– Нет. – Хорошо. – После тебя, – артистичным жестом указала Пенни на отверстие в земле, заставив всех улыбнуться. – Если там снаружи…. что-то пойдет не так, – сказала Андреа, положив свою изможденную руку на плечо Пенни, – мы все равно тебя не бросим. Мы будем рядом с тобой, пока не убедимся, что с тобой все в порядке. Обещаю. Пенни посмотрела на землю под ногами. – Я знаю, – ответила она и сжала руку Андреа, в ее усталых глазах вспыхнула решимость. – Я верю тебе. – Мы готовы? Фрэнсис, Андреа и Пенни повернулись к огням Замечтанья, глядя на них в последний раз. Магазинчики, тяжелая полная луна, Башня Сновидений и верхушка карусели в конце ряда, где проход выходил на площадь. – Мы готовы, – почти в один голос ответили Фрэнсис и Пенни. – Что бы ни случилось, – сказала Андреа Пенни, – я рада, что встретила тебя. И я рада называть тебя подругой. Запачканные грязью щеки Пенни покраснели, и ее лицо расплылось в широкой улыбке, засияв от радости. Она крепко обняла Андреа. – Я чувствую то же самое, – сказала она, наконец-то отстранившись от Андреа. – Пенни Перивинкл. Запомни мое имя, Андреа Мерфи. На случай, если тебе нужно будет найти меня, когда мы расстанемся. – Хорошо, – ответила Андреа. Она пошла первой, протиснувшись через отверстие и показывая Фрэнсису путь, чтобы он следовал за ней не отставая. Пенни замыкала их ряд. Пульс Андреа участился, ее ладони стали влажными от пота, который обжигал те места, где она стерла кожу о черенок лопаты. Когда Андреа ползла, она представляла, как очутится по ту сторону ворот и как они побегут в темный лес прочь от Замечтанья. По тропинке, которая приведет их домой. Возможно, она как-нибудь подаст сигнал другим детям за забором. Может быть, Пенни останется с ними, пока не адаптируется в реальной жизни, в которой она не была так долго. Или, может быть, Пенни выйдет из туннеля в 1956 году, и Андреа с Фрэнсисом пойдут домой без нее. Она выкарабкалась наружу, сразу же потянувшись за Фрэнсисом, чтобы помочь выбраться и ему. Вслед за ними вылезла Пенни. Все трое застыли на месте как вкопанные. Стук сердца Андреа раздавался в ее ушах, словно барабанный бой. Фрэнсис крепко прижался к сестре. Низкий зловещий смех наполнил воздух, а кто-то, возможно Пенни, издал истошный вопль. Они не увидели темный и густой лес с воротами Замечтанья позадни них. Они не выбрались на свободу. Подкоп вывел их на центральную площадь в самое сердце Замечтанья. Прямо перед проходом. Они по-прежнему были в ловушке. Старик на Башне Сновидений Андреа еще раз пролезла через отверстие и исчезла, чтобы через несколько секунд снова появиться внутри Замечтанья. Снова. И снова. Фрэнсис и Пенни сидели, подперев спинами запертые ворота. – Я не понимаю, – сказала Андреа, глядя на бесполезную кучу земли, разозленная на Песочного Человека, который играл ими, будто пешками. – Как это работает? – Он обладает магией, Андреа, – пояснила Пенни спокойным голосом. – Нет никакой возможности победить его. Андреа пролезла через яму в последний раз и изо всех сил пнула лопату. Лопата отлетела на каких-то несколько метров по земле, удар о твердый металл прострелил болью ногу Андреа. Это было последней каплей, вишенкой на этом ужасном необъятном торте. Пенни была права. Все они оказались в колдовской ловушке. Ни одна попытка вырваться отсюда не сработала. Щеки Андреа запылали. Как она только могла подумать, что отсюда возможно выбраться и что она сможет противостоять козням Песочного Человека? Она должна была помнить о том, как глупа бывает надежда. Ее брат смотрел на нее с вопросом в глазах, но Андреа нечего было ему ответить. Она отвернулась от Фрэнсиса, чтобы его доверчивый взгляд не бередил ее душу, и посмотрела на Башню Сновидений. Эта дурацкая Башня Сновидений. С этим нелепым изображением дружелюбного старика в ночном колпаке, которого никто никогда не видел. – Что уставился? – закричала Андреа единственному взрослому лицу, которое можно было найти здесь вне шатров. – Улыбаешься всем нам, как будто мы