— Это тебе мама передала, поешь, сынок, — поставил наземь кошелку, — а я пойду осмотрю пруды. Как только солнце исчезло за тучами, подул ветерок, запахло дождем. Стеклянная поверхность пруда враз помутнела, покрылась мелкими волнами. Пискнул в траве перепел, ударил крыльями и полетел к своему гнезду. Тучи темной громадой двигались по небу. Огненной змеей вспыхнула молния, прогромыхал гром, и на пыльную дорогу упали первые капли дождя. Сашко с отцом укрылись в сторожке. Ветер налетел по-разбойничьи, поднимал на пруду волны, срывал с них брызги. А через какую-нибудь минуту-другую с неба хлынули неудержимые потоки. Стало темно, как ночью. — Ну, это надолго, — сказал отец, вытирая вспотевшее лицо. — Хоть бы до вечера перебесилось. А дождь лил не переставая, и гром все громыхал над самой головой… Сашко задремал под монотонный шум дождя. Вдруг что-то зашумело и загудело. Он мигом вскочил на ноги, метнулся к выходу. Глядь — а пруд полон-полнехонек, вот-вот переплеснется через край. В водоспусках ревет, лодка, подхваченная течением, крутится посреди пруда. А вода все прибывает. — Греблю прорвало! — крикнул отец и кинулся вон из сторожки. Сначала Сашко подумал, что плотина прорвана в ближнем пруду. А оказалось, в том, который в овраге, чуть повыше. Гребля там была еще свежая, насыпанная в прошлом году. Ливень, видимо, подмыл земляную стену, она и обвалилась. И вода ринулась вниз. А вместе с ней и рыба. — Сынок, беги в село за подмогой! — велел встревоженный отец, а сам схватил лопату и побежал на греблю. Сашко во весь дух помчался к селу. Ливень постепенно утихал, а когда мальчик достиг села, с неба сеялся лишь мелкий дождик. Сашко был охвачен одной мыслью — как бы поскорее собрать людей отцу на помощь. Не забегать же в каждую хату. Так и за час не обернуться. А на пруду за это время может греблю прорвать… Когда Сашко пробегал мимо бригадного двора, его озарило: а что, если взять коня? Влетел в конюшню: — Дядько Михайло! Дядько Михайло! Конюх не откликнулся — наверное, за кормом поехал. Да и не нужен он: Сашко только теперь увидел, что в конюшне не было лошадей, — все, видимо, в разъездах или на пастбище. Один жеребец Ворон бил копытом в загородке. Вдруг рядом, в желобе, кто-то зашевелился, забормотал, зачмокал губами. Потом громко, на всю конюшню, захрипел, будто его душили. Сашко, затаив дыхание, заглянул: кто это? А-а, известный соня и лежебока Шморгун Сергей… Лежал на спине, подложив под голову седло, укрывшись ватной фуфайкой. «Вот и хорошо, разбужу, пусть скачет в правление», — обрадовался Сашко, но сразу и сник: вспомнил, что на Вороне никто, кроме конюха, не ездит. Все боятся. Побоится, ясное дело, и Сергей. «Может, самому попытаться?.. А что ж, только пусть Сергей выведет Ворона из конюшни и поможет сесть верхом». Но и этого Сергей, пожалуй, не захочет сделать. Потому что еще до сих пор сердится на Сашка и на Миколу. «Нет, не буду будить… Сам попробую…» Сашко вскочил в кладовушку, схватил уздечку, надел через загородку на Ворона. Жаль, что седло под Сергеем, ну да ладно, и без седла обойдется. Отворив загородку, стал сбоку на ящик, позвал жеребца: — Кось, кось, кось… Было очень страшно. Как никогда в жизни. Захотелось даже отказаться от своей затеи. Но в этот миг перед глазами встала картина: тато мечется по гребле, через которую вот-вот переплеснет неистовая вода… Когда Ворон выходил из загородки, Сашко