«Он решил, что я взялась за старое…» — подумала она и молча села на пол, рядом сел Серж. Так они просидели некоторое время, потом Мари со стоном поднялась и отправилась на кухню. Серж поплелся за ней. На кухне Мари включила кофеварку и стала бессмысленно смотреть в окно — начал накрапывать дождь, его капли стекали по стеклу, оставляя серебристые дорожки. — Ну, вот скажи, чего ты пришел и что на тебя нашло? — наконец сформулировала она наболевший вопрос к детективу. Серж смотрел виновато, как кот, пойманный на краже хозяйской колбасы, как очень милый котик Вздохнув он сказал: — Ты совсем не появлялась домой, вот я и решил тебя навестить, и о деле узнать. — Только не говори, что это методы полицейского дознания, иначе я пойду веревку возьму и повешусь. — Нет, нет, хотя эффект неожиданности иногда дает хороший результат… Ах, но я его использовал совсем не для того. Мари, ты… вы мне очень нравитесь, — его огромные влажные глаза просто сияли вселенской печалью. Мари с подозрением поглядела на него: — Если ты — один из участников пари, я придушу тебя собственными руками, ангелочек! Серж возмущенно замахал руками, мол, «к вашему сумасшедшему дому я отношения не имею». В мирной, обыденной обстановке кухни он совсем не казался таким опасным, а только милым и наивным. Но Мари уже было не провести на мякине, по вине этого «безобидного» существа она становилась все несчастнее и несчастнее с каждой минутой, чем больше и больше думала о том, как нехорошо поступила с их, ее и Анри чувствами. Серж, заметив, что Мари абсолютно не интересуют его размышления о преступлениях и их виновниках, огорченно откланялся, напоследок решив облапить свою «жертву». Но та решительно схватилась за сковородку, и начинающий маньяк вынужден сбежать, не солоно хлебавши. Мари нужно было теперь думать, как выйти на работу, как показаться Анри на глаза. Это было абсолютно невыносимо! Как он теперь будет смотреть на нее?! «Тьфу ты, как-как, как и раньше, там, в пустыне, — на пустое место, бесполезную и глупую дуру!» — в сердцах подумала она и легла спать. И вот, с утра, как ни в чем не бывало, наша бесстыжая Мари заявилась в издательство. Хоть у нее и тряслись поджилки, но, нацепив приветливую гримасу, она отправилась доделывать макет. Возле нее бодрым козликом скакал автор книги и ему хотелось, чтоб все было «очень-очень, как ты умеешь», а Мари в свою очередь — огреть его пресс-папье. К счастью, автора со строгой миной позвал к себе художественный редактор, и тот, со словами «прости дорогая, но очень надо», скрылся за дверьми со скоростью звука. Мари осталась наедине с макетом, а макеты утешать, как известно, не умеют. Побродив по офису, избегая шефского кабинета, Мари спустилась в холл и, встав рядом с пальмой, уставилась на улицу. Там ее и настигла расплата: она увидела, как Анри заходит в офис под ручку с хорошенькой девицей. Как ни странно, эта сценка ее позабавила: «Клин клином! Что ж, посмотрим, как глубоко я в твоем сердце, негодник». Причина такого поведения, то есть моральное падение самой Мари выветрилась из ее головы в один момент. Она приободрилась: раз пациент подает признаки какой-то деятельности, значит скорее жив, чем мертв. Бодрой походкой от бедра Мари вернулась на рабочее место. Там ее ждала мощная поддержка из сотрудников — они-то не были в курсе неприглядного проступка Мари, а вот Анри, пришедший вполуобнимку с незнакомой девицей, вызвал всеобщее осуждение. Девушке даже совестно стало, но ненадолго. Тем временем события для ее соперницы развивались стремительно и не в лучшую сторону: на нее было вылито кофе (секретарша долго извинялась — раньше с ней такого не случалась), а уборщица, прибежавшая на вызов, попыталась грязной тряпкой, которой только что чистила ковер, оттереть от пятен белоснежный костюм гостьи. Та, расхохотавшись: «Анри, у тебя здесь весело», быстро исчезла в неизвестном