— Ты ею теперь не надышишься? как-то волнительно спросил он, склонившись над ребенком. — Не хочу ни на секунду оставлять, если в этом нет необходимости. — Ты прав, — она Лапочка. Когда ребята установили кроватку и проверили, чтобы ничего не принесло вред ребенку, я поблагодарил их за помощь, на что они просто махнули руками. Уложив Ангелику, теперь уже в ее кроватку, я задержал Мишу для разговора, а брат попрощался и уехал, объяснив, что его ждет Руслана. — Миша, я решил, что стоит еще немного понаблюдать за Лией. Сможешь сменить Дениса, чтобы он отдохнул? Ты же его не отправлял домой? — Нет, не решился, — глядя в пол, произнес мужчина, зная, что я бываю вспыльчив. — Спасибо. — Я сейчас же поеду его сменю. — Хорошо, и докладывай мне любую информацию, — попросил я, потому что теперь вообще ничего не понимал об этой семейке, но просто так отпустить Лию до сих пор не мог. — Я понял, Дамир Тимурович. — Ступай. — А можно вопрос? развернувшись, спросил Миша, и я кивнул. Вы ведь любите Лию Александровну? — Ее невозможно не любить, просто невозможно, — ответил я, вспоминая любимую, и тут же бросил взгляд на халат, который все эти полгода лежал на кресле. Михаил молча кивнул и исчез за дверью, а я присел на кровать напротив детской кроватки и, смотря на Лапочку, снова вспомнил Лию. Мне сейчас до ломоты в костях хотелось встряхнуть ее и добиться ответа: за что она так поступила с собственным ребенком. Неужели, я для нее настолько омерзителен, что она не смогла любить девочку, которую семь месяцев носила под сердцем? Что в ее голове? Что она чувствует, о чем думает? Меня душила обида за дочку, о которой я узнал только сегодня, пусть даже если она мне не кровная. Все равно: кто и что будет думать, потому что я давно не живу под дудку чего-то мнения. Устало потерев лицо, я поднялся и подошел к кроватке, пальцами погладил мягкую щечку Лики, и мысленно пожелав ей волшебных снов, прошел к креслу, схватил халат, который, казалось, до сих пор хранил запах Лии. Я поднес его к лицу и с удивлением понял, что он пахнет свежестью, и улыбнулся, подумав, что нужно поблагодарить своих горничных. Они периодически его стирали и ложили обратно, словно только что Лия оставила его здесь. Грудь пронзила острая боль, и я крепко сжал кулак, держа в нем тонкую ткань. Как же хотелось обнять любимую, сказать, как сильно я в ней нуждаюсь. Да и теперь не только я, а наша дочка, наша маленькая девочка. Тяжело вздохнув, я положил халат обратно на подлокотник и, оставив включенным ночник, сбросил с себя штаны и футболку и завалился спать, прекрасно понимая, что теперь минуты, выделенные на сон очень драгоценны. Но стоило мне только уснуть, как вдруг я услышал вибрацию своего мобильного, и резко распахнул глаза. Какого х*ена кому-то надо звонить мне в полтретьего ночи? Едва найдя в себе силы, чтобы подняться с кровати, я тихонько вышел из спальни и только в коридоре посмотрел, кто мне звонил. И, чертыхнувшись, сразу же перенабрал, зная, что Миша не будет меня тревожить по пустякам. — Дамир Тимурович, я за городом в северном направлении. Этот урод вывез Лию Александровну в посадку, она без сознания и — Что, и??? отойдя подальше от спальни, закричал я, понимая, что меня начало трясти от страха за Лию. — Врачи могут не успеть Я замер от услышанных слов, и тут же сбросил вызов, пытаясь собрать мысли в кучу и понять, что делать дальше. Но я быстро сообразил, что теперь ее будущее зависит только от меня. Глава 20 Не находя себе места, я метался по коридору, моля Бога, чтобы врачи спасли Лию, чтобы она нашла в себе силы выкарабкаться, хотя бы ради дочери. Мне не позволили ее увидеть, потому что, когда я примчался в больницу, оставив малышку с Варварой Михайловной, Лия уже была в операционной. И, как мне сообщили, у нее множество ушибов и одно ножевое ранение. От последнего, у меня внутри скручивался тугой узел, — от страха за ее жизнь. Я очень переживал за любимую, и надеялся лишь на врачей и их квалифицированность, а также, на всевышнего, которому молился последний час. Готов был отдать все, чтобы она выжила, потому что, другую жизнь я не представлял. Да проще самому сдохнуть, чем знать, что какая-то мразь забрала жизнь любимой женщины. К тому же, больше всего в Лие нуждалась Ангелика, наша маленькая девочка, которая послана нам Богом. — Дамир Тимурович, как вы и просили, Шираев уже на месте, — доложил Миша, которому я велел схватить эту мразину сразу же, после случившегося. — Как прошло? устало потерев глаза, спросил я, то и дело поглядывая на дверь операционной. — Да как там могло пройти? Этот ублюдок имел всего два охранника, и что самое интересное, они к нему близко не подходили. Мне не составило труда их вырубить. — Сильно сопротивлялся? — Охранник? удивленно спросил помощник, недоверчиво посмотрев на меня. — Шираев. — Не очень. Один раз по голове стукнул ему, и он отключился. — Миша, он мне живым нужен. — Не переживайте, Дамир Тимурович, я не собирался облегчать его смерть. — А что с Николаем? — Он уже в пути. А Денис остался в ангаре, он все приготовит. — Спасибо тебе, — тихо поблагодарил помощника, понимая, что он тоже слишком уставший, но времени на отдых у нас сейчас не было. Я устало опустился в кресло, локтями уперся в колени и спрятал лицо в ладонях, снова возвращаясь мыслями к Лие. Что, если