ухватился за гриву, зажмурил глаза, точно собираясь нырнуть, и прыгнул ему на спину. Жеребец, словно ничего не случилось, спокойно шел к выходу. В двери Сашко, чтобы не удариться о притолоку, пригнулся, схватил поводья. На дворе Ворон остановился, тряхнул головой, заржал. Сашко боялся шевельнуться. Видно, услышав ржание, Сергей проснулся, выбежал из конюшни. — Куда ты? — закричал испуганно. — Слезай, дурень! Слезай!.. Убьет! Сашко даже не оглянулся, слегка дернул повод, чтобы направить жеребца в ворота. Ворону это не понравилось. Брыкнул раз, другой, третий… Однако Сашко не полетел наземь. Как только жеребец начинал брыкаться, наклонялся к гриве — и не падал. Тогда Ворон рванул по улице — только грязь полетела у него из-под копыт. Сашко не видел остолбеневших, изумленных хлопцев на обочине дороги, не заметил окаменевшего от удивления Олега Шморгуна… У конторы Ворона схватили за уздечку, помогли Сашку слезть с жеребца. — Ну и ну! — покачал головой бригадир дядя Василь. — Что тебе, хлопче, жизнь надоела? Как ты отважился? Это же зверь, а не конь! Мальчик силился что-то сказать и не мог. Только раскрывал рот, точно рыбина, вытащенная из воды. Услышав гомон, к раскрытому окну подошел председатель колхоза, спросил: — Что случилось? — Да вот… — кивнув на Сашка, начал было объяснять бригадир, но Сашко сам подбежал к председателю: — Я… я… там… на пруду… Нужно спасать… Быстрее… — бормотал, задыхаясь. — Кого спасать? — нахмурился председатель. — Успокойся, говори толком. Сашко немного отдышался, рассказал, наконец, что произошло. Председатель бросился на радиоузел, отдал команду в гараж, в бригады, чтобы немедленно выезжали спасать пруды. А еще обратился к колхозникам: каждый, кто его слышит, пусть немедленно берет лопату, ведро или корзину и бежит к гребле. Назад, к прудам, Сашко ехал на машине вместе с председателем колхоза и бригадиром дядей Василем. Что там только творилось, сколько машин понаехало, сколько сбежалось людей! И все с лопатами, ведрами, корзинами, носилками. Сначала засыпали промоины, обкладывали водоспуски мешками с землей, потом укрепляли греблю лозой и камышом. Когда же все необходимое было сделано, председатель поблагодарил колхозников, больше других — Сашка. — Если бы не Сашко, — сказал, — то беды не миновать. Пруд бы погиб, и вся рыба пропала бы… Спасибо тебе, хлопче! Ты просто молодец! — И похлопал его по плечу. Председатель и бригадир уехали. Сашко спросил у отца, не тесно ли будет рыбе в пруду, когда стечет лишняя вода. Ведь сейчас рыбы стало больше: к той, что была в нем прежде, прибавилась принесенная водой из верхнего пруда. — Пока карпы малы — не тесно, — ответил отец. — А подрастут, часть выловим. Оставим ровно столько, сколько надо. Спасать пруд прибежали не одни взрослые, но и школьники, а среди них друзья и одноклассники Сашка: Микола, Олег, Виктор, Светлана, Оля… Они, как и Сашко, носили землю к промоинам, укладывали лозу и камыши вдоль гребли. Теперь все подошли к нему. — Здорово ты на Вороне скакал! — похвалил Виктор. — Я прямо глазам своим не поверил! — сказал Олег. — Вот видишь! А говорил: «Трус, трус!» — упрекнул его Микола. Олегу стыдно стало, что он обидел когда-то Сашка. Глава восемнадцатая. «Не наработался…» Только сели вечерять — дядя Дмитро на порог. — Вот хорошо, что ты пришел, — встал из-за стола Павел. — Поможешь нам с галушками сражаться. А ну, подвигайтесь, хлопцы!