Мальчик хмыкнул. — В ее возрасте я был уверен, что женюсь исключительно на маме. Нет, у меня таких мыслей не было, она для меня младшая сестренка. Но раз вы об этом заговорили, значит, видите какой-то выход? — Выход есть, и достаточно простой — вы должны взять Аливию в семью. Удочерить или… хм… усестрить, не суть важно. Вы должны официально объявить, что Аливия отныне является членом вашей семьи. — И это возможно? Герцог откровенно усмехнулся: — С дозволения сюзерена. Если бы она была вам ровней, тогда никаких вопросов. Но поскольку Аливия намного ниже вас по социальному статусу, то ваш сеньор должен одобрить этот шаг… Точнее, не так, он должен лично ввести нового члена семьи в ваш дом. Поскольку вассал не может отказать в просьбе сеньору, то никакого ущерба чести нет. Володя хмуро изучил усмехающегося герцога с головы до ног. — Вы ведь заранее это обдумали? — Я был бы глупцом, если бы не подготовился к разговору. Вы, конечно, можете пренебречь обычаями, но тогда вам будет очень трудно вписаться в общество. А быть вечным странником вам вряд ли захочется. Тем более с девочкой. — Не думаю, что ее отец согласится на такое. — Согласится. Я уже разговаривал с ним. Он прекрасно понимает ситуацию, а также понимает, что его дочь может войти в круг высшей знати королевства. Полагаете, какой-нибудь отец откажется от такого? — Все предусмотрели? — Не знаю. Может, и не все. Но я вам предлагаю нечто весьма конкретное и осязаемое: дом, положение в обществе, друзей, возможность быть рядом с сестрой. — А также кучу врагов, весьма нервную должность… И к тому же, чтобы спокойно всем этим наслаждаться, надо всего-навсего разгромить превосходящие силы мятежников, имея у себя всего ничего. — Бесплатно, молодой человек, ничего не бывает. И чем больше вы приобретаете, тем больше придется платить. Хочешь хорошо устроиться и обеспечить тех, кого любишь, получи в ответ и врагов. — А также подставь под удар ту самую Аливию, ради которой вы и призываете меня согласиться. — Не думаю, что для нее существует какая-то угроза. Не больше, чем сейчас. — И какие у меня шансы удержаться без поддержки и связей? — Ну почему же без поддержки? Вас поддержу я, мои друзья, коих тоже немало, а также его величество, а это дорогого стоит. — То есть я буду держаться исключительно на вашей и королевской поддержке. А что случится, когда я перестану быть вам нужен? — Вы считаете нас настолько неблагодарными? — Как говорят у меня на родине, важно не желание, а наличие возможностей. Желание может быстро поменяться, а если я не имею способов нейтрализовать ваши возможности, то закончится все для меня очень печально. — Господин Вольдемар, вы ведь не будете спорить, что, пока идет война, вы в безопасности? — Не буду, — осторожно согласился Володя. — И война эта, судя по всему, продлится еще долго. Год точно. И если за это время вы не сможете самостоятельно обрасти связями, знакомствами, закрепиться, то… вряд ли вы тогда сможете управлять герцогством даже с королевской поддержкой. — Что-то мне это напоминает… — Володя демонстративно потер лоб, изображая задумчивость. — Точно! В детстве! Если ты не прыгнешь с этой скалы в море — ты слабак! У нас про такое говорят «взять на слабо». — Вот видите, у вас даже название есть. Володя хмыкнул, но тут же снова посерьезнел: — Мне надо подумать. — Я не требую ответа прямо сейчас. Предлагаю вернуться в Тортон, там можете переговорить с людьми… Лигур обещал принести вам личную присягу, если вы согласитесь с моим предложением. — И тут успели? — Я хорошо подготовился к разговору Как видите, мы предлагаем вам этот титул не просто так, а осознавая, что у вас есть некоторые ресурсы, которых так не хватает Локхеру. Бывшие рабы нам служить не будут, в лучшем случае пойдут в наемники, но вот вам они охотно присягнут, вы сумели произвести на них впечатление. Однозначно поддержит Лигур, поддержит кое-кто из офицеров Конрона. Да и сам Конрон согласился встать под вашу руку в предстоящем деле. — Господин Ленор Алазорский, не давите на меня. Мне надо подумать хотя бы два дня. — Я не тороплю, милорд. У вас есть эти два дня. Так вы вернетесь со мной в Тортон? Володя вздохнул. — Наверное, это будет лучшим вариантом. Надо действительно переговорить с людьми. Но вы меня все же удивили… Не