– У мамы есть кузина Антуанетта, так у той три мужа. – Так бывает? – удивилась Энид. – Она справляется. – Ничего не говори Базилю. А то все полетит кувырком. – Я не скажу… Спать. – Ты была когда-нибудь влюблена? – Мммм. Не знаю. – Колись. – В Анатоля Нибожемоя. Я тебе про него рассказывала. – А я в Гулливера. – Я знаю… Спать. – Не совсем влюблена. Но он любит пироги с тыквой, как я. Ненавидит кофейное мороженое, как я. Я считаю, что это знак. Мама вышла замуж за папу, потому что только он один играл с ней в мини-гольф и не боялся показаться смешным. Она так рассказывала. В темноте Дезире открыла глаза – сна уже не было ни в одном – и повернулась к Энид, привстав на локте. – А мои родители все время собачатся, потому что денег нет. – Ты имеешь в виду дядю Флорантена и тетю Юпитер? – Других родителей у меня нет. Мама говорит, что у нее нет больше сил работать по пятнадцать часов в день. А папа отвечает, что артист работает двадцать четыре часа в сутки. – А кем работает твоя мама? – Она встречает людей, когда они приходят в ресторан, говорит им, за какой столик сесть, и спрашивает, будут ли они аперитив. После паузы в темноте прозвучал голосок Энид, уже нетвердый от сна: – Ничего так… работа. – А ей не нравится. Вот она и собачится все время с папой. Некоторое время Дезире рассматривала картинки, которые появлялись под веками, если крепко зажмуриться. – С Танкредом, – снова заговорила она, – у твоей сестры Шарли были глаза как у Феофаны. – …Спать. Любопытство пересилило, и Энид все-таки спросила: – Кто это – Феофана? – Золотая рыбка у нас в классе. * * * Гортензия тем временем изучала себя в зеркале в своей комнате и строила своему отражению всевозможные гримасы. Вдруг она рывком стянула через голову свитер… Она хотела застать их врасплох. Они были на месте, бледные бутончики, розовые, испуганные, они как будто молили о помощи, просили непременно что-нибудь сделать, полить их, удобрить, подкормить витаминами, злаками, калориями, да чем угодно, лишь бы они выросли, налились, стали двумя красивыми, круглыми, здоровыми грудями. Может ли такое произойти за одну ночь? Могут ли они вырасти, как волшебные бобы в сказке про Джека? Гортензия выпятила грудь, встав перед зеркалом в профиль, посмотрела на себя с трагическим выражением лица и громко выдохнула: – Аааааааргх! * * * Беттина тоже рассматривала себя, но в высоком зеркале шкафа в коридоре. Не потолстела ли у нее немного левая ягодица? А если Мерлин приедет сейчас, что будет? Вернувшись в свою комнату, она написала черновик черновика: «Я думаю о тебе. Я думаю о тебе. Ты никогда не узнаешь, как сильно я думаю о тебе. Как я жалею, и т. д., и т. п.» Она порвала письмо, как и все предыдущие. Легла в кровать, стуча зубами, и стала ждать сна. 8 О личной жизни дождевых червей Беттина проснулась через час со странным ощущением, что ночь уже кончилась. И с легкой головной болью. Она встала, и что-то теплое сразу потекло по ноге. Тут она поняла, что ее разбудило. Она прошлепала босиком в ванную. Разумеется, пакет гигиенических прокладок был пуст. Она выругалась в адрес неизвестной сестрицы, не положившей новую пачку. Вернулась в комнату, сунула ноги в тапочки и пошла на другой конец коридора. Ее комната была далеко от всех – цена за собственную ванную. Беттина обошла балясины Макарони. Откуда-то снизу просачивался свет. Из кухни или из кладовой. Она нашла тампоны в ящике Шарли. Ей это не очень нравилось, да и практики недоставало. Но другого выхода не было. Она выбрала самую маленькую модель. Из осторожности. Вставив тампон на место (что заняло добрых восемь минут, то есть на семь с половиной больше, чем было сказано в инструкции), она вернулась на лестницу, заинтригованная светом на первом этаже. Кто мог быть на кухне в такой час? Беттина бесшумно спустилась по ступенькам. – Изумительные блины, – послышался голос Танкреда. – Секретный рецепт тети Лукреции, – ответил голос Шарли. – Кто такая тетя Лукреция? – Такая штучка, больше всего похожая на настой цикуты. – Звучит не очень мило. – Она далеко не милая. Будем снисходительны, скажем только, что она ворчунья, скряга, эгоистка, сплетница, зануда, старая перечница… Беттина толкнула дверь. – Грубое слово – евро, – прошептала она. – Ты не спишь? – Сплю, но плохо, спасибо, а вы? – Тоже, – ответила Шарли. – Захотелось горячего молока… Прихожу сюда – и такая вот абракадабра! Горячее молоко готово! Танкреду пришла та же идея. Беттина насмешливым взглядом окинула большой стол: блины, печенье, какао, варенье, масло, сироп… – Вы ждете в гости компанию великанов? Она намазала блин домашним яблочным желе. Откусив большой кусок, всмотрелась в лицо сестры, пытаясь угадать… вправду ли… тут такая абракадабра. Присутствие Танкреда – совпадение?