Андреа улыбнулась. Что-то в Пенни было удивительно знакомым в этом странном месте. Впервые за долгое время кто-то так радовался встрече с Андреа. За последние несколько лет она отдалилась от других детей. В школе во время обеда и на переменах она читала книги, чтобы как можно реже бывать на виду. Сердце Андреа сжалось от этой мысли. Она помнила, что вела себя подобным образом, но как и в случае с непонятным предметом в кармане, причина этого ускользала от нее. Наверное, воспоминания, которые она отдала за свой билет сюда, тоже таились в том пыльном углу, и это был побочный эффект забвения. А если это было так, то эти воспоминания ничего хорошего ей не сулят. – А я Андреа Мерфи. Усталые глаза Пенни заблестели: – Что ж, Андреа Мерфи, приготовься к главной ночи в своей жизни. И ни о чем не беспокойся. Я тут все знаю. Я могу показать тебе лучшие шатры, лучшие аттракционы, лучшую еду. Как раз в этот момент в животе Андреа громко заурчало. Она обхватила его руками, пытаясь заглушить этот звук. – О боже! Ты пришла в правильное место, чтобы попировать вдоволь. Она дернула Андреа за руку и потянула ее за собой вдоль ярмарочного ряда к лавочке под названием «Еда по твоему хотению». У входа Пенни подала Андреа знак подождать ее снаружи и вышла обратно с подносом, доверху заваленным едой, о которой мечтает каждый ребенок. – Это все очень вкусно, – сказала Пенни, – но песочное печенье мое самое любимое. Шоколадные вафли с горкой взбитых сливок; песочное печенье; картофель фри с целой чашей кетчупа; нанизанная на палочку идеально спелая клубника, припорошенная белоснежной пудрой; мороженое, посыпанное корицей. И конфеты. Целая куча конфет, включая и тот леденец на палочке, который Андреа видела на знаке за воротами. Андреа набивала полный рот, она ела и ела, пока полностью не утолила свой голод. Это было намного лучше, чем их Фальшивый Семейный Ужин с неловким молчанием и водянистой морковью. – Боже, как же ты была голодна! – Пенни хихикнула. – Убедись, что находишься вдали от любых твердых предметов, когда ешь это, – она предупредительно указала на леденец на палочке, и ее глаза с фиолетовыми кругами наполнились озорством. – От них кружится голова. Но это супервесело! Леденец, разделенный на две части – фиолетово-розовый верх и ярко-желтый низ, – выглядел довольно безобидным. Андреа осторожно лизнула его сверху, ощутив кисло-сладкий вкус нагретой солнцем малины. Когда она лизнула желтый низ леденца, у нее свело губы и язык от кислинки свежевыжатого лимонного сока. Она вспомнила, как бабушка помешивала старой деревянной ложкой сахар в кувшине с лимонным соком. Это освежило Андреа, как прекрасный летний день. Мир перед Андреа покачнулся, затем встал на место. Она усмехнулась и снова лизнула леденец. Все перевернулось, затем завертелось у нее перед глазами, как будто она была на карусели, которая кружилась так быстро, что все вокруг казалось смазанным. Андреа лизнула конфету еще раз, и ее ноги перестали слушаться, из-за чего она потеряла равновесие, а огоньки и лавочки слились в одно яркое пятно. Пенни визжала от радости где-то рядом с ней или за ней – Андреа уже не могла точно определить. – Правда, здорово? – Пенни встала рядом с Андреа, удерживая ее в вертикальном положении. Радостная, затаившая дыхание и счастливая Андреа, чтобы не упасть, ухватилась за столбик и держалась за него, пока мир не перестал вращаться: – Это было здорово! Я должна рассказать Фрэнсису об этом месте. – А кто такой Фрэнсис? – Это мой младший брат. Андреа стала рыхлить кроссовками грунт на дорожке, пытаясь прогнать чувство вины, вдруг пронзившее ее сердце. Она не понимала, почему почувствовала вину при упоминании имени брата. Наверное, потому что она не привела его сюда? Надо бы это исправить поскорее, если выдастся такая возможность. Ему ведь нелегко пришлось, когда их родители