Пятнадцать минут спустя в кабинете сидели все те же люди, но к ним добавился Шеин. Его разместили на стуле в стороне, на запястьях защелкнули наручники. Поодаль застыл конвойный. – Подследственный Шеин, вы приглашены для допроса… – начал Ковалев, но остановился и посмотрел на Некрасова. – Для беседы, – мягко поправил тот. – Ну, пусть будет беседа. Действуйте, Евгений Николаевич. Некрасов встал, подошел к Шеину какой-то кошачьей, осторожной походкой. – Здравствуйте, товарищ Шеин. Как вы себя чувствуете? – И вам не хворать, – снизу вверх глядя на мужчину, сказал Шеин. – Хреново. Хочу домой. – Все образуется. Все будет хорошо. Я задам вам несколько вопросов. Но прежде у меня к вам одна просьба. Парень с подозрением посмотрел на Некрасова. – И шо за просьба? – Пообещайте нам, что будете говорить только правду, – попросил профессор. – Сумеете? Шеин оживился. – Да это… Я вообще никогда не вру! Пиздаболить… извините, врать – это зашквар же. За базар отвечать надо! – Ну, вот и чудесно, – улыбнулся Некрасов. – А теперь расскажите нам, что вам говорил Юрий Гагарин? Он ведь приезжал к вам в интернат? Шеин несколько секунд осмысливал сказанное, потом его лицо изменилось – на нем появилась довольная улыбка. – А, Юрий Алексеевич! Ну да, было дело. Гагарин, он на серой «Волге», с орденами. Нас всех собрали… В актовом зале! И он… – Что он вам говорил? – перебил ученый. – Про космос рассказывал, наверное? – Ага, про космос. Как летал. Бога, сказал, не видел… – засмеялся Шеин. – А Земля из космоса красивая. – Мне тут передали, что Гагарин тогда отбирал детей в специальный отряд космонавтов? – поинтересовался Некрасов. – И вы в него попали, да? – А? Шо? А… – задержанный задумался и тут же оживился: – Ну да, конечно. Мы в Звездный городок ездили. Там еще этот был, который в космос вылазил из ракеты… А, Леонов! Он нас на такой штуке катал, чтобы, значит, голова не кружилась. И курить нам нельзя было, и сгущенку мы ели каждый день. – А в космос вы не полетели из-за того, что вам гланды вырезали? – как бы между прочим уточнил Некрасов. – Это я воду холодную из колонки осенью пил, чтобы заболеть, – кивнул Шеин. – У нас контрольная должна была… Короче, забрали меня в больничку, а там… – Думаю, достаточно, – снова перебил профессор. – Идите, Шеин, отдыхайте. Липягин сделал знак конвойному, и Шеина увели. – Ну, и что это был за аттракцион? – прозвучал в воцарившейся тишине недовольный голос Ковалева. Некрасов пожал плечами. – Гагарин никогда не был в этом интернате. Я просто подсказывал Шеину ответы, давал отправные точки, помните, я вам говорил? И поэтому все остальное в его рассказе – чистейшая выдумка, основанная на газетных статьях и рассказах других людей, это даже ложью назвать нельзя. Просто детские фантазии. Вы же Носова читали, «Фантазеры»? – мужчина повернулся к Липягину. – Надеюсь, теперь вам все стало понятно? Майор опустил глаза, уставился на свои руки, на кольцо. Ему было нечего сказать. – Кстати, с гландами у Шеина тоже все в порядке, их никто не удалял, я читал его медкарту, – добил своих оппонентов психиатр. – Просто… инфантильность, помноженная на дефицит внимания. А ваш преступник не инфантилен. * * * Это случилось в семидесятые. Чикатило в то время уже несколько лет работал учителем русского языка и литературы в самой обычной школе. В классе стояло веселое оживление – восьмиклассники гомонили не хуже первоклашек. Прозвенел звонок, но школьники продолжали болтать о своих делах. Распахнулась дверь, в класс вбежал один из учеников. – Шухер! Бильярдист идет! – заорал он, устремляясь к своей парте. Школьники расселись по местам. В дверях появился Чикатило. Мимо него в класс протиснулась опоздавшая девочка Таня. Ширина дверного проема не позволяла ей