– Я хотя бы знаю, что я не сахарная. Иначе бы растаяла. Ливень усилился. Завывал ветер. В десять минут шестого в июле месяце было девять осеннего вечера. – Переберемся? – предложила Дениза. – Куда и с кем? – усмехнулась Беотэги, показывая на пустынные поля вокруг. – Надо идти дальше. Все равно вряд ли мы можем быть мокрее. Дениза выжала челку. – Теперь я примерно представляю, как живут половые тряпки. Они продолжили путь под дождем. – Вы знаете историю, как папуасский вождь вернулся из Безье? – Она не может быть хуже нашей. – К ак-то раз папуасский вождь вернулся из Безье и рассказал своему племени про сцену, от которой обалдел: «Двадцать тысяч человек молились, воздев руки к небу, на чудном зеленом лугу. Пришли воины в синих туниках, а за ними воины в красных. Все пели. Потом пришел шаман с большим яйцом. Наступила тишина. И случилось чудо: пошел дождь!» – Что смешного? – фыркнула Сюзи, выплевывая попавшую в рот воду. – Он был на матче регби, балда. – Не понимаю, при чем тут… – Тсс. Слушайте. Беттина всматривалась в пелену дождя. Все услышали рык. – Оранжевый динозавр! Он возвращался быстро-быстро (ну, насколько мог) на размокшую дорогу, и его колеса плевались бурой жижей на то, что казалось вигвамом на верхушке. Поравнявшись с ними, он остановился. Это оказался не вигвам, а зонтик. Под ним сидел парень с уткой и котом. Парень сделал им знак подняться и сесть. Они не заставили себя долго просить. Он спрыгнул вниз и в три приема сам взгромоздил их багаж, после чего снова сел за руль. Девочки сгрудились вокруг ручки зонтика. – Спасибо! – гаркнула Сюзи, перекрикивая шум дождя и рев тронувшегося динозавра. – А мы вам махали на пшеничном поле. – Нам надо к Вирсавии Бальклеманту. Вы знаете, где это? Он молча кивнул. Мохнатые и пернатые крепко держались за его юбки – это только так говорится, потому что на нем были полотняные шорты и широченная футболка, растянутая у ворота… под которой прятался воробей. – Ой! – вскрикнула Беттина. – Какой миленький! Она протянула руку, но птаха тут же вылетела под ливень. – Ох, – смутилась она. – Простите… Парень пожал плечами и, вывернув руль, съехал с дороги. Через несколько минут воробей вернулся и юркнул ему за ворот. Сюзи и Дениза захлопали в ладоши. Беотэги всю дорогу сидела поджав губы. – Это напоминает мне Лазурный Берег, – поделилась Дениза. – Дождь лил как из ведра. Мы с родителями перебрались в Кабур…[68] И там потоп. Но мама сказала, что перемена воды пошла нам на пользу. Беттина рассматривала их молчаливого спасителя. Лет шестнадцати, с дождевой каплей на носу, он время от времени морщил губы, высвистывая две ноты, и тогда воробей, кот и утка поворачивали головы к нему. Удивительное дело. Карманы у него так оттопыривались, будто он запихал в них парижский Сакре-Кер и мэрию Вильнева. Она уже было подумала, что он немой. Но он вдруг сказал: – Приехали. Дом кузины вырисовывался на фоне лилового неба и черных туч. От порывов ветра тополя бились о стену. Дождь стал реже, но гром еще злобно гремел. На эмалевой табличке было написано розовыми буквами: «Рожь». – Раньше это был амбар, – объяснила Беотэги в ответ на озадаченные физиономии подруг. – Но внутри комфортно. Дениза вздрогнула. – Мы как будто попали в музыку Дэнни Эльфмана[69]. – Ты хочешь сказать, в предместье Готэм-Сити?[70] – Или в «Ведьму из Блэр»[71]. Их спаситель донес багаж от трактора до ограды. – Ты вывихнул ногу? – спросила Беттина, заметив, что он слегка прихрамывает. Он покачал головой и полез на трактор вместе со всей своей живностью. – Если вам что-нибудь понадобится, – сказал он, заводя мотор, – я на ферме. – А ферма… где? – За этими деревьями. Они помахали ему на прощание. Он ответил короткой улыбкой и укатил. – Минимум светских условностей, – высказалась Беттина. Беотэги несколько раз позвонила. Никакого ответа. Они заколотили в дверь в восемь рук. Никого. – Ты уверена, что у тебя есть кузина Вирсавия? – Вообще-то, – спокойно сказала Сюзи, – Беотэги забыла захватить пианино. – … – На нем лежали ключи от этого дома. Беттина и Дениза уставились на подругу. – Не слушайте мелкую, – разозлилась Беотэги. – Я вспомнила, они… Она нагнулась над глиняным горшком, пошарила внутри: – …здесь! Они вошли, со всех текло в три ручья. – Я бы выпила сухого белого! – заявила Беттина. Внутри дома и правда могло бы быть комфортно… при условии генеральной уборки. Пара летучих мышей играла в Тарзана и Джейн под потолочными балками. Стены были покрыты паутиной. Когда с дивана и стульев сняли чехлы, поднялись клубы лиловой пыли и все закашлялись. Под ногами Беттины что-то пробежало. – Гм. Серые мыши и летучие мыши. Как-никак этот дом обитаем. – Вирсавия приезжает только на каникулы, – вступилась за кузину Беотэги. – Как видишь, нет. – Была бы у меня капсула, – вздохнула Сюзи. – Как у Булмы и Сэнгоку. – Переведи? – В «Жемчуге дракона». Когда Булме нужен мотоцикл, автомобиль, дом с бассейном и ванной, она бросает на землю капсулу и – вжжжик! – все материализуется! – Твой «Жемчуг дракона» – это производство без классовой борьбы, – заключила Дениза. – Переведи? – попросила Сюзи. – Прочтешь в «Капитале» Карла Маркса. – Кстати, кем она работает, твоя кузина? – Она делает картины. – Я не вижу здесь ни кистей, ни красок. – Из очисток.