– Проходите, – предложила Женевьева тете Валериане, которая так и стояла в прихожей. – Ничего страшного, я зайду в другой раз, я только хотела сказать ей, как я рада, ик, ик, что моя маленькая Мюгетта завела подружку, я очень люблю мою племянницу, хоть она и бывает сущим исчадием ада, когда… Не договорив, она чихнула и вперевалку направилась к двери. – Я пойду, моя ашма, ик, наказание… Женевьева открыла ей. Удивительная тетя вышла боком. Женевьева не знала, как попрощаться. – Зайдите завтра, – предложила она, не подумав. – К чаю? Так вы точно застанете Гортензию. – Да, да, ик, спасибо, апчхи… Она ушла, оглашая ночь громовыми чихами. – Экземпляр, – пробормотала ошеломленная Женевьева. – Она уже приходила вчера, – сказала Беттина. – Алло? Нет, нет, это я Женевьеве про чокнутую соседку… В полосочку и с дырками, представляешь, какой свитер? Супер-пупер. Ладно, пока… Да, – вздохнула Беттина, повесив трубку. – Скажем так, смесь Ведьмы с Запада, Веселого Козодоя из семейки Трапп и писклявой Дрю Бэрримор в «Крике». Вообще-то я о другом. Жерсанда празднует день рождения в субботу, и я приглашена. Она побежала наверх, и вскоре раздался стук в дверь ванной: – Гортензия! Ты скоро? Женевьева же позволила себе украдкой взглянуть в зеркало. Если держать голову чуть внаклон, да, вот так, синяка на подбородке почти не видно. Если только не смотрит кто-то намного ниже ростом. Осторожней с Энид. Она пошла в кухню и выпила большой стакан виноградного сока. В раковине лежала грязная посуда от завтрака. Она сделала себе бутерброд с беконом, чеддером и пластинкой мармелада, повязалась большим кухонным полотенцем и, жуя, принялась мыть посуду. Так о ней быстрее забудут. * * * Родители Жерсанды предоставили молодежи свой гараж и оформили его взятым напрокат праздничным освещением с мигающими прожекторами. Орель, старший брат Жерсанды, выступал в роли диджея. Здесь были два стола с напитками и снедью, шесть коробок с запасами и третьи классы «А», «Б», «В», «Г» в полном составе. В общем, всё, что нужно для вечеринки. – Видели платье Жерсанды? – прошептала Беотэги. – Платье? Где там платье? – фыркнула Беттина. – Пять квадратных миллиметров хлопка, которые держатся на плечах за две ниточки? ДББ захихикали и продолжали хихикать, пока к ним не подошла, улыбаясь, Жерсанда. – Что смешного? – Так, ничего. Дениза рухнула с карниза. Жерсанда поправила бретельку платья (отчего они снова прыснули). – Возьмите ореховый торт, – сказала она, – его испекла мама Жюлианны. Экстазный. Они попробовали торт, слегка смутившись оттого, что Жерсанда была такой дружелюбной, а они над ней смеялись. Диджей поставил диск dry blood ethnic, и Кловис Булесте пригласил Беотэги, которая поспешила проглотить свой кусок. Дениза и Беттина остались одни. Вскоре к ним присоединилась Изильда, потом подошла Лори и заявила, хотя никто ни о чем ее не спра шивал, что она совсем, ну просто совсем-совсем не суеверна. – А моя мама, – проорала Изильда, пытаясь перекричать музыку, которую Орель врубил на полную громкость, – суеверная с тех пор, как ее подруга гадала ей на картах Таро и предсказала большое несчастье. – Да? И оно случилось? – гаркнула Дениза. – Не одно! Два несчастья! – завопила Изильда. – В один вечер! – Что? – громыхнула Беттина. – Первое: мой отец приготовил ужин. Второе: коллега, которую они пригласили в гости, подарила им полное собрание… как его… Селин. – Сумки или туфли? В мерцающей тьме раздался вопль. Кричал Жан-Рашид – на его футболку приземлился сорбет с гуайявой, выбитый из рук Анн-Люсетты. Диджей сменил диск. Теперь это был beat nuclear, Беттина его просто о-бо-жа-ла. Она отбивала такт подбородком. Вольфганг Фуонг из 3-го «В» пригласил ее на танец. Танцевал он немного однообразно, но непло хо. Пригласил он ее и на следующий, под sick bounce. Вся взмокшая, она присоединилась к группе, гоготавшей, как стая галок, у буфета. – Мой старик двинулся по фазе, с тех пор как второй раз женился, – рассказывал Овид Гаэтану. – А твоя мать? – Полгода встречается с клевым чуваком, такой весь