сделать это, не касаясь учителя. От прикосновения уже довольно крупной девичьей груди Чикатило внезапно задохнулся, изменился в лице. – Г-глагольцева, опаздываешь, – чуть заикаясь, сказал он осипшим голосом. – Входишь в класс после звонка. – Я до учителя, – хихикнула девочка и юркнула на свое место, где сразу зашушукалась о чем-то с подружкой. Чикатило, не отрывая взгляд от Тани, прошел к учительскому столу, обвел взглядом класс. – Отсутствующие? Ответом была тишина. – Все на месте? Тогда начнем урок. Шутко, к доске. К доске вышел мальчишка, что влетел в класс перед появлением Чикатило, начал отвечать. Мужчина одобрительно кивал, но не слышал ни слова из того, что говорил ученик. Взгляд его блуждал по классу, но все время возвращался к Тане. Та что-то прошептала на ухо соседке по парте, обе захихикали. Чикатило поднялся из-за стола, прошелся по классу, поигрывая в пальцах шариковой ручкой. Взгляд Чикатило снова и снова приковывала Таня. Она заметила это, перестала улыбаться. Рука учителя нервно дернулась, ручка выпала из пальцев. Чикатило опустился на корточки, поднял упавшую ручку, и взгляд его устремился под парту Тани, задержался на ее ногах, юбке и уперся в трусики. Мужчина судорожно сглотнул, поднялся, пошел к учительскому столу, на ходу засовывая руку в карман брюк. Рука судорожно задвигалась в кармане. Чикатило положил ручку на стол, отпустил на место ответившего мальчишку, взял мел и принялся писать на доске номер упражнения. Рука с мелом едва заметно подрагивала. …Урок заканчивался, ученики дописывали проверочную работу. Резко, разрывая тишину, прозвенел звонок. Школьники, как по команде, повскакивали с мест. – Урок окончен, – все еще сипловатым голосом объявил Чикатило. – Дома разберете упражнение шесть на странице сто тридцать четыре. Школьники, спешно покидав учебники и тетради в портфели, один за другим выбегали из класса, в дверях прощаясь с учителем. Среди прочих были и Таня с подружкой. – До свидания, Андрей Романович, – сказала Таня и уже было шагнула за порог, как вдруг услышала: – Глагольцева, задержись. Девочка переглянулась с подружкой, пожала плечиками, подошла к учительскому столу. – Да, Андрей Романович. Мужчина поднялся из-за стола, бросил взгляд на дверь. Из класса выходили последние ученики. Радостный шум в коридоре постепенно стих, и тогда Чикатило повернулся к Тане. – Садись, Глагольцева. Он указал на первую парту. Таня послушно села. – Нам нужно поговорить, – сказал Чикатило. – Ты систематически опаздываешь, отстаешь по предмету. – Почему отстаю? – растерялась ученица. – У меня четверка. – Такими темпами скоро будет тройка. А в прошлом году пятерка была. Что происходит, Таня? – Откуда тройка, Андрей Романович? – улыбнулась Таня. – Через полторы недели учебный год заканчивается. – И чтобы закончить его хорошо, придется поработать, – подхватил Чикатило. – Назначаю тебе дополнительные занятия. Доставай тетрадь. Таня нехотя достала тетрадь и пенал, вынула из пенала ручку. Учитель взял со стола учебник, раскрыл, положил перед ней. Руки его при этом заметно дрожали. – Упражнение четыре, – палец Чикатило уткнулся в страницу учебника. – Выполняй. Приду – проверю. Чикатило направился к двери, но не вышел. Остановившись, он украдкой обернулся – Таня прилежно записывала в тетрадь задание, – тяжело задышал, достал ключ и быстро запер дверь. Девочка услышала звук запираемого замка, подняла глаза и увидела медленно приближающегося учителя. – Что, Андрей Романович? Чикатило смотрел на ученицу, рот его искривился в неприятной гримасе. Таня поняла, что происходит что-то непонятное, неправильное, и попыталась встать, но Чикатило взял стул, поставил в проходе рядом, лишая девочку возможности выбраться из-за парты, и уселся на него.