Рейчел поставила чашку на блюдце и поморщилась. — Невил душка, но начинает действовать мне на нервы. Боюсь, мальчик вбил себе в голову, будто влюблен в меня. — С одной стороны, Рейчел как будто жаловалась, но с другой — давала понять, что влюбленность всех окружающих мужчин для нее — обычное дело. — Когда… со мной был Алекс, я не придавала этому значения. Алекс, конечно, все видел и все знал. Он не устраивал скандалов, потому что понимал, что я не наделаю глупостей. А сейчас Алекса… нет, а Невил, кажется, решил, что обязан заботиться обо мне! — Рейчел вздохнула. — Мерри, я от тебя ничего не скрываю. Знаешь, почему я попросила тебя приехать и пожить со мной в «Малефи»? Хочу, чтобы Невил понял, что я не одна и есть кому поддержать меня в трудную минуту. Чего доброго, он еще вообразит, будто обязан пойти со мной на похороны! Естественно, об этом и речи быть не может! Но и обижать беднягу тоже не хочется. Мередит ничего не ответила, но про себя подумала: Невил, так или иначе, почувствует себя оскорбленным в лучших чувствах. — Где он живет? Поблизости или в Черч-Линстоне? — Недалеко отсюда. Он сын и наследник старой Молли Джеймс, хозяйки собачьей гостиницы. — Я уже знакома с миссис Джеймс! Рейчел смерила ее удивленным взглядом, и Мередит поспешила рассказать о встрече. — Значит, ты уже видела парочку старых ворон — Молли Джеймс и Мейвис Тиррел! — сказала Рейчел. — С первого взгляда кажется: трудно найти двух более непохожих старух. И все же они прекрасно ладят и дружно перемывают косточки всему Линстону! От них не ускользает ни одна мелочь… И как они сразу обо всем узнают? Вот старые ведьмы! «Это мне на руку», — подумала Мередит. — Ты их недолюбливаешь или мне показалось? — Мне на них наплевать, зато они меня терпеть не могут! Точнее, не они обе, а Молли. Вот кто ненавидит меня всеми фибрами души! Понимаешь, почему? Из-за ее ненаглядного Невила, конечно! Она так трясется над ним… Можно подумать, ему десять лет. Только она все неправильно понимает. Мне ее драгоценный сыночек не нужен. По-моему, ему давно пора оторваться от материнской юбки, но это уже другой вопрос. Мать ни за что его не отпустит! Представляешь, какая у него жизнь в нашей глуши? Целыми днями возится с собаками и кошками! Друзей у него нет… А мамаша, наверное, надеется, что сыночек женится на их работнице, хотя девчонка страшна как смертный грех! Мередит решила, что пора сменить тему и поговорить о том, что их ждет. — Ты ведь знаешь, что в отеле ждут суперинтендента Хокинса? Впервые Рейчел пришла в замешательство: — Черт бы его побрал! Он ведь и правда грозился, что приедет! Интересно, чего ради? Алекса убили в Лондоне, значит, и убийцу надо искать там! — Видимо, Хокинс считает иначе. Он попробует найти мотив для убийства. Мередит внимательно следила за школьной подругой. Рейчел болезненно скривилась. — В Линстоне Хокинс ничего не найдет, — отрезала она. — Разве что придет к выводу, что я ухитрилась убить собственного мужа на глазах у всех, одновременно позируя Алану, который нас фотографировал! И все же надеюсь, что Хокинс не такой идиот — хотя я от него не в восторге. — Наверное, он начнет расспрашивать местных жителей, как они относились к Алексу… Кстати, Рейчел, тебе лучше на время отказать Невилу Джеймсу от дома. О вас наверняка ходят не самые лестные слухи! — А, подумаешь! — отмахнулась Рейчел. На миг она о чем-то задумалась, но вскоре лицо ее просветлело. — Скоро приедет Алан! — радостно объявила она. — Я пригласила его в воскресенье к обеду. Если он пробудет в Линстоне до похорон, у него будет время пообщаться с Хокинсом и все ему объяснить! Алан совершенно прав: когда у Рейчел неприятности, спасать ее обязаны все окружающие! Пока Рейчел писала письма, Мередит поехала осмотреть Черч-Линстон. Деревушка лежала у подножия холма, на равнине. Наверное, благодаря лучшему расположению здесь обитало больше народу. Справа, за старинной каменной пивной (судя по скрипучей деревянной вывеске, пабу «Лиса»), находились гараж и «Мини-маркет» Нейсби. На вывеске, которая раскачивалась над входом в паб на ржавых петлях, красовалась выцветшая лиса, бредущая по снегу. Напротив паба, на другой стороне дороги, стояли в ряд старые домики с покосившимися крышами и рассыхающимися окнами. За домами высилась церковь, за церковью расстилалось кладбище. Мередит зашла на церковный двор и огляделась. Чистенько, ухоженно… Извещение на крыльце гласило, что церковь объединяет несколько приходов: Сент-Олав, Черч-Линстон и Сент-Мери, что в Нижнем Уэнбери. Приходской священник проживал в Нижнем Уэнбери, под текстом сообщался и номер его телефона. Сама церковь оказалась заперта — наверное, именно потому, что священник жил не здесь. Мередит побродила по кладбищу, осмотрела могилы с покосившимися надгробными плитами. Почти все они поросли мхом и лишайником, так что имен не разобрать, но ей удалось рассмотреть несколько дат — самые старые захоронения относились к восемнадцатому веку. На некоторых надгробных плитах можно прочесть не только фамилии покойных и годы их жизни, кое-где изображены херувимы или черепа. На одной очень старой могильной плите Мередит увидела даже старинную