думал, что… — Володя замялся, не зная, какие подобрать слова. — Что чужеземцу предложат такой пост? — помог ему герцог. — Естественно, я навел о вас справки. Рассказывали вы о себе много, но, тем не менее умудрились сказать очень мало. Вы из благородной семьи, в результате предательства ваши родители и младшая сестра погибли, а вы вынуждены были бежать и скрываться на улице. Потом вас отыскал друг вашего отца и определил в военную школу, а потом вы каким-то образом оказались здесь… Вопрос был слишком явным, чтобы его игнорировать. Герцог требовал ответной откровенности. Володя задумался. — Вы понимаете, князь, что откровенность поможет нам лучше понять друг друга? И я должен учитывать риск. Если из этой Российской империи прибыли вы, то почему не могут прийти другие? Почему пришли вы? Володя поморщился: — Другие не придут. Это невозможно в принципе. Помните, я говорил про потерпевшего крушение? То, что я попал сюда добровольно, — ничего не меняет. Почему? Пусть это будет долгом. Был приказ императора, и я, как его вассал, подчинился. Дома меня все равно ничего не держало. — А предатель, из-за которого погибла ваша семья? — К тому времени, как я мог отомстить, он уже погиб. Взять власть оказалось легче, чем ее удержать. Так что меня не держала даже месть. — Володя нахмурился. — Знаете, я до сих пор этого не понимаю. Он же всегда был рядом с отцом… со мной и сестрой гулял часто… я его до двух лет с папой путал. Дядя Игорь, он же был для нас как член семьи… Почему? Последний вопрос вырвался с болью и непониманием. Герцог нахмурился. Такое не сыграть, и так притворяться невозможно. — Власть, как я понимаю. — Власть? Какая власть? — Володя уже пришел в себя и успокоился, по крайней мере, внешне. — Не было возможности у него ее удержать. — Он думал иначе, — не очень весело улыбнулся герцог. — Верно, — кивнул Володя. — Не думал бы, не сделал. Но даже удержав ее… все равно я бы не стал ему завидовать. Удел предателя — вечное одиночество. Да и не только его, а всех подобных ему людей. Герцог помолчал, отхлебнул вино. — Ты поэтому так привязался к Аливии? — Первый человек, с кем я познакомился в Локхере. Она очень помогла мне… Если вы никогда не были одиноки, то не поймете, как важно, когда есть кто-то, кто тебя ждет… И она очень похожа на Ленку… не внешне, поведением. Первоначально было это, а потом… — Потом ты уже привязался к ней просто потому, что она есть. Герцог сейчас был очень задумчивым. Исчезла его порывистость в движениях, резкие вопросы, выводящие из себя собеседника. — Что же касается, почему я тут — это был эксперимент с билетом в один конец. И, насколько я знаю, второй раз провести его не получится. — Что ж… не знаю почему, но я тебе верю, — герцог поднялся. — Надеюсь, когда мы узнаем друг друга получше, а я весьма. надеюсь, что мы станем настоящими друзьями, ты расскажешь правду до конца. Мне на самом деле интересно, откуда ты и почему оказался здесь. А также очень интересно послушать о твоей родине. Наверное, удивительная страна, если в ней живут такие люди, как ты. В этот момент в комнату осторожно заглянул кто-то из слуг герцога. — Ваше сиятельство, вы уже почти два часа тут… даже еды не просите… — Все нормально, Ольг. У нас с князем был очень важный и интересный разговор. Князь, вы со мной вернетесь в Тортон? — Если вы поедете не сейчас, то да. Мне нужно будет отыскать моего секретаря, которого я оставил неподалеку… на всякий случай. Герцог хмыкнул: понял, о каком случае говорит Володя. — Уже вечер почти, так что возвращаться на ночь глядя не будем. А завтра утром мы вас, князь, обязательно дождемся. — В таком случае до завтра, ваше сиятельство. — До завтра, ваше сиятельство, — улыбнулся герцог Алазорский, вежливо кивнул Володе и даже придержал перед ним дверь, когда тот выходил. Слуга озадаченно покосился на своего господина. Герцог некоторое время задумчиво смотрел на закрывшуюся дверь. — Прикажи приготовить мою травяную настойку и подготовь мне постель. — Но, господин, вы же хотели сегодня вернуться в Тортон… — Вернемся завтра к обеду. Отправь гонца, пусть сегодня моего возвращения не ждут. — Но… Герцог чуть обернулся, и все возражения замерли на губах слуги. Поклонившись, он выскочил из дома, предпочтя в этот момент находиться как можно дальше от сеньора.