И все-таки трудно быть одной из пяти, одной из множества. Иногда я это с трудом выношу. Например сегодня утром, за завтраком, когда Беттина… Утром за завтраком Беттина воскликнула: – Знаете что? Энид, Гортензия и Шарли молча ждали. Беттина сама даст ответ через десять секунд. К чему утруждаться? Одна только Женевьева ответила: – Ты сейчас нам скажешь. Такая уж была Женевьева. К ней обращались, она отвечала. – Через семь с половиной недель Рождество. – Ну и? – отозвалась Шарли, собирая в стопку грязные миски. – Ну и подарки. Гортензия подцепила пальцем крошку, которую Энид не успела смести в совок, и, сунув ее в рот, возразила: – Рановато. В магазинах еще даже не оформили витрины. – В «Объединенных галереях» оформили. И декабрьский номер «Пустяков» уже вышел. – А! Ну да, – пробормотала Шарли, – если уж вышел декабрьский номер «Пустяков»! – Семь с половиной недель – это долго, – не сдавалась Гортензия. – Не так уж. – У Деда Мороза есть семимильные сапоги, – вставила Энид. – Скорее олени «Формулы-1», – возразила Беттина. Гортензия подняла бровь. У нее это было предвестником начала мысленного перегрева. – Найди другой предлог, чтобы побегать по магазинам, – сказала она Беттине. – Не рассчитывай на меня, я с тобой не пойду. Беттина обожала ходить по магазинам с эскортом. Эскорт этот должен был помалкивать, кивать, когда Беттина ахала: «Обалденные бигуди для ресниц, а?», при случае носить за ней самые большие пакеты, а вечером снова кивать, когда она спрашивала: «Классный был денек, а?» Гортензия подняла вторую бровь. Знак, что она вот-вот вспылит. – Гортензия права, – сказала Женевьева. – Время еще есть. Беттина возмутилась: – С этими дурацкими проволочками окажется, что уже двадцать четвертое, а мы забыли, что двадцать четвертое… – Мадам Брогден! – просияла Шарли. – Я же знала, что забыла одну вещь! – Мадам Брогден приедет на Рождество? – Нет… Шарли посмотрела на часы: оставалось всего сорок минут. Она порылась в коробке с ключами (коробке из-под печенья) с нарисованным на ней фиолетовым Пиноккио, одновременно тараторя: – Она пригласила в свой дом друзей, у которых дочка была очень больна. Ее привезут сюда выздоравливать с сиделкой. Дочку, не мадам Брогден. Понятно? Держи, Женевьева. Ключи. Проветришь и протопишь перед их приездом? Месье и мадам Брогден были парижане, хозяева дома номер 6 в Атлантическом тупике. Они проводили там лето, а на остальное время оставляли Верделенам ключи. Шарли надела куртку на меху, подаренную родителями зимой после ее выпускных экзаменов (пять лет назад), потертую на локтях и карманах, с почерневшими швами, помахала пальчиками, бросила сестрам «До вечера», чмокнула всех по кругу и выбежала за дверь. Через минуту просунулась ее голова: – Сегодня утром – доставка из «Нанук-Айс». Нужен дежурный. Не уходите все одновременно. И она скрылась. Как только машина выехала из заросших мхом ворот, Беттина налила себе еще чашку чая и намазала джемом сухарик. Нагнувшись, она извлекла из-под поленницы декабрьский номер «Пустяков». – Как можно читать такую чушь? – спросила Гортензия. Не презрительно, не высокомерно. Только с огромным сочувствием. – Правда, как? – согласилась Беттина с опасной ноткой в голосе. И начала вслух читать содержание: – Страница двадцать два: «Как влюбить его в себя до смерти?» В самом деле, это НЕ МОЖЕТ касаться тебя, Гортензия! Зато, смотри, вот этот образец шампуня для жирных волос тебя очень даже касается, дарю. Страница