разводились. Она была уверена, что в Замечтанье и для него найдется местечко. Как раз в этот момент рослый, крепкий мальчик направился к тому месту, где стояли Андреа и Пенни. – О! Это Мигель, один из моих друзей. Привет, Мигель! – закричала Пенни. Мальчик посмотрел на них, но не остановился и не помахал ей в ответ. Он продолжал идти так, как будто не видел их, и вскоре скрылся в лавочке, которая располагалась через одну от них. – Может, он не признал меня, – сказала Пенни, обращаясь к самой себе, уставившись в землю. – Черт возьми, здесь так много детей, что всех, наверное, трудно запомнить. Андреа сощурилась, оглядывая Пенни. Что-то в ее одежде, даже в некоторых словах, вроде этого черт возьми, напоминало ей кого-то из… нет, не сейчас. Пенни уже забыла о неловкой встрече и широко улыбалась, демонстрируя небольшой зазор между двумя передними зубами: – Знаешь что? Думаю, пришло время посетить твой первый шатер снов. Резкий всплеск адреналина заставил сердце Андреа биться быстрее. Еда была чудесной, но вот это было тем, за чем она сюда пришла. Сбежать в сновидение, чтобы забыть свои печали, как сулила та афиша. Андреа схватила Пенни за руку. Потому что, чем бы ни была ее печаль, но что-то зияющее и бездонное, затягивающее, словно черная дыра, бесследно исчезло в этом месте. И было так здорово просто не помнить. Волшебный зонт и Башня Сновидений Гигантская башня с часами стояла посреди Замечтанья. От башни в разные стороны, словно нити паутины, тянулись ряды, вдоль которых были разбиты полосатые шатры. Рядом с башней крутилась сияющая гирляндами из лампочек карусель с серебристыми и синими лошадками, вращающимися на золотистых столбиках. Звуки смеха и громкой карнавальной музыки пролетали эхом над главной площадью Замечтанья, яркой, как шарик апельсинового щербета. Ноги Андреа непроизвольно двигались в такт музыке. Шаг, шаг, назад. Шаг, шаг, назад. Танцевальные движения, которым ее научил отец когда-то давным-давно, в жизни, которая была в миллионе километров отсюда. Пенни широким жестом указала на площадь, ее глаза светились гордостью: «Та-да!» Огромная полная луна нависла над башней, построенной из гладких блоков мерцающего камня. На входе в башню была установлена массивная металлическая дверь с гигантским замком. Над дверью была надпись, выполненная такими же витиеватыми буквами, как и повсюду в Замечтанье: «Хранилище Снов». – Что значит «Хранилище Снов»? – спросила Андреа. – Это место, где Песочный Человек хранит свой песок. Ты ведь помнишь те песчинки, которыми посыпали твои глаза, чтобы ты могла получить билет в Замечтанье? Песочный Человек запирает их в башне. Никому не нужно, чтобы толпа детей разбрасывала волшебный снотворный песок повсюду. Пенни повела Андреа вперед к одному из рядов, ведь им еще столько нужно было посмотреть. Но Андреа остановилась, глядя на часы. Их циферблат выглядел необыкновенно, она никогда не видела раньше ничего подобного. Циферблат был разделен на две части, а в середине его находилось изображение забавного хитро улыбающегося старика в ночном колпаке. В верхней части циферблата было написано: «Усни», а в нижней – «Проснись». Единственная стрелка шла прямо от носа старика и теперь указывала на букву «У» слова «Усни». – Это Часы Сновидений, – пояснила Пенни, выпустив руку Андреа. Обе девочки уставились на башенные часы, запрокинув головы. – Говорят, на циферблате изображен сам Песочный Человек. Он с помощью своего волшебного зонтика управляет Замечтаньем. Он директор цирка. И он очень могущественный. – Песочный Человек настоящий? А я думала, что это просто чья-то причудливая выдумка. – Ну конечно же, он настоящий, – пожала плечами Пенни, – но, если хочешь знать мое мнение, он не очень-то и похож на эту картинку. – А зачем ему зонтик? Пенни повернулась к Андреа, сощурив глаза так, что они превратились в два