из себя Эйфелева башня, – ответил Гаэтан и продолжал, обращаясь к Лили: – Слушай, шикардос твоя юбка. – Мне ее дядя сшил. Мой дядя шьет – это топ-Ниагара. Беттина зачерпнула розовую жидкость из большой салатницы и наполнила чистый на вид стаканчик. Попробовала: малабарский ром + клубничный сироп + базилик. Она поморщилась и украдкой отставила стаканчик, как будто он был пуст. Тьму вдруг прорезал коридор света. К то-то открыл дверь гаража. В проеме китайской тенью возник силуэт. – «Нанук-Айс»! Доставка! – раздался, перекрывая музыку, голос Мерлина. – Кто примет товар? Беттина чуть не хлопнулась в обморок. В ту же секунду она почувствовала, что где-то среди танцующих Дениза и Беотэги наблюдают за ней. Только не подавать виду, не подавать виду. Она наугад схватила со стола стакан. Это был тот самый оставленный ею малабарский ром с клубникой и базиликом. Она выпила. Медленно. Смакуя каждый глоток. Когда допила, ей показалось, будто она дней пять дрейфовала на надувной шлюпке. Итак, Мерлин здесь. Она схватилась за стол и едва удержалась, чтобы не нырнуть под него. Зажмурилась. Когда она открыла глаза, Жанина Мюр уже держала Мерлина под локоть, увлекая его в исступленный speed slide. – Он танцует! – прошептал голос Денизы ей в ухо. – Прикинь, это твой доставщик из «Нанука»? – прошелестела рядом Беотэги. – Офигенно у него получается! – Это не мой… Она не договорила. Танцевал он действительно круто. Его руки и бедра ритмично колыхались, партнерша была на седьмом небе. Беттина подумала, что когда-нибудь убьет Жанину Мюр, и искренне удивилась, обнаружив, что ревнует. И она была не одинока. Соланж Бинь вклинилась между Жаниной и Мерлином, весело подпрыгивая. Вскоре к ним присоединилась Лавинелла, потом Эрмангарда. Диджей прибавил звук на горе мальчикам, которых все девушки бросили в мгновение ока, образовав три кружка вокруг доставщика из «Нанука», который танцевал как бог. Беттина налила себе еще гремучей смеси. – Все хорошо? – спросил за ее спиной встревоженный голос мадам Пейрасолоньо, мамы Жерсанды и Ореля. – Да… кажется, – слабо выговорила Беттина, не сразу поняв, что вопрос мамы Жерсанды относится ко всем, а не к ней в отдельности. То, что должно было случиться, случилось. Танцуя то с одной, то с другой партнершей по всему гаражу, Мерлин в очередном пируэте оказался прямо перед ней. Он тотчас исчез, кружась с Жюлианной, на другом конце гаража. И оставался там, пока следующий пируэт не вернул его, на этот раз в паре с Ипполитой Ренуар, прямо под нос Беттины. – Я так и думал, что это ты, – сказал он и снова скрылся. – Потанцуешь со мной? – спросил он, вновь появившись с Илоной. Он бесцеремонно снял руку с плеч Илоны и обвил ею плечи Бетти ны. Притянул ее к себе и обнял за талию. Он танцевал изумительно. Экстазно, сказала бы Жерсанда. Шикардос. Эйфелева башня. Топ-Ниагара. Она высвободилась. Прежде чем он успел ее удержать, между ними уже оказалась Лавинелла, а диджей ускорил ритм. – Этот парень двигается dry-guérilla! – крикнула Лили в мигающую тьму. Dry-guérilla? Беттина никогда о таком не слышала, но сразу поняла, что хотела сказать Лили. Рука Мерлина вернулась к ней и стала настойчивее. Прижавшись к ее лопаткам, она увлекла ее на середину помещения. О боже, подумала Беттина, я танцую, танцую с ним, и это наслаждение, и она кружилась то далеко от него, то очень близко, и снова далеко, и снова близко. Ее лоб коснулся его подбородка. Она видела улыбку Мерлина, такую волнующую, такую прекрасную, чувствовала, как его пальцы сжимают ее руку, и догадывалась, что ему так же хорошо, как ей, что он так же счастлив. Их танец длился долгие чудесные секунды или минуты – до тех пор, пока левое ухо Беттины не уловило начало фразы где-то рядом: – Все-таки жаль, что он такой… Конца она не услышала. Но угадать было нетрудно. Что он такой… Такой некрасивый, неказистый, страхолюдный, неэстетичный, рожей не вышел, такой… Сегодня утром, моя голову, она перепутала краны, когда споласкивалась, и открыла холодный. В точности то же самое она почувствовала сейчас.