— Есть новости о Лие Александровне? поинтересовался он, и я заметил, что Миша действительно переживал за нее, словно знал лично. Я кивнул и кратко пересказал о том, что поведал мне хирург, а потом попросил Мишу пойти дожидаться разрешения от врачей, и как только скажут, что я могу навестить Лию, сразу же позвать меня. Мужчина сдержанно кивнул и ушел, а я, отбросив окурок уже второй сигареты, забрался в авто, собираясь посмотреть флешку. Включив ноутбук, поставил серебряную пластинку в разъем, и понял, что волнуюсь, заметив высветившееся окно на экране. Открыв нужную папку, взгляд зацепился за два файла один был видео, а второй документ. Я еще не представлял, что меня ждет внутри, но уже не знал, что именно открыть первым. Названий у файлов не было, и отчего-то подумалось, что все это делалось наспех. Тяжело выдохнув, словно перед прыжком с парашютом, я все же нажал на видео, и замер, не понимая зачем мне смотреть на пустую комнату. Семь минут абсолютно ничего не происходило, я уже хотел перемотать, чтобы понять, как долго это будет продолжаться, но остановил меня шорох из динамиков. В комнату неожиданно влетела Лия, и я сразу понял, что зашла она не сама, ее туда затолкнули. А в следующее мгновение я увидел Шираева, который тут же резко схватил девушку за шею и толкнул ее на кровать. У меня крепко сжалась челюсть, а пальцы — в кулаки, и я понял, что разорву его на куски. — Не трогай меня, умоляю, — закричала Лия, рыдая и стараясь вырваться из захвата этого ублюдка, который, казалось, намертво вцепился в ее тело. — Ты будешь теперь моей шлюхой. Байер и так слишком много получил в этой жизни, — зло шипел он, срывая с нее одежду. Буквально разрывал все на куски, но, встречая сопротивление моей девочки, он сильно ударил ее по лицу, чтобы она замолчала и прекратила брыкаться. — Не надо, Артем, я тебя не хочу, — продолжала умолять она, но эта гнида ее совсем не слышал, он залез ей под платье и силой сорвал трусики, и я понял, что застыл. В этот момент, казалось, замерло все, даже видео. Лия посмотрела в камеру и я увидел в ее глазах отчаяние и боль, а потом она прикрыла их, и по щекам покатились горькие слезы. Она сдалась, понимая, что не в силах бороться, сдалась, зная, что никто не придет на помощь, никто не спасет ее, и не вырвет из лап этого зверя. Я резко, с яростью захлопнул крышку ноутбука, отшвырнул его на соседнее сиденье, и со злостью ударил ладонями по рулю. Внутри все кипело, я был уверен, что даже глаза налились кровью, потому что я не мог представить, что сделаю с этим ублюдком, посмевшим сделать то, что не смеет делать никто! Никто, мать твою, не смеет! А он это сделал, сделал с моей маленькой девочкой, которая еще так юна и наивна. Которая в жизни еще ничего не видела, зато успела настрадаться в лапах скота, который позволил вершить ее судьбу. Я уничтожу эту сволочь, сделаю все, чтобы его имя больше никогда и нигде не всплывало. Разорву на части и скормлю собакам, потому что, другой смерти эта мразь не заслужила. Он посмел причинить боль девушке, он посмел унизить ту, которую люблю я, он посмел тронуть чужое. За все мне ответит, будет стонать, выть от боли, а я буду упиваться этим. Выскочив на улицу, я громко хлопнул дверью, достал сигарету и прикурил, размахнулся и кулаком впечатал в бок джипа. Боль обожгла руку, но сейчас это казалось лишь легким укусом по сравнению с тем, что творилось внутри. — Бл*дь, бл*дь, бл*дь! — заорал на всю парковку, и, сделав пару затяжек, выбросил окурок, пальцами зарываясь в волосы, спиной скользнул по машине, рухнув на землю. Облокотившись о железо, понял, что мне хочется просто завыть, чтобы хоть как-то облегчить или попустить свои эмоции. Разнести бы все в хлам, а потом до крови, до потери сознания избивать Шираева. Насладиться его кровью и болью. — Господи, — прошептал я, впервые желая заплакать. Просто не понимал, как вести себя, как хоть немного успокоиться, и не дать себе сорваться. Ведь я мог прямо сейчас удавить эту гниду, но понимал, что нужен своей малышке, она меня ждет там, на больничной койке. Израненная не только телом, но и душой, раздавлена и унижена, — он просто ее растоптал. Не знаю, почему она оставила ребенка, но если только она скажет, что ублюдок заставил ее отказаться от Лики, я обещаю ему самую жестокую смерть. Наконец-то, кое-как взяв себя в руки, я