направлении. Мари в это время разворачивала свой план при поддержке отловленного в коридоре корректора. Тот мялся и стеснялся, но все же согласился приобнять девушку, когда Анри шел провожать свою измученную гостью, и, смущенный, умчался к себе — работы было невпроворот. События, ускорившись, замерли, и Мари почувствовав ужасную усталость. Она приникла к своей верной подруге - пальме, и заняла наблюдательный пост. Анри любезно усадил даму в такси и прошел в здание, обратив на нее внимания не более, чем на пальму. «Значит, война... — резюмировала Мари. На следующий день она поражала издательство броским макияжем и ультракоротким платьем. «Совсем отчаялась, бедняжка», — сочувствовали ей коллеги. Только дамочка из бухгалтерии подошла и сказала, что если та еще раз подойдет к корректору, она ей все волосы повыдирает. Мари заметила, что бухгалтерше необходимо срочно предпринять меры, если она хочет, чтобы ее Николя стал таки ее. Та вздохнула и сказала: годы окучивании не дают результатов — молодой человек слишком занят, чтобы заметить какую-то воздыхательницу. Мари, вспыхнув сочувствием, кинулась организовывать их первое свидание. Выманив корректора из кабинета, она вручила ему два билета. Ее друзья убедили ее, что эта выставка не оставит никого равнодушным — как раз то что нужно для влюбленных — разделить одну страсть на двоих. Для начала — неплохо, если хотя бы страсть к прекрасному. За этими переговорами их и застал Анри. Мари к тому времени забыла, что выглядит более, чем вызывающе, и их поза может истолкована двусмысленно: так ее захватила игра в амура, соединяющего сердца. Тем более, корректор отнекивался и сопротивлялся изо всех сил, не желая приобщится к высокому искусству. У Мари где-то на задворках мелькнула мысль: Анабель, автор выставки имеет весьма своеобразное понимание прекрасного. «Ну, посмущаются немного, это же так мило». Поэтому она совершенно не заметила злобный взгляд Анри, который вновь увидел ее, прильнувшую к другому мужчине. Мари прошла в уборную и там ее настигла кара. Кто-то резко прижал ее к туалетному столику, не оставляя возможностей к маневрам. Но для травмированных нерв Мари это оказалось чересчур: она и от прошлого нападения еще не отошла. Издав оглушающий вопль, девушка извернулась и ударила нападавшего флаконом с жидким мылом, попутно сметая все, что было на туалетном столике. Испустив душераздирающий вопль, она попыталась вырваться, но от ее телодвижений стол к отлетел к зеркалу и посыпались осколки, раня ее и нападающего. Тот изумленно замер. В двери начали ломиться испуганные коллеги. Охранник выбил шаткую преграду и всему издательству предстала ужасающая картина: окровавленный Анри сжимал в своих объятьях испуганную невесту. Раздались жидкие аплодисменты, перешедшие в оглушительные овации. Издательство приветствовало «помирившихся» жениха и невесту. — Все свободны. Дальше мы сами как-то, — сдавленным голосом заявил Анри. — Конечно-конечно… — девочки из бухгалтерии слиняли первыми, коллеги Мари немного позависали, отмечая страстность и живописность позы для будущих набросков. Когда еще увидишь столь влюбленную и страстную пару? Но, наконец, удалились и они. — А Сержу ты не сопротивлялась! — заметил обиженно Анри. — Негодник меня чуть не изнасиловал! — нагло заявила Мари. — Поэтому ты пила с ним чай? — возмутился Анри. — Ага, со сковородкой вприкуску. — Я заметил: следил за домом, не был уверен, что все в порядке, — Анри выглядел виноватым, — прости, что оставил тебя с ним, я должен был подумать, что тебе угрожает опасность. — Я справилась сама, — горько заметила Мари. — Мари, я бы ни за что не бросил тебя. Я люблю тебя такой, какая ты есть! — Это звучит, как «несмотря на все твои более, чем многочисленные, недостатки». — Говорите громче, уже голова болит прислушиваться! — в сердцах раздалось из-за двери. Анри молча подошел и закрыл дверь на ключ.