прекрасно проводим время! Он так отличался от знакомого им Песочного Человека, который незаметно подглядывал за ними, творил свои злые шутки и удерживал детей взаперти. Андреа даже не знала, существовал ли когда-либо этот человек на часах, но сейчас он был единственной мишенью, на которую она могла направить свою злость. – Я не так много знаю, – Пенни стояла и стряхивала грязь с подола своего платья, – но есть кое-что, что может помочь. Есть одно место. Место, где я как-то по-особенному себя чувствую. Я часто бываю там, когда ночь начинает казаться мне слишком долгой. И это место имеет отношение к человеку на часах. Думаю, там что-то есть. Какая-то подсказка о том, что же на самом деле происходит в этом месте. Я просто чувствую это. И, возможно, вместе мы сможем разобраться. Андреа не знала, как старик на часах может разгадать загадку Замечтанья и помочь им освободиться, но ничего лучше она придумать не могла. Они оказались в западне. Она не смогла найти дорогу домой для своего брата, и они были накрепко заперты в кошмаре, который поначалу казался красивым забвением. Андреа жаждала найти доказательство того, что ее надежды не были напрасными. Если она не попробует другие способы выбраться отсюда, то как она будет смотреть в глаза Фрэнсису? Такого она не могла допустить. – Замечательно, – сказала Андреа без колебаний. – Пойдем. Если кто-то, кроме Песочного Человека, и знал, где спрятаны тайны Замечтанья, то это была Пенни. И, возможно, она была права. Если там будет подсказка, может быть, они смогут вместе во всем разобраться. Лицо Пенни уже так не сияло от радости, как было, когда Андреа впервые последовала за ней по тропам Замечтанья. – Мы составим план, правда, Дреа? Мы разберемся со всем этим. План нам поможет, – воскликнул Фрэнсис, с каждым словом его голос становился все менее уверенным. Андреа изо всех сил боролась с собой, чтобы не заплакать. Она не мигая смотрела на луну, чтобы хоть как-то отвлечься. Она дала лунному свету высушить еле заметные следы навернувшихся на глаза слез. Это было не так просто, как раньше. Слезы подступали все сильнее и настойчивее. Ее разбитое сердце было напряжено до предела, как летний воздух перед сильной грозой. Шторм, который мог породить торнадо. Она приложила ладонь к груди, изо всех сил нажимая на нее пальцами, как будто это могло помочь ей взять себя в руки. Андреа не могла обещать многого, но она обещала то, что могла. – Да, малыш, – сказала она, обнимая брата за плечи. – Мы постараемся. Фрэнсис шел между Андреа и Пенни. Обе девочки вглядывались в толпу людей в поисках любых признаков Маргарет Грейс или Песочного Человека или намека, что его невидимые глаза продолжали следить за ними. – Может, расскажем остальным? – шепотом спросила у Андреа Пенни. Андреа оценила группы снующих вокруг них детей. Усталые глаза, смех, выброс энергии при перебежках из шатра в шатер. Если они расскажут этим детям, что те были заперты здесь многие, многие годы до того, как разработают план, как одолеть Песочного Человека и его магию, Замечтанье превратится в мир детей, полных страдания, страха и печали. Это была плохая идея. – Они должны знать, – прошептала Андреа. – Но давай сначала определим последовательность наших действий. Если бы они могли понять, что нужно делать. Если бы их будущее было чем-то большим, чем вечное шатание в толпе детей по переулкам Замечтанья, не старея, до скончания веков. Когда они проходили мимо запертого Хранилища Снов, Андреа представила миллиарды и миллиарды песчинок, огромной горой скопившихся в башне. Несколько таких песчинок она носила в кармане в пузырьке с той самой ночи, как Песочный Человек забрал ее брата. Она сердито смотрела на добродушное лицо человека на Башне Сновидений, на то, как он подмигивал детям, как будто собирался прочитать им на ночь добрую сказку. Он не был похож на того, кому нравилось видеть детей грустными. Но если старичок и существовал на самом деле, он, несомненно, ничем не помог им вернуться домой. И это делало