Он колебался пару секунд. За ним уже гонятся, если проклятая железяка не врет. Вся чертова механическая машина Мегаполиса внезапно сочла его помехой. Он не сможет воспользоваться кредит-картами и чипами. Даже обратиться за медицинской помощью не выйдет, если что… И нужно бы просто включить wi-fi, но… Но Пит не выпустит Это в Сеть. Если еще хоть что-то, что можно исправить, он исправит. Он сделает все, чтоб исправить! – Ни за что, – медленно, и твердо проговорил человек, перед тем как кинуться в первую попавшуюся подворотню. Теперь и он слышал сирены за спиной. Он нажал на кнопку – принудительное выключение – и призрачный голос в его голове пропал. Пит остался один. Темнота подворотни, нет смысла устанавливать фонари там, куда никто не пойдет, а если и пойдет – виар отлично устроит подсветку. В подворотню выходили какие-то задние двери и непрозрачные окна, отбрасывая длинные языки зеленого и красного света в черноту ночи. Фотоэлемент отреагировал на движение, и включился фонарь над одной дверью, отчаянно мигающий тускло-желтым. Голоса и мелькание мигалки за спиной. Куда бежать? Открыть бы карту – но для этого пришлось бы снова врубить чертов смарт. Вызвать такси? Та же проблема. Вышел, блин, за кофе. – Господин Обломофф! – раздался вдалеке, от самого поворота в переулок, голос, усиленный чуть хрипящим динамиком. – Мы знаем, что вы здесь! Вам некуда бежать! Включите свои электронные устройства, поднимите руки и выходите! Что делать? Ловушка. Потрескавшаяся штукатурка, облупившаяся краска, пробивающиеся сквозь щели между тротуарными плитками чахлые травинки. Люди не ходят сюда, люди предпочитают прямые широкие улицы, освещенные, словом, те, на которые указывают стрелки построения маршрута в виар. Пит метнулся туда – сюда – некуда бежать. Квадратный колодец с клочком фиолетового грязного неба над головой. Казалось, стены смыкались, грозя раздавить. Он поспешно опустил взгляд, нет, дальше тоже дороги нет. Дальняя сторона подворотни перегорожена высоченным забором. Справа – та самая «мигающая» задняя дверь суши-ресторана, слева метров десять старого крошащегося кирпича, да решетки на окнах. Так. Стоп. Спокойно. Если в ступор впал головной мозг – переходи на спинной. Особенным чутьем отличаются, кстати, его самые нижние нервные окончания. Все эти преследователи (сколько их, кстати?) черте сколько времени полагаются не на чутье, а на решения своих смартов. Они не могут мыслить не шаблонами. Нужно сделать что-то неожиданное. Снизить вероятность того, что птицелов поймет, где именно его искать. С малой… вероятностью… Точно! Что-то неодобряемое. Что-то чего нормальный человек – не сделает никогда. Нормальный. Ха! Сегодня Пит пересмотрел свое отношение к этому слову. Он посмотрел на мусорный контейнер с отбросами у задней двери ресторана. Голос грохотал все ближе, перекатываясь от стены к стене, рождая глухое, рокочущее эхо. Что ж, придется заткнуть нос. Под подошвами чавкнуло, какая-то отвратительная жижа протекла в правый модный ботинок, да рой жирных мук принялся биться в закрывшуюся крышку мусорного бака. Вонь оглушала. Минута шла за минутой. Тяжелые шаги совсем рядом. Стрекотание поисковых Птичек, кружащих по подворотне. Разучиться бы дышать. Смрад гниющих отбросов устроился в носоглотке Пита, как на собственной даче. Обломофф прижимал к лицу носовой платок («Закажи два с именной вышивкой, третий бесплатно! Подарок для истинного джентльмена!»), вцепившись в его край зубами, а где-то внутри будто ком, нарастало желание издать звук. Любой. Пусть уже поймают. Пусть хоть пристрелят, только пусть бы это все кончилось. Инстинкт самосохранения сопротивлялся, заставляв ещё сильнее стиснуть челюсти. Шаги уже были на расстоянии, на котором заканчиваются последние секунды жизни. О боже! Боже-боже-боже! И тишина. Остановился? Откроет крышку? А я могу только сидеть и ждать. Невозможно же просто ждать!! Сердце барабанило так, будто пыталось уже выбить зубы изнутри. Открой чёртову крышку, идиот в погонах! Просто открой ее. Просто пусть все это кончится. Шрррх! Пит тихо заскулил, не в силах больше выносить напряжение. Сознание потеряю же, прямо сейчас. ⁃ «Да тут ещё и крысы водятся!» —возмущённо произнёс