шестьдесят шесть: «Манекенщица, почему не ты?» Гмммм, нет, правда не ты, Гортензия… Страница сорок семь: «Как стать серийной чаровницей?» Если хочешь знать ответ, я дам тебе почитать эту чушь, – сладким голосом заключила Беттина. Гортензия залилась краской и была готова взорваться. Женевьева тихонько цокнула языком. Тем временем Энид ломала голову, пойти ли после обеда с Гулливером в бассейн или на ферму к Сидони, где у Зазы родились котята. Может быть, сначала в бассейн с Гулливером, а потом?.. От этих мыслей ее отвлекли крики и звон посуды. – Дура! – вопила Гортензия. – Ослица! Прекрати меня унижать! Ингрид и Роберто с укоризненным видом покинули уголок у камина. Беттина продолжала читать, по-прежнему сияя улыбкой: – «Что ты надеваешь на ночь? А: Старенькую футболку. В: Красивую шелковую сорочку. С: Твои любимые духи…» – Замолчи! – выкрикнула Гортензия и разрыдалась. Женевьева обняла Гортензию. – Ты же видишь, она нарочно тебя дразнит. Замолчи, Беттина. – Замолчи, Беттина, – повторила Энид. – «Ты регулярно заводишь новых друзей? – невозмутимо продолжала Беттина. – А: Да, тебе комфортно в любом обществе, и ты любишь знакомиться с новыми людьми. В: У тебя и так много друзей, и…» Пакет с сухариками полетел прямо в щеку Беттины и с треском лопнул. Беттина вытаращила глаза. Гортензия повернулась и выбежала вон. Наступила тишина. – Никакого чувства юмора у этой зануды, – сказала Беттина, потирая щеку. – А у тебя никакого такта, – отозвалась Женевьева, поднимая пакет. С улицы раздался гудок. Энид кинулась к окну. – «Нанук-Айс»! Она открыла дверь доставщику, мальчугану лет пятнадцати-шестнадцати. – Привет! – поздоровался он. – Доставка Страшилы из Страны Льдов. Он издевался сам над собой? В таком случае, пожалуй, он был прав. На первый взгляд трудно было найти в нем иные достоинства, кроме широкой улыбки и красивых светлых волос, потому что все остальное отличалось редким безобразием. Беттина, самая критически настроенная, сразу отметила эти светлые волосы, ровные зубы, но также и большие уши, длинный нос, подбородок галошей и россыпь черных точек на носу и на лбу. – Пять коробок. Поставить у морозильника? – Пожалуйста, – сказала Женевьева. – Сюда. Страшила из Страны Льдов отправился к грузовику с логотипом «Нанук», где шофер читал газету, и вернулся с двумя коробками. Он был так лопоух, что в профиль казалось, будто ушей у него нет вовсе. Он наклонился над Беттиной, снова уткнувшейся в «Пустяки». – Все врут эти тесты, – сказал он. – Вот моей сестре советуют больше бывать на людях, быть не такой зажатой… А знаешь что? Вики ходит на дискотеки каждый вечер. Она пропустит танцульку, только если талибы будут в Брив-ла-Гайярд. – Сколько ей лет? – спросила Женевьева. – Двадцать. Женевьева промолчала, задумавшись. Шарли был 21 год, когда погибли их родители. Ей так рано пришлось взять на себя заботу о младших сестрах, что она забыла о беззаботности, поставила крест на занятиях медициной и лишилась доброй части своей юности. Всего этого было уже не наверстать. Беттина тоже задумалась, но по другой причине. Этот Страшила из Страны Льдов походил на Спуки, некрасивого симпатягу из американского сериала «Купер Лейн», да и на всех некрасивых симпатяг из всех американских сериалов для подростков, тех, что никогда не находят себе подружку, разве что такую же симпатягу-страхолюдинку. Паренек отправился за остальными коробками в грузовик «Нанук». – Он смешной, – сказала Энид.