— Хочу, — закивала я, и мы наконец-то вошли в спальню. Дамир, как и обещал, дверь не закрыл, но изначально я этого не заметила, потому как взгляд приковал красивый дизайн комнаты. Справа, по центру, стояла огромная кровать цвета коры дерева, она выглядела очень уютной и мягкой. Захотелось тут же присесть на нее и провести руками по махровому пледу, аккуратно сложенному и перекинутому поперек матраса. С одной стороны кровати стояла маленькая тумбочка со светильником на ней, а на месте второй находилась детская кроватка, полностью укомплектованная для сна доченьки. Вторая тумбочка стояла напротив у противоположной стены, около трюмо. Вся мебель походила на один комплект и можно было сказать, что выполнена она профессиональным дизайнером. Возле двери в душ имелась небольшая софа с кофейным столиком, а над кроватью возвышалось красивое дерево в лучах солнца, изображенное на фотообоях. Спальня выглядела уютной, большое окно с подоконником, служащим, как кушетка, несколько подушек на нем, а под низом закрытые дизайнерской решеткой батареи. Большие ночные шторы, тепло и уют, — обо всем этом, и не только, позаботился Дамир, а еще он словно знал, что новая обстановка позволит мне забыться. Я с упоением рассматривала спальню, абсолютно позабыв обо всех тягостях, и это оказалось круто, — войти в новую жизнь с чистыми мыслями. — Из меня дизайнер не получился, так хоть опытные специалисты поработали, — прошептала я, наблюдая, как мужчина уложил Лапочку в ее новую кроватку. — Я сделаю так, что тебя восстановят на последний курс, сдашь дипломную и все будет отлично. — Чувствую себя маленькой девочкой. — Ты и есть маленькая девочка, — нежно ответил он, подходя почти вплотную. Я замерла, не в силах пошевелиться, и взглядом застыла на красивых губах, понимая, как все больше и больше мне хотелось их поцеловать. Дамир понял мое желание и сделал полшага назад, за что я была очень ему благодарна, ведь поцеловать все равно не смогла бы, не сейчас. Только душу травлю, и себе, и ему. — Прими душ и потом ляжешь. Тебе отдыхать больше надо, — тихо произнес он, и достал из тумбочки радио-няню. — Пока не покормлю Ангелику, не лягу. — Ты успеешь искупаться, она еще с полчаса проспит. — Ты знаешь больше меня, что нужно малышке. — Твоя мама подучила, пока мы с тобой в больнице были. Я снова замерла на месте, наблюдая, как бережно Дамир достает из комода у кроватки, который я не сразу заметила, различные распашонки и ползунки. Он был внимателен в своем выборе и, глядя на него можно было подумать, что он что-то нашептывает, хотя, может, мне показалось. — Ты очень заботливый папа, — заметила я, и Дамир резко поднял голову, немного смущенно улыбаясь. Его смущению я удивилась, впервые увидела, чтобы этому сильному и смелому мужчине было неловко, но от этой неловкости он становился еще красивее. — Ты еще здесь? — Уже ушла, — слегка улыбнувшись, ответила я, и скрылась за дверью ванной, сразу же щелкнув замок, — Боже мой! Ванная комната тоже претерпела ремонт, и теперь сияла новой обалденной красной джакузи, а за перегородкой стоял унитаз и биде. С левой стороны возвышался шкаф, керамическая раковина с такой же столешницей и висящее над ней зеркало, а рядом вмонтирована душевая кабина. Весь дизайн был только в красно-черных тонах, и если бы не мой страх, я бы подумала, что это очень романтично. Пройдя к душевой, я настроила кран на теплую воду, осторожно сняла платье и белье, и с удовольствием ступила в кабинку, под упругие струи. В больнице хоть и было все на высшем уровне, но дома оказалось лучше, не зря говорят родные стены лечат. И хоть я прожила здесь совсем мало, но, чтобы чувствовать себя как дома, мне оказалось этого достаточно, потому что Дамир для меня сделал все. Найдя на полочках гель и шампунь, сразу вымыла голову, потом с удовольствием намылила тело, вдыхая приятный аромат клубники. Но, помня, что скоро проснется дочка, я быстро смыла с себя пену, и выйдя из кабинки, укуталась в полотенце, вторым вытерла мокрые волосы, а, порывшись в ящиках, нашла фен и несколько видов расчесок. — Чего еще я не знаю о нем? спросила тишину и включила