бы Миша меня послушал и прекратил наблюдение, что было бы, если б он не находился в тот момент возле подъезда Шираева? Чтобы было тогда? Я остался бы ни с чем. Не знал бы о существовании дочери, Лия бы лежала в посадке, истекая кровью, а я бы продолжал страдать от того, что меня бросила любимая женщина. Но теперь возник вопрос: а так ли это было? — Дамир Тимурович, — позвал меня Михаил, и я поднял голову, смотря на него, словно сквозь пелену, — Дамир, вы не должны отчаиваться, у вас просто нет на это права, потому что вы нужны своим девочкам. Они очень в вас нуждаются, поверьте мне. — Почему ты считаешь, что Лия — Дамир, она родила вам прекрасного ангела, она хотела дать ей вашу фамилию. Неужели это не говорит о том, что она в вас нуждается? Согласитесь, если бы она ненавидела, то сделала бы аборт. — Ты знаешь, где тот гинеколог, который вел беременность Лии? охрипшим голосом спросил я, крепко сцепив руки в замок. — Мы его уже ищем. И я обещаю вам, что обязательно найдем. — Хорошо. Снова наступило молчание, которое просто давило своей тишиной. Уже почти два часа врач не выходил из операционной, и это меня только еще больше нервировало. Хотелось, наконец-то, узнать состояние Лии, хотелось просто увидеть ее, коснуться, понять, что теперь ее жизни ничего не угрожает. Но, как назло, никто не сообщал абсолютно ничего. А я даже понятия не имел, какие у нее еще повреждения, и чем это может грозить. Еле сдерживал себя, чтобы не наброситься на врачей, и не потребовать ответа. Так же волновало, почему малышка молчала, почему ни разу не попыталась со мной встретиться? Или у них случился скандал на фоне быта? А может, этот ублюдок приревновал свою жену и решил таким способом ее наказать? Или Лия застала его за изменой, а он, чтобы не слушать ее крики, решил успокоить силой? Столько вопросов было в голове, но ответа не нашел ни одного. А еще, мне жутко было интересно: неужели она любила Шираева настолько сильно, что готова была бросить свою дочь? — Михаил, знаешь, что? У меня в кабинете, в квартире, в рабочем столе лежит флешка серебряная. Привези мне ее. И ноутбук. — Прямо сейчас поехать? — Да, — я полез в карман и достал небольшую связку с ключами, снял один и протянул его мужчине, — адрес знаешь, пароль от сигнализации пришлю в сообщении. — Понял. Если что, — на связи, — мужчина широким размашистым шагом покинул коридор, а я снова остался наедине, возвращаясь в свои мысли. Время тянулось ужасно медленно, казалось, что конец мучениям не настанет никогда. И только еще через полчаса из операционной, наконец-то, вышел хирург. Он устало стащил с головы медицинскую шапочку, а я мигом поднялся из кресла, в два шага оказавшись возле него. — Ножевое ранение пришлось в области ребер, и очень здорово, что мы заметили совсем крошечный уголок лезвия. Видимо, при ударе, кончик ножа сломался, но возможно, именно место ранения и спасло жизнь Лие Александровне. Ведь ребра помогли предотвратить углубление. — И как ее состояние? поспешил спросить я, как можно спокойнее, хотя внутри все бушевало, — да одно осознание, что в ней был нож, разрывало меня на части. — Она пока не пришла в себя. Но состояние стабильное, сейчас нужно только ждать, потому что, то количество ушибов и ран на теле от ударов, явно вызвали у нее шок. Так бывает, просто сознание не в силах бороться с физической болью, поэтому и отключилось. — Но ей же больше ничего не угрожает? — Нет. Теперь только нужно время на выздоровление. Я кивнул, на миг задумавшись, что пришлось пережить мой девочке, а потом, словно опомнившись, произнес: — Я хочу ее видеть! — Как только мы переведем ее в обычную палату, я позволю вам войти. — Я не собираюсь ждать так долго! заорал я от бессилия, что не могу помочь любимой. — Вы извините, Дамир Тимурович, но какой бы вы личностью в городе ни были, я не позволю командовать в больнице. Это ради блага вашей невесты! — Простите, — устало выдохнул я, понимая, что Лие действительно нужен покой, — через сколько меня пропустят к ней? — Часа через два, не больше. Врач, развернувшись, ушел прямо по коридору, а я устало рухнул обратно в кресло. Главное, что теперь ее жизни ничего не угрожало, а два часа я выдержу. Полгода ждал. Господи, полгода, целая вечность, целая жизнь без нее. Я не знаю, что бы я делал дальше. Но за один день вдруг столько всего произошло, что теперь четко понимал: даже если я ей не нужен, ребенка воспитывать будем вместе. Теперь я не смогу отдать Ангелику, не смогу оставить этого нежного и маленького ангелочка. — Господи, как же это все сложно, — прошептал я, и, поднявшись, решил выйти на улицу покурить. Устал жутко, не привык решать дела любовные, куда проще было разобраться с очередным контрактом или финансовыми запарами. Но вот так страдать, переживать и воевать за сердце любимой, — это оказалось сложным процессом. Выйдя на улицу, прошел к автомобилю, достал из салона пачку сигарет и, выудив одну, закурил. Горький дым сразу же обжег горло, но сейчас на это было плевать, хотелось хоть на минуту расслабиться, выдохнуть, ощутить легкость. Но не вышло. На парковку заехал автомобиль Михаила, который, заглушив двигатель и выбравшись из салона, сразу же направился ко мне. — Спасибо, — ответил я, когда он протянул мне сумку с ноутбуком и флешку, сверкнувшую в уличном свете.