поднялся с земли и прошел в здание, собираясь наплевать на запрет хирурга и пройти к Лии. Хочу видеть ее, и точка! Сейчас, ступая по кафелю широким шагом, я понял, что во мне что-то изменилось, и это что-то было очень весомым. Теперь ни одна мразь не посмеет подойди к Лии и дочери, ни один скот не войдет в нашу жизнь, потому что я всех буду безжалостно убивать. Все, кто только посмеет тронуть мою семью, отправятся в ад! — Дамир, — услышал голос брата, но даже не взглянул на него, целенаправленно идя в кабинет хирурга. — Дамир Тимурович, — позвал уже Михаил, но я и его проигнорировал, собираясь узнать, в какую палату перевезли Лию. Не заботясь о вежливости и прочей хе*не, я без стука толкнул дверь, и передо мной тут же предстал врач, ошарашенно смотря в лицо. — В какой палате? строго спросил я, наплевав, что могут вызвать охрану. Сейчас никто не смел мне мешать: пока я не увижу ее, отсюда не выйду. — Что вы себе позволяете? переполошился мужик, но я тут же оказался возле стола и навис над ним. — В какой палате Лия Александровна? Отвечай, или я сделаю так, что с завтрашнего дня ты больше не сможешь работать ни в одной больнице! — В двадцать седьмой, — наконец-то ответил он, и я выпрямился, собираясь выйти, как врач добавил тихим голосом: — только прошу, ей нужен отдых. — Не беспокойтесь. Развернувшись, я покинул кабинет, и пошел сразу же на поиски двадцать седьмой палаты. Та оказалась на втором этаже. Схватив на вешалке белый халат, я накинул его на плечи и, подойдя к двери, замер, позволив себе немного успокоиться. Возле малышки должна быть положительная энергия, — дер*ма она наелась сполна. — Дамир, ты уверен в том, что делаешь? услышал я откуда-то сбоку, и, повернув голову, заметил брата в нескольких шагах. — Я хочу подержать ее за руку, — ответил я, и взялся за ручку двери. — Как бы там ни было, брат, она девушка. От услышанного меня пронзила боль, я резко развернулся и схватил Кирилла за футболку у самого горла, и с силой пригвоздил к стене. — Она- мать твоей племянницы, она- моя любимая женщина, она — та, кого этот ублюдок посмел насиловать, к тому же, беременной! И ты смеешь меня предупреждать о чем-либо? зло прошипел ему в лицо, все крепче сжимая ткань футболки. Ищи лучше псов, которые сожрут его поганое тело, потому что жить ему осталось недолго! Рывком оттолкнул брата, и, собравшись с силами, вошел в палату, словно погружаясь в другой мир. Здесь была совершенно другая атмосфера, только звук приборов нарушал тишину, а на экране показывалась кардиограмма сердца Лии. Тихо прикрыв за собой дверь, я прошел к кровати и замер, взглядом остановившись на лице совершенно бледной девушки. Она не была похожа на себя, словно другой человек, другое тело. На лице, на обеих скулах виднелись огромные синяки, правая бровь разбита и заклеена пластырем, а на шее «красовалась» глубокая царапина. Я вновь сжал кулаки, и выдохнул, стараясь держаться, потому что видеть Лию избитой, оказалось куда сложнее. Подвинув стул, я присел у самой кровати и осторожно, стараясь ничем не нарушить покой малышки, взял ее за руку. Пальчики были опухшими, а выше на руках тоже проступали синяки. Резко склонился и щекой припал к ладошке, с болью прикрывая глаза. Маленькая, хрупкая и беззащитная, она все это время справлялась с этой гнидой одна, полностью отдалась во власть ему, а я до сих пор не знал почему. Как же было больно за нее, как сложно. Хотелось обнять крепко-крепко и сказать, что больше никто не посмеет ее обидеть, но я держался из последних сил. Держался, чтобы ни в коем случае не потревожить ее, не причинить еще большей боли ее телу. Медленно, совсем немного развернул маленькую ладошку и носом уткнулся в нее, вдыхая едва различимый мне запах. Она пахла иначе, не так, как раньше, когда жила со мной. В то время в ней царила нежность, счастье и ласка, а теперь все это было разрушено. Уверен, что Лия прекратила, как прежде, заниматься собой, потому что, все это сейчас потеряло какой-либо смысл. Почему-то сейчас вспомнил, как она подбирала белье, наносила любимые духи, или просто улыбалась мне своей счастливой улыбкой. Теперь же я видел перед собой совершенно другого человека. Человека, который утратил все, что у него было. — Девочка моя, я обещаю, что накажу всех, кто причинил тебе боль. И сделаю тебя счастливой, — совсем тихо прошептал я, и