фен, который к слову, громко не гудел. Неужели Дамир и об этом позаботился, или просто хорошая фирма их производит? Но, главное, я могла не переживать, что разбужу Лику, потому что дверь плотная, как и стены, а фен работал тихо. Наскоро высушив волосы, я расчесалась и внимательно посмотрела на себя в зеркало. Сейчас мое лицо выглядело уже немного лучше, да и кожа приобрела румянец, ведь поначалу, как только смогла в больнице вставать на ноги и посмотреться в зеркало, думала упаду в обморок. Мое лицо выглядело бледно и страшно, я точно похудела, потому что подбородок стал острее, а раньше такого не наблюдала. И сейчас даже синяки под глазами исчезли, все же спокойная жизнь пошла организму на пользу. Слегка улыбнувшись себе в зеркале, я прошла к двери и щелкнула замком, как вдруг спохватилась, что на мне одно полотенце, которое обернула после душа. Сердце тут же гулко застучало в груди, и я рукой схватилась за край ткани, который был завернут внутрь. Дура, чем я думала, когда шла купаться? Не одевать же мне то платье, что теперь кучкой валялось на полу? Да и вообще я не знала, есть ли у меня здесь хоть какие-то вещи, может быть Дамир выбросил все то, что я оставила, когда уходила. В любом случае, не стоять же мне здесь до посинения, да и Лапочку скоро кормить, а потому, нажав на ручку, я совсем немного приоткрыла дверь, и просунула голову, взглядом застыв на мужчине, который любовался нашей дочерью. — Дамир, — шепотом позвала я, прикусив губу и смутившись. — Да? обернувшись, он посмотрел на меня внимательным взглядом, и мне захотелось снова закрыться в ванной. Зачем он сканирует меня, Господи? — Ты бы не мог выйти на пару минут? найдя в себе силы, попросила я, все так же стоя за дверью. — А что случилось? — Я забыла взять одежду и Он с пониманием кивнул, и посмотрев на Лику, покинул спальню, прикрыв за собой дверь. Я быстро прошмыгнула в гардеробную, надеясь найти там хоть что-то мне подходящее, но когда открыла огромный шкаф, была приятно удивлена. Там висели не только оставленные вещи, но и кем-то заботливо купленные новые. Быстро отыскав платье до колен и по максимуму с закрытой грудью, я облачилась в легкую ткань и вернулась в спальню, к ребенку. Ангелика, словно почувствовав мое приближение, сразу открыла глазки, и активно задергала ручонками. Моя маленькая принцесса, совсем крошечная и такая родная. Разве может быть большее счастье, чем здоровый ребенок? Я так была рада, что Дамир не позволил оставить Лапочку в роддоме, а забрал к себе, даже не зная, что она его дочь. В дверь тихо постучали, и мужчина, заглянув, улыбнулся и вошел внутрь, держа бутылочку с обедом для малышки. — Проснулась? спросил он, отдавая мне бутылочку, а сам, склонившись над кроваткой, взял на руки ребенка. — Можно я буду кормить? — Ну вот, Лапочка, мама мне совсем не позволяет тебя кормить, скоро буду страдать от этого, — проговорил он, состроив грустную гримасу. — Просто сама не могу насладиться этими моментами, — подойдя к ним, коснулась маленькой головки и нежно поцеловала в лобик, вдыхая любимый запах. — Понимаю, иди сюда. Он уселся на кровать вместе с Ликой, и посмотрел на меня, словно ожидая, что я приземлюсь рядом, как это было в больнице. Дамир помогал мне держать дочь, располагаясь сзади и поддерживая ее своими руками. Сейчас, в домашней обстановке, я почему-то не была уверена, что должна это делать, — страх и смущение не позволяли расслабиться и насладиться прекрасным моментом. — Мы же это делали и не раз. Чего ты боишься, малышка? Я не знала, что ответить, и протянула ему бутылочку, не желая морить голодом своего ребенка. — Не бойся, мы просто покормим ее и все, — продолжал убеждать он и я сдалась, выдохнула и позволила себе расслабиться ненадолго, просто, чтобы Лика чувствовала, что мы, ее родители, рядом. — Хорошо, только дай сначала мне Лику, а то будет неудобно. Дамир поднялся и передал мне дочку, сам устроился так, чтобы мне было удобно, и я, решившись, все-таки примостилась рядом. Спиной почувствовала его твердую грудь, но постаралась расслабиться и думать только о доченьке в моих руках. — Вот так будет лучше, — он