совсем молодой голос, уже без грозных модуляций усилителя. – Ага, сейчас поймаем. Птичка-3! Ага. А теперь контейнер и в лабораторию. Не хватало ещё, чтоб заразу какую… так… и в санинспекцию… Лицензию отберут нахрен, хехе… Суши, блин. Обломофф уже даже видел эту пару крепких ботинок в узкую щель. Тяжелая фирменная обувь из толстой коричневой эрзац-кожи на рифленой подошве. Сшитые чтоб грохотать по асфальту или выбивать двери. Или зубы, кстати. Неожиданно от напряжения ему захотелось заржать – в голос, безумно! – и укусить служителях закона за упитанную голень. «Я схожу с ума». Справа через щель в баке скользнули красные лучи. Черт! Черт-черт-черт! Тепловизор? Птичка! Дрон поисковик! Как он не подумал! Луч мигнул и пропал. А потом ботинки просто ушли. Страж закона покинул подворотню, побрезговав взяться руками за крышку мусорного бака, которая для его Птичек была слишком тяжелой. Энди Ромашкофф Пятница, 20-07 Энди потёр лицо руками. Он мог бы поклясться, что чертов монстр просто испарился. Но не за баками же мусорными. Фу. Даже такой урод не полезет за чертовы баки. Теперь Ромашкофф вытирал пальцы влажной салфеткой с ароматом лаванды. Потому что он почти дотронулся до этого… гнилого, сочащегося… фу. Не даром по этим внутренним подворотням давным-давно только роботы уборщики ходят. Но не мог же подозреваемый улететь, а? Энди для очистки совести покружил немного по району в сопровождении неутомимых Птичек – бесполезно. Надо возвращаться. Представил ужин с тетей как-его там… А, знаете, половлю-ка я лучше еще этого маньяка. Он без особой надежды на что-то вывернул на параллельную улицу и медленно поехал вдоль нее, оставив управление автоматике, а сам гонял на виар изображения с местных камер, пока Птички послушно кружили в воздухе. При мысли о непонятной тетке его мысли повернули в другое русло – ужин. Неплохо бы перекусить. В ближайшем автокафе полицейский разжился пончиком, кофе, и жизнь определенно начала налаживаться. Кресло из эрзац-кожи послушно подстраивалось под его тело, позволяя устроиться максимально удобно. Его умиротворяло беспрестанное мигание огоньков и индикаторов на сенсорной панели управления. И кофе – да, кофе был неплох. В это время и прилетело новое сообщение. «Подозреваемый Обломофф учинил зарегистрированный акт вандализма в ботаническом саду». – Че-го?.. – не понял Энди, запихивая пончик целиком в рот. «Подозреваемый Обломофф только что совершил серьезный акт вандализма. Электроника ботанического сада зафиксировала инцидент, – любезно пояснил электронный помощник, – координаты дать?» Тапки в пол. Психа надо остановить. Похоже он слетел с катушек. Он опасен судя по ориентировке, и сейчас начинает совершать совершенно неадекватные поступки. – Ромашкофф, – представился он, включив в виар служебный канал, – рядом обнаружен подозреваемый Обломофф, – движение пальцев в сенсорных перчатках и ориентировка раскрылась во всей своей красе где-то там на мониторе диспетчера, – нужна помощь. – Ого! – голос в наушнике на миг лишился привычного хладнокровия. – Я вам пошлю двойную усиленную группу. Не подставляйтесь, Андрюш, ведите наблюдение, сами не приближайтесь. Пит Обломофф Пятница, 19-36 Где-то напоследок рявкнула недовольно полицейская сирена, и наступила хрупкая пугающая тишина. А с ней ощущение, будто кто стержень из спины выдернул. Как сомнамбула, Обломофф откинул крышку бака и судорожно вдыхал ночной прохладный воздух, чуть ли не силой вгоняя его в легкие. Прямо сквозь пятно зеленого света пробежала еще одна крыса и юркнула обратно в спасительную тьму. Пит бессмысленно пялился на то месте, где зверек исчез и в голове его не было ни одной связной мысли, пустота. Силы покинули, ноги не держали. Мужчина с трудом перевалился через край, хватаясь пальцами за склизкие от гнили бортики, а потом его вывернуло от отвращения и ужаса, окончательно поставив крест на модных изумрудных ботинках. Он отшагнул, как смог и сполз спиной по соседней стене, уставившись в темноту невидящими глазами. И ему было глубоко плевать, как сильно испачкается модельный пиджак от соприкосновения с реальной жизнью в виде выщербленного красного кирпича, затянутого в трещинах белесым мхом. Что именно