эпитафию. Правда, чтобы прочитать ее, пришлось водить пальцем по буквам: Ты будешь тем же, что и я; И я был тем же, что и ты; Мы мимолетны, как трава, Как ветра дуновенье, как цветы. Несмотря на некоторую неуклюжесть, старинная эпитафия производила сильное впечатление. Мередит заметила на внешней стене со стороны алтаря каменный выступ — может, сиденье, а может, подпорка для гроба. Она встала на выступ и, цепляясь кончиками пальцев за карниз, заглянула в окошко. В церкви было чисто и прибрано, но интерьер не представлял особого интереса. Старинные витражи давно разбили или просто вынули, заменив более дешевым освинцованным стеклом. Над западным приделом шла деревянная галерея — похоже, восемнадцатого века. Галерея, старинные надгробия… Наверное, два столетия назад местная община была довольно многочисленна и процветала. Сейчас же полузабытая деревушка погрузилась в дремоту — как и многие подобные ей старинные поселения. Мередит спрыгнула на землю, отряхнула руки, вернулась к машине и поехала к гаражу Нейсби: кстати, и бензин кончается. На заправке висело объявление: «Самообслуживание. Оплата принимается в „Мини-маркете“». Войдя в магазинчик, Мередит огляделась. Интересно, что здесь продается? Рейчел так презрительно отзывалась о здешнем ассортименте! Скоро она поняла, что школьная подруга описала ей все довольно точно. Какой-нибудь социолог, изучив, что продается в сельском магазинчике, способен многое узнать о жизни обитателей здешних домиков. Посетители торговой империи Джорджа Нейсби угощают гостей, приглашенных к вечернему чаю, консервированным лососем, персиками в сиропе и сливками «Нестле» из баллончика, а также тортами глубокой заморозки. У стены стоял холодильный шкаф с мягким маргарином, сосисками и полосками бекона в вакуумной упаковке. В бакалейном отделе предлагались чай, кофе, сахар и мука. Не так уж плохо! Если по какой-то причине (нет времени, например) нельзя добраться до магазина покрупнее, какое-то время можно протянуть и не умереть с голоду. Открыв «Мини-маркет», Джордж Нейсби оказал своим землякам ценную услугу. За кассой, которая обслуживала и посетителей продуктового магазинчика, и клиентов автозаправки, восседала молодая прыщавая девица со спутанными — по моде — волосами и золотой серьгой в крыле носа. Облокотившись о прилавок, она взахлеб читала какой-то журнал для девушек. Когда вошла Мередит, девица подняла голову. И Мередит решила, что обязана хоть что-то купить. Она взяла пакет молока и плитку шоколада. Расплачиваясь за покупки и бензин, она заметила на прилавке написанное от руки объявление: Вывески. Выжигание, резьба по дереву. Обращаться к У. Харди, коттедж «Вертушка», напротив «Лисы». Ниже размещались образчики творчества У. Харди: толстенькая белка и слово «Лавры», написанное готическим шрифтом. Художник, видимо, не придавал значения тому, что белки не всегда водятся в лавровых кустах. — Вам талончики нужны? — осведомилась девица с серьгой в носу. — Какие еще талончики? Мередит оторвалась от созерцания вывески. — Это Джордж придумал. Мы даем вам талончики за каждый потраченный фунт, а потом можете на них делать покупки в нашем магазине. Очевидно, деловая сметка мистера Нейсби требовала более обширного поля деятельности. В его нынешней торговой империи ему становилось тесно… Впрочем, от талончиков Мередит отказалась. — Вы тут в гостях? — спросила девица. Мередит представила, как скучно целыми днями просиживать за кассой. Любой новый человек — какое-никакое, а развлечение. — Я приехала навестить приятельницу, она живет наверху, в Линстоне. — Красивые там дома, — завистливо вздохнула девица, окидывая Мередит придирчивым, оценивающим взглядом. — Думаю, вы знаете мою приятельницу. Ее зовут миссис Константин, — наудачу продолжала Мередит. — Наверняка она приезжает к вам заправляться. — Нет, она к нам не ездит. Вот муж ее, тот иногда заезжал. А чаще бывает их шофер на мерсе. Неожиданно девица густо покраснела. Бесспорно, Мартин здесь вне конкуренции. Вряд ли в таком захолустье много молодых людей, а даже если они и есть, Мартин гораздо интереснее. Местным до него далеко! Девица сплела пальцы и доверительно понизила голос: — Страсть, что с ним случилось! — С кем, с мистером Константином? Да, страшное дело! — Он был славный, — заметила девица. — Всегда такой вежливый, учтивый. Сразу видно — воспитанный человек! Мередит поехала назад, в «Аббатство „Малефи“», размышляя по пути. Пока она не услышала ни одного худого слова о покойном Алексе Константине. Его супругу многие, судя по всему, недолюбливают, зато к самому Алексу все относились хорошо. Тем не менее кому-то понадобилось его убить. Может быть, Алекс был таким «славным» далеко не со всеми? — Папа! — сказала Джиллиан, переступая порог «студии». На самом деле в роли «студии» выступал старый сарайчик, в котором раньше хранили садовый инвентарь. В последнее время сарайчик переоборудовали и переименовали в «студию мистера Харди», потому что именно там он рисовал и выжигал по дереву. Он создал почти все вывески в Линстоне и Черч-Линстоне и сейчас сосредоточенно трудился над, как он говорил, «большим заказом» — срочно требуемой новой вывеской для паба «Лиса».