Норман вышел и закрыл за собой дверь. Затем вернулся в контору и приложился к бутылке еще разок. Отпраздновал удачу, так сказать. Все получалось проще, чем он смел мечтать. Проще, чем отнять конфетку у ребенка. Норман сдвинул в сторону фотографию, висевшую на стене, и заглянул в ванную номера шестого. Там еще никого не было, конечно: мужчина и девушка оставались в комнате. Однако Норман слышал, как они ходят, и даже различал отдельные слова. Они что-то искали. Норман ума не мог приложить, что именно, и, судя по обрывкам фраз, которые ему удавалось разобрать, они и сами плохо это представляли. — …лучше, если бы мы знали, что искать, — голос мужчины. А вот девушка: — …что-то случилось, он не смог бы все… Я уверена. Ты же знаешь, как работают криминалистические лаборатории… незаметные улики… Снова голос мужчины: — Но мы же не детективы. Я все равно считаю… лучше поговорить с ним… выложить карты на стол, напугать его, вынудить признаться… Норман улыбнулся. Его им не запугать. Как и не найти ничего. Он сам обыскал эту комнату, перевернул ее вверх дном, можно сказать. Ничего не пропустил: ни кровяного пятнышка, ни даже волоска. Голос девушки, на этот раз ближе: — …понимаешь? Вот если мы найдем что-нибудь, тогда у нас будет, чем его напугать. Входит в ванную, мужчина идет за ней. — К тому же, если бы мы добыли улики, шериф больше не смог бы от нас отмахнуться. Ведь в полицейской лаборатории умеют делать такие анализы, правда? Мужчина стоит на пороге, наблюдает за тем, как девушка осматривает раковину. — Ну на что ты надеешься — посмотри, какая тут чистота! Говорю тебе: давай лучше пойдем к нему. Это наш единственный шанс. Она отступает в сторону, и Норман больше не видит ее. Судя по шелесту занавески, она заглядывает в душевую кабинку. Вот сучка, в точности, как сестра: обязательно ей нужно лезть в душ. Что ж, пускай. Пускай лезет и будет проклята! — …ни следа… Норман был готов расхохотаться. Конечно, он не оставил ни следа! Он думал, что теперь девушка выйдет из душевой кабинки, но та все не показывалась. Вместо этого послышался какой-то стук. — Что ты делаешь? Вопрос задал мужчина, но точно такой же пронесся в голове у Нормана. Что она делает? — Шарю за душем. Никогда не знаешь, что может завалиться в щель… Сэм. Посмотри! Я что-то нашла! Она снова стоит перед зеркалом и держит что-то в руке. Ну что, что нашла эта сучка?! — Сэм, это сережка. Одна из сережек Мэри! — Ты уверена? Нет, это не могла быть вторая сережка. Не могла! — Конечно, это одна из ее сережек! Мне ли этого не знать. Я сама подарила ей эту пару на день рождения в прошлом году. В Далласе есть ювелир, который делает украшения на заказ — в единственном экземпляре, понимаешь? И я заказала ему эти сережки. Мэри еще сказала, что я совсем сдурела, так сильно потратившись. Но подарок ей очень понравился. Серьгу теперь держит мужчина. Повернулся к свету, чтобы лучше видеть. — Наверное, Мэри уронила ее в щель, когда принимала душ. Если только не случилось… Сэм, в чем дело? — Боюсь, что-то все-таки случилось, Лайла. Видишь это пятно? По-моему, это кровь. — О… нет! — Да. Лайла, ты была права. Сучка. Все они сучки. Но надо слушать, что она еще скажет. — Сэм, мы должны попасть к нему в дом. Должны. — Это работа для шерифа. — Он нам не поверит, даже если мы покажем сережку. Он скажет, что Мэри упала в душе и поранилась, или еще что-нибудь в этом же духе. — Может, так оно и было. — Ты веришь в это, Сэм? Действительно веришь? — Нет, — он вздохнул. — Не верю. Но серьги все равно мало для того, чтобы обвинить Бейтса в чем бы то ни было. Только шериф может найти недостающие доказательства. — Но он ничего не станет делать — я знаю, что не станет! Мы должны найти такую улику, чтобы у него не осталось никаких сомнений. Я уверена, что в доме мы отыщем