его ничуть не лучше Песочного Человека. Пенни повела их по переулку, который вначале выглядел так же, как и все другие, но его внешний вид быстро изменился. Шатры здесь были покосившимися и грязными, с серо-коричневыми полосками, а не с сине-белыми, словно Замечтанье одело их в камуфляж, чтобы они не бросались в глаза. Пустые стаканчики, палочки от леденцов и рожки от сахарной ваты с ярмарки скопились вокруг них. Андреа не очень-то хотелось заходить хотя бы в один из этих шатров. – Многие дети думают, что эти шатры, старая часть Замечтанья, сломаны, – пояснила Пенни, оглядываясь назад. – А другие не идут сюда, потому что их вид нагоняет тоску. Андреа почувствовала волнение. Если Песочный Человек, который управлял всем в Замечтанье, стал утруждать себя сооружением невзрачных шатров, чтобы сделать этот ряд таким непривлекательным, то, возможно, он прячет здесь нечто ценное. Похоже, у Фрэнсиса в голове промелькнули такие же мысли, потому что он схватил Андреа за руку, а в его глазах появился озорной огонек. У него становились такие глаза, когда они вместо того, чтобы лечь спать, читали книги под одеялом с фонариком. Или когда он просыпался голодным посреди ночи и они пробирались вниз на кухню, чтобы перекусить. Свободной рукой Андреа зажала нос, потому что у последних шатров в этом ряду неприятно пахло гнилью, как от мусорного ведра в мамином гараже в ночь перед тем, как его забирал мусоровоз. А может быть, даже хуже. Если бы кошмары могли свободно перемещаться и выбирать себе шатры, в которых можно притаиться, то Андреа готова была поспорить, что они выбрали бы именно эти. Странные птичьи трели и волчий вой доносились со всех сторон. Кислый воздух обернулся вокруг Андреа плотным кольцом, не давая ей дышать, пока наконец не улетучился. Фрэнсис прижался к ней плотнее и уцепился за руку сестры. Она бы повернула назад, если бы не Пенни, которая вела их. Переулок сузился, а шатры уступили место зарослям колючего кустарника и дикого винограда. Заросли со всех сторон обступили идущих, холодные порывы ветра откуда-то доносили неразборчивый отчаянный шепот. – Мне очень жаль, – виновато сказала Пенни, – но это единственный путь. Мы почти пришли. Андреа старалась идти, уворачиваясь от колючих веток, но шипы все равно то здесь, то там впивались в ее кожу через одежду. По крайней мере Фрэнсису не так доставалось: его тело было еще маленькое, и у него было больше места для маневра между ветками. – Еще… немного… надо… пройти, – Пенни пробралась сквозь очень узкое отверстие и исчезла в зарослях. Андреа последовала за ней. Еще одна колючка впилась ей в левое плечо, прежде чем она смогла выбраться. Несмотря на захолустный вид, само место излучало какую-то магию. Оно дышало волшебством, распространяя вокруг тихий золотистый свет. Запах лаванды и ванили витал вокруг заброшенных, но когда-то хорошо послуживших аттракционов, среди которых было покосившееся колесо обозрения, горка и проржавевший паровозик. Все было давно забыто здесь, крепления скрипели на ветру, на полуразвалившиеся части каруселей налипла грязь. Территория была окружена густой завесой тумана, настолько плотной, что они ничего не могли за ней разглядеть, словно стояли посреди облака ночью. Или были на краю света. Как оказалось, в Замечтанье были еще аттракционы, кроме одинокой карусели на центральной площади. Точнее, когда-то были, если брать в расчет их техническое состояние. Но все же они стояли здесь, разбитые, но спрятанные в конце пустынного ряда за колючими зарослями. – Я покажу тебе свое любимое место в Замечтанье, – пообещала Пенни, – но сначала я расскажу тебе свою историю. Ты уже поведала мне свою, теперь моя очередь. Она огляделась вокруг. – Я хочу, чтобы вы знали, почему я приходила в это тайное место столько раз за все время, которое считала одной затянувшейся ночью. Пенни бросила взгляд на заросли за ними, как будто все еще хотела убедиться, что они здесь одни. Рядом действительно никого не было, но она все равно понизила голос.