полумесяца. – Зонт – это все! Когда ты уснула в гамаке, твой сон превратился в рисунок, и этот рисунок спрятали в зонтике Песочного Человека вместе со всеми другими снами. И он стал реальностью. Я знаю это, потому что я знаю Песочного Человека… На самом деле мы с ним отличные друзья… Он сделал для меня специальный шатер, наполнив его моим самым большим желанием в целом свете. И я видела, как он это сделал. Я видела, как его зонт поднимается в воздух и вращается, вращается… Черный ключ от двери в Хранилище Снов свисал недвижно посреди тысяч кружащихся снов. О, Андреа, – голос Пенни был протяжным и мягким, – я надеюсь, у тебя будет шанс это увидеть. Андреа тоже на это надеялась. Она пристально смотрела на человека на часах, представляя, каково было бы встретить его у цирка, построенного из снов, и увидеть его зонтик, наполненный образами из грез детей, пришедших сюда играть. – А эти часы показывают, когда наша ночь здесь подходит к концу? – Думаю, да, – отозвалась Пенни. – С тех пор как я здесь, стрелка еще ни разу не двигалась, но ты же знаешь, время в снах всегда ведет себя странно. Это было правдой. Андреа видела сны, в которых время ощущалось как долгие часы, а на самом деле они длились лишь несколько секунд, и наоборот, короткие сновидения, которые в реальности длились большую часть ночи. В одном только Андреа была уверена: она хотела как можно больше узнать о Замечтанье, прежде чем вернуться в реальный мир утром. Андреа отошла от Пенни, ее как магнитом тянуло к одному шатру на краю дорожки. Она остановилась возле вывески шатра, выполненной из серебряной бумаги. «Река Рут». Над словами было изображение мерцающей ивы. Шатер манил ее, его стенки то раздувались, то спадали от ветра в такт дыханию Андреа. – Нет! – Пенни дернула Андреа за руку, прервав ее мысли. – Поверь мне, ты еще не готова к этому шатру. И даже когда будешь готова, ты захочешь держаться от него подальше. Девочки направились обратно к приветливым огням площади, оставляя позади шатер «Река Рут» и его странное притяжение. – Но почему? – спросила Андреа. – Не спорь, потому что это то, как ты выбираешь свой сон, – сказала Пенни. – Ты когда-нибудь хотела сделать то, что в реальной жизни было бы невозможно? Что-то, что требует волшебства? Они продолжали идти по площади. Андреа перестала думать о шатре «Река Рут», ведь теперь ее занимали забытые детские мечты: тайные силы, сверхспособности, сказочные замки, чудесные сады и никогда не заканчивающиеся дни рождения. Она никак не могла выбрать, о какой мечте лучше рассказать в первую очередь. – Мне всегда хотелось научиться летать, – наконец произнесла Андреа. – Ух ты! – воскликнула Пенни. – Ну, в таком случае я точно знаю, с чего нам следует начать. Следуй за мной! Они прошли сквозь группу детей, у многих из которых были такие же темные круги под глазами, как у Пенни. Пробегая мимо одной из лавочек, Андреа мельком увидела собственное отражение в зеркале, установленном в витрине. Ее лицо все еще выглядело нормально, хотя зеркало могло и приукрашивать, потому что ее средней длины светлые волосы в отражении казались бесконечно длинными, плывущими за ней по невидимому ветру. Она всегда хотела длинные волосы. Как будто это зеркало читало ее мысли и угадывало желания. Они ускорили шаг, двигаясь по извилистой дорожке мимо рядов, плотно заставленных сверкающими цирковыми шатрами. Столько снов в одном пространстве. Андреа могла выбрать любой из них. Воздух вокруг гудел, как будто в предвкушении чего-то грандиозного, заставляя кровь бурлить в венах Андреа. Пенни наклонилась и уперлась руками в колени, переводя дыхание. Она запыхалась, и у нее порозовели щеки. – Мы на месте, – пропыхтела она, – мы пришли. Андреа подошла поближе к вывеске, чтобы прочитать название шатра. Там значилось всего одно слово: «Полет», а над ним была изображена птица.