что-нибудь. — Нет. Это слишком опасно. — Тогда пошли к Бейтсу и покажем сережку ему. Может, нам удастся заставить его заговорить. — Может быть. А может, и не удастся. Если Бейтс действительно в чем-то замешан, неужели ты думаешь, он сразу во всем признается? Самое разумное немедленно съездить за шерифом. Не откладывая. — А вдруг Бейтс что-нибудь заподозрит? Увидит, что мы уезжаем, и сбежит. — Он ничего не подозревает, Лайла. Но, если это тебя беспокоит, можно не ехать, а позвонить. — Телефон у него в кабинете — он все услышит, — Лайла ненадолго задумалась. — Вот что, Сэм. Давай я съезжу за шерифом. А ты останься здесь и поговори с Бейтсом. — Потребовать у него объяснений? — Конечно, нет! Просто поговори, потяни время, пока меня не будет. Скажи, что я поехала в аптеку, что… все равно, что — главное, чтобы он не встревожился и никуда не сбежал. — Ну… — Дай мне сережку, Сэм. Голоса стихли, потому что мужчина и девушка вернулись в комнату. Пока мужчина будет сторожить его, она поедет в город за шерифом. И Норман ничего не мог поделать. Он не мог остановить ее. Если бы мама была здесь, она бы ее остановила. Она бы остановила их обоих. Но мамы здесь не было. Он запер ее во фруктовом погребе. Господи, если эта сучка покажет шерифу окровавленную серьгу, тот снова приедет и станет искать маму. Даже если он не обнаружит погреб, у него останутся подозрения. Двадцать лет он ни о чем не догадывался, но теперь начнет задумываться. Может быть, он даже сделает то, чего Норман всегда боялся больше всего. Вдруг он выяснит, что — на самом деле — произошло в ту ночь, когда умер дядя Джо Консадайн? В номере шестом раздавались новые звуки. Норман торопливо выровнял фотографию и потянулся за бутылкой. Нет, он не успеет сделать этот глоток, потому что дверь кабинки уже хлопает, и они выходят на улицу. Она направляется к машине, он — сюда. Норман повернулся лицом ко входящему мужчине, лихорадочно пытаясь придумать, что же ему делать. И еще лихорадочней пытаясь предугадать действия шерифа. Тот может отправиться на фейрвейлское кладбище и вскрыть мамину могилу. А вскрыв ее, он увидит пустой гроб и сразу узнает главную тайну. Ему станет ясно, что мама жива! В груди у Нормана раздавался грохот, который едва заглушили раскаты грома, ворвавшиеся в комнату в тот момент, когда мужчина открыл дверь. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Секунду-другую Сэм надеялся, что шум отъезжающей машины потонет в раскате грома, но, ступив в комнату, заметил, что Бейтс стоит у самой стеклянной стены, откуда отлично просматривалась вся подъездная дорожка и приличный кусок шоссе в придачу. Пытаться скрыть отъезд Лайлы не имело смысла. — Ничего, если я зайду на минутку? — спросил Сэм. — Жена поехала в город. У нас кончились сигареты. — Раньше тут стоял сигаретный автомат, — сказал Бейтс, — но им почти никто не пользовался, и его сняли, — он посмотрел поверх плеча Сэма, и тот понял, что Бейтс наблюдает, как машина выезжает на шоссе. — Не позавидуешь вашей жене. Похоже, дождь собирается зарядить всерьез. — А у вас тут сильные дожди? — Сэм присел на подлокотник потрепанного дивана. — Да, довольно сильные, — Бейтс рассеянно кивнул. — У нас тут много интересного. Что означала эта странная фраза? Сэм вгляделся в плохо освещенное лицо собеседника. Глаза за стеклами очков казались лишенными всякого выражения. Неожиданно Сэм ощутил характерный запах спиртного и одновременно увидел бутылку, стоявшую на краешке стола. Так вот в чем дело: Бейтс пьян, и довольно прилично. Достаточно, чтобы лицо утеряло выражение, но не в такой степени, чтобы ничего не соображать. Хозяин мотеля заметил взгляд, брошенный Сэмом в сторону бутылки. — Хотите выпить? — спросил он. — Я как раз собирался налить себе, когда вы вошли. Сэм не знал, как быть. — Ну-у-у…