медленно положил руку обратно на кровать. Поднявшись со стула, склонился и нежно коснулся губами ее лба, всем нутром пожелал, чтобы она скорее пришла в себя. А после, тихо, словно меня здесь и не было, вышел в коридор, прикрывая за собой дверь. Там меня уже ждал Кирилл с Михаилом, но я молча припал к стене, и закрыв глаза, тяжело вздохнул, пальцами потирая переносицу. Мне просто была необходима хотя бы минута, чтобы прийти в себя, после всего, что я узнал. — Миш, я пока не до конца понимаю, что происходит, поэтому подключи еще двух парней. Лия должна быть в безопасности, несмотря ни на что, — произнес я, не открывая глаз. — Дамир Тимурович, я снова позволил себе самоуправничать и позвонил в отдел. Приедут четверо парней. — Ну что же, отлично! уже более бодро произнес я, словно найдя в себе силы двигаться дальше. А другого выбора у меня и не было, предстояло решить много вопросов, которые могут повлиять на наше с Лией будущее. А также, предстояло решить судьбу Шираева. — Коля звонил? — Да, они уже через полчаса будут у вас дома, — ответил Миша, сцепив руки за спиной. — Кирилл, мне нужно, чтобы ты поехал со мной. Я поговорю с одним человеком и вернусь снова сюда, а ты должен будешь остаться там. Когда Лия придет в себя, я позвоню тебе, и ты привезешь Ангелику. — Ты уверен? с недоверием спросил брат, прищурив глаза и смотря на меня из-подо лба. — После того, что я узнал, думаю, что Лапочка будет волшебным бальзамом для Лии. В любом случае, я позвоню. Миша, а ты естественно, остаешься здесь. — Конечно! Всегда на связи. — Спасибо, — кивнул я, и похлопав мужчину по плечу, пошел на выход. До дома мы с братом ехали по отдельности, каждый в своей машине, потому что я собирался вернуться раньше, и оставлять Кирилла без колес было очень неудобно. Его помощь мне еще понадобится. — Варвара Михайловна, идите отдыхать, вы совсем устали, — прошептал я, стоило войти в спальню, и застать женщину, уснувшую прямо около кроватки. Она положила руку на быльца, и лбом уткнувшись в нее, заснула, боясь оставить Лапочку одну в комнате. Я благодарно улыбнулся и помог ей подняться, понимая, что она так и просидела здесь до утра. — Вы уже совсем вернулись, Дамир Тимурович? спросила она, потирая глаза. — Нет, скоро уеду, но сейчас Николай привезет одну женщину и — Пф, ну что вы, теперь я точно не пойду спать. Думаете, оставлю Лапочку на неизвестно кого? — Ладно. Но пока отдохните немного, а я вас позову. — Как же, пойду завтрак готовить. — А Лику давно кормили? — Минут пятнадцать назад. Не беспокойтесь, Дамир Тимурович. Я благодарно кивнул ей, и дождавшись, когда она закроет за собой дверь, повернулся к дочке. Лапочка спала на спинке, раскинув ручки по бокам возле головы. Я улыбнулся, не переставая удивляться тому, какой крохотной она была. И теперь отчего-то верил, что Ангелика действительно может стать для Лии стимулом для выздоровления. Еще раз нежно взглянув на девочку, я сбросил джинсы и футболку, и прошел в ванную, собираясь принять душ и побриться. На все у меня ушло максимум минут двадцать, после чего я, переодевшись в свежие вещи, вернулся обратно в спальню. Лапочка по-прежнему спала, вызывая во мне трепетные чувства. Не представлял, как можно отказаться от такого счастья и не верил, что Лия ничего не испытывала к своему ребенку. К такому золотцу невозможно оставаться равнодушным. — Дамир, там Коля привез Валерию Евгеньевну, — прошептал брат, заглянув в комнату. — Уже познакомился? — Да. Вроде ничего. Идешь? — Иду. Радио-няню не купил, теперь сиди с Лапочкой. — Ты что? А если она проснется? испуганно прошептал брат, хватая меня за руку. — Не должна. А если что, позовешь, — подмигнул я, и еще раз посмотрев на малышку, скрылся за дверью. Сейчас необходим был этот разговор, потому что травмировать Лию еще больше, я не позволю никому! — Здравствуйте, Валерия Евгеньевна, — вежливо поздоровался я, присаживаясь в кресло напротив женщины. — Здравствуйте. К чему такая спешка? не совсем приветливо ответила она, закидывая ногу на ногу. — Я не буду церемониться и говорить, что рад вас видеть. У меня другая, но уважительная причина, чтобы вы появились в моем доме. — Тогда, я вас слушаю. — Вы знаете, как сильно не хватало Лии вашей поддержки? внимательно смотря на женщину, спросил я, и боковым зрением заметил вошедшую Варвару, которая принесла для нас кофе.