испытанная методика продаж: потенциального покупателя вынуждают соглашаться с одной простой истиной за другой, так что, когда вы всучите им штуковину, которую стремитесь продать, они и с этим тоже согласятся. — Ну вот, — продолжал милый, не отрывая глаз от дороги, — не кажется ли тебе, что следующим логическим шагом в наших отношениях должно стать совместное проживание? На сей раз угукать я не стала. Может, шаг и логический, но кто сказал, что я веду себя логично? Матиас словно и не заметил, что я не ответила. — Ну ладно, Скайлер, не хотел говорить, но ты и сама знаешь, что сейчас тебе небезопасно оставаться одной. Любопытно! Я покосилась на него. — Ей-богу, Скайлер, где-то рядом разгуливает убийца, и, возможно, он наметил тебя следующей жертвой. А вот это уже нечестно — сыграть на моем страхе. С другой стороны, надо отдать должное Матиасу, — стимул отличный. Черт возьми, разве не страх стал одной из причин, по которым женщины изначально съехались с мужчинами? Я имею в виду — в доисторические времена, когда задачей мужчины было отгонять диких зверей от входа в пещеру. Однако лично я вместе с мужчиной жила давным-давно — когда была замужем за Эдом, и, будь у меня выбор, предпочла бы ему пару-тройку диких зверей. Уж наверное, клыкастая зверушка посимпатичнее, чем бабник, грубиян и ведущий шоу эрудитов в одном лице. Матиас совсем не такой. Я снова посмотрела на него. На его сильные руки, широкие плечи, седые виски. И подумала: я очень люблю этого человека. Он нежный, добрый и творит чудеса на кухне. Он великолепен в постели, обладает отменным чувством юмора, и мне очень нравится его запах. И при всем том я не уверена, что мечтаю жить с ним под одной крышей. Ведь я наконец-то устроила свою жизнь так, как хотела. Добилась несомненных успехов в работе, накопила достаточно денег, чтобы не морщиться всякий раз, получая счет, и мне нравится уходить и приходить, ни перед кем не отчитываясь. Обстановка в моем доме — мешанина стилей и эпох, от современной мебели до антиквариата, купленного по случаю в комиссионных лавках. На стенах соседствуют дешевые акварели и оригинальные эстампы. На полу — разношерстные ковры, по большей части цвета колы — чтобы не бросались в глаза пятна от любимого напитка. И вся эта всячина — моя. Все это я с любовью подбирала в соответствии со своим вкусом. Более того, меня вполне устраивает такая жизнь. Мне хорошо. А как говорит моя мама, зачем чинить то, что не сломано? Иными словами, от добра добра не ищут. Но Матиас, видимо, считал, что моя жизнь нуждается в починке. — Скайлер, ты меня не слушаешь. На свободе разгуливает убийца, который, возможно, охотится за тобой. Если и этой причины недостаточно, тогда я не знаю… Он был прав. И вдобавок иметь под боком теплого мужчину всю ночь — это чудесно. Должна признаться, этого плюса семейной жизни мне очень не хватало. И кстати, о ночи… — Ты прав, мне лучше не оставаться одной. Пока этот мерзавец на свободе. Матиас бросил на меня подозрительный взгляд. Думаю, он считал, что я так быстро не сдамся. — Пожалуй, исключительно в интересах безопасности, тебе стоит остаться на ночь, — продолжала я. В уголках его губ рождалась робкая улыбка. — Исключительно в интересах безопасности? — повторил он. Я кивнула.