рукой перехватил мои руки, и я больше не чувствовала вес, только приняла бутылочку и поднесла соску к маленьким губкам. Малышка сразу же обхватила ее и внимательно посмотрела мне в глаза, принявшись за еду. Я ни на миг не прерывала наш зрительный контакт, понимая, что он ей необходим так же, как и мне. Мою дочь и так лишили грудного вскармливания, отнять у нее еще что-то я не позволю, да и меня никто не посмеет от нее оторвать. — Она любит тебя, ты только посмотри на нее, — прошептал Дамир на ухо, и я поежилась, прильнув к нему ближе, а еще почувствовала тепло в груди от его слов. — Я слышала только ее крик, — вспомнила я, грустно улыбнувшись. Тело мужчины напряглось, и мне показалось, что он даже перестал дышать, внимательно слушая то, о чем я говорю. — Он присутствовал на родах, и как только Лика родилась, ее сразу же унесли. Я слышала, как она плакала, как нуждалась во мне, а нас разлучили, сразу же, с первых минут. На глазах появились слезы, не могла я спокойно вспоминать тот ужасный момент, когда мое сокровище отняли у меня, без шанса на то, что вообще когда-то узнаю, как она выглядит. — Почему он не позволил забрать дочь? — Потому что, когда я начала рожать, он срочно повез меня в больницу, а там и раскрылась тайна. С самого начала я уговорила своего гинеколога, к которому встала на учет, чтобы он написал мне меньший срок, чем был на самом деле. Денег у меня не было, поэтому пришлось строить щенячьи глазки, хотя, наверное, мне и играть не нужно было. Я так и выглядела. Мужик нормальный попался, согласился, написал, как я просила. А тут еще и этот маленький ангел меня спас, ведь, благодаря тому, что она такая крошечная, живот был небольшим, и удавалось скрыть настоящий срок. Я замолчала ненадолго, просто чтобы сделать глоток воздуха, — рассказ не был легким. И была благодарна Дамиру за то, что он не перебивал меня. Себя я могла жалеть сколько угодно, но ребенок- самое ценное в моей жизни, и когда его отняли, мир рухнул. Неожиданно я почувствовала нежный поцелуй на плече, и приняла его как знак поддержки. — На седьмом месяце эта лапушка захотела на свет, а когда мы приехали в роддом, оказалось, что мой врач был в отъезде, и роды принимал другой акушер-гинеколог. Он ничего не знал о моей тайне, и сказал настоящий срок, ох, как же Артем тогда разозлился, он молчал, но его взгляд говорил сам за себя, — я поежилась от воспоминаний, и, оторвав взгляд от глазок-бусинок, заметила, что бутылочка уже практически пуста. Еще несколько минут, и Лапочка уснула, насытившись своим обедом. — Давай положим ее в кроватку, — предложил Дамир, и я поднялась, сама уложила дочку, бережно прикрыв крохотное тельце одеяльцем. — Я хочу рассказать обо всем, чтобы больше не поднимать эту тему, а дальше решать только тебе. — Что ты имеешь в виду? — Тебе решать, выгнать меня или оставить. — Не пори чушь, ладно? Пошли присядем и расскажешь все, что хотела. Я кивнула и забралась на кровать, пряча ноги под пледом, а Дамир устроился рядом, руками коснулся ног под тканью и принялся растирать их. От переживаний меня слегка морозило. — В больнице меня продержали три дня, так ни разу и не показав дочку, а Артем пообещал, если я добровольно напишу отказ, то Лика попадет в хорошие руки. При другом раскладе, — я замолчала, вспоминая те ужасные слова и поежилась, понимая, что мне стало совсем холодно. — Давай укутаешься пледом? — Нет, — покачала головой, тяжело вздыхая, — Дамир. Резко бросилась к нему в объятия и расплакалась, не зная, как найти в себе силы и сказать то, что никогда не смогу забыть. Как выдавить из себя слова, заставившие меня отказаться от родной дочери, от кровиночки, которую я ждала с огромным желанием. Ради нее дышала и терпела Артема, хотя могла давно покончить с собой, но понимала, что внутри меня человечек, моя кровиночка, новая жизнь, и только ради нее я должна жить. — Она же человечек, маленький и беззащитный, — шептала сквозь слезы, чувствуя, как крепкие руки гладят по спине и голове, — как можно так? — Поплачь, малышка, поплачь, — произнес Дамир, и я только сейчас поняла, что он дрожит, — взрослый, сильный мужчина дрожит.