сейчас произошло? Как его не засек тепловизор-то? Гниение. Точно. Гниющие отбросы создают тепло. Да еще и в нагревшемся за день баке. Боже, повезло? Но что дальше? Надо валить из Мегаполиса. Нет, правда, даже на окраинах нет такой повальной цифровизации, а уж вне городов… Говорят, там до сих пор живут люди безо всяких виар и нейров. Решено. Пит с трудом поднялся на ноги, и попытался по возможности платком очистить края штанин и ботинки от нечистот и рыбьих потрохов. Не то чтоб очень успешно. Он отошел к перегораживающему подворотню забору из проржавевших чугунных прутьев, потер вспотевшие ледяные ладони о пиджак и прикинул высоту. Нет, так не перелезть. Руки заныли от напряжения, когда с отвратительным скрежетом подтаскивали бак поближе к преграде. Человек залез на него, и уже так перебрался. Возле стены дома взгляд Пита наткнулся на лежащий на земле кусок старой ржавой трубы, и черт возьми, он сам не понял, почему подобрал его. Впрочем, ощущение тяжести металла в ладони необъяснимым образом придало ему сил, по крайней мере, чтоб брести дальше. Зеркальная подворотня попыталась вывести помятого, шокированного и странно пахнущего Пита на другую прогулочную улицу, но тот остановился на границе тени и света. Опасно выходить под камеры, да и ноги все еще дрожали после пережитого. Пит присел на корточки, уронив голову на руки в углу какой-то остановки. Чудеса происходят только тогда, когда ты уже отчаиваешься и перестаешь их ждать. Тогда-то к нему и явилась настоящая фея. – У вас все в порядке? – он вскинул лицо, перед ним стояла милая девушка лет шестнадцати. – Что?.. ⁃ Вам нужна помощь? – фея оказалась вся – розовый виар, украшенный сердечками, огромные карие глаза, шапочка с лисьими ушками и неподдельное беспокойство на круглой мордашке. А потом его посетила Идея. Та самая, о которых говорят, выделяя голосом слово. И-де-я. ⁃ Можно я позвоню от вас? – в порыве воскликнул Пит, глядя на свое чудесное спасение, борясь с желанием схватить ее за маленькую ладошку. ⁃ П-пожалуйста… – немного оторопела девчушка. Чужой смарт – тонкий, плоский, полупрозрачный и с розовой подсветкой – тренькнул. Пит по старинке прижал его к уху, набрав номер, а потом едва дождался, когда музыка сменится знакомым голосом. ⁃ Макс! Слушай. Внимательно. Не перебивай! Мы сегодня в обед говорили, помнишь? Ты говорил про своего друга. « Друга », понимаешь?? Как мне найти его? Я не шучу! Жизнь и смерть! Макс, пожалуйста! Понятно, что не адрес и не номер! Ну давай… Давай так: скажи, где подождать его, а ему передай, как меня найти. Это же безопасно? Я потом все тебе объясню, не по сети. Так. Как дойти туда от… – он обернулся на вывеску, не то чтоб украшающую фасад здания, но делающую его определенно ярче. – От «Сильвер Панды», ты видишь местоположение смарта, по которому я звоню? Да не могу я такси вызвать! Так. До реки, потом на запад… ТЦ «Аврора»… Фуд корт под крышей. С меня бутылка. Боже Макс! Ты – мой самый лучший друг, Максимка… А? Нет, это не «та организация», все гораздо хуже. ⁃ Спасибо! – выдохнул Пит, возвращая устройство маленькой владелице. ⁃ У вас похоже проблемы, – девушка, не спешившая уходить, выразительно посмотрела на трубу в другой его руке. ⁃ Есть немного, – он помотал головой, пытаясь сосредоточиться, – спасибо. Вы… Вы просто не представляете, как меня выручили! ⁃ Людям надо помогать, – улыбнулась она мило, пряча смарт в карман золотистой дутой курточки, – на виарграме с такими видюшками море лайков собираешь. Обломофф оч-чень четко ощутил, как у него дернулся глаз. А потом еще раз. ⁃ Ты что, меня снимала? ⁃ Ну да… А разве… Но Пит не дослушал, он уже кинулся бежать. Снова подворотня, снова обшарпанный лабиринт. Впрочем, теперь у него появилась цель. «Я сдам тебя парню, который разбирается в этом, – злобно прошипел он, сжав смарт в ладони, – он найдет способ от тебя избавиться и все исправить!» Теперь главное адрес не забыть. Направление на светящиеся шпили Сити – не ошибешься. Эх. Живот уже бурчит. Сейчас бы ролл, «Калифорнию» или «Филадельфию» – без разницы. («Здоровая пища – для тела и ума!») Стоп. В голове у Пита с огромной скоростью пронеслась вся реклама роллов, которую он видел каждый день.