– Они ушли, – сказала она. – Можешь больше не стараться. Когда же она видела этого парня? Где? – Что ты говоришь? – Тебе удалось разозлить Дарию. Больше ты не обязан меня приглашать. Глаза у него были в форме миндалин, только перевернутых. Ямочка на подбородке, не совсем в середине, широкие плечи, крепкие руки, пухлые губы и уши. – Дария? Так ее зовут? Он допил воду, облокотился на прилавок и наклонился совсем близко к Женевьеве. – А ты?.. Тебя как зовут? – Женевьева. Он улыбнулся. Ровные зубы, чинный ряд белых квадратиков, делали его улыбку удивительно нежной, а глаза просто светились. – А меня Виго… Я спросил, свободна ли ты сегодня вечером. Она дала нелепый ответ, какой обычно дают в подобных случаях. Ко гда вы так удивлены или так счастливы, что вам задали этот вопрос. Когда не знаешь, что сказать, а обязательно надо не просто сказать, а блеснуть. Когда, каким бы ни было предложение, заранее знаешь, что есть несметное количество шансов за ответ «да». Женевьева ответила: – Это зависит… Он должен был бы спросить: «От чего?» Но он просто сказал: – Мне хочется прокатиться на моторке. Вон до того острова. – Я заканчиваю в семнадцать сорок пять. – Ты говоришь так, будто это проблема. Он наклонился еще ближе к ней. Его плечи на три четверти скрывали солнце. – Нет. – Женевьева вдохнула и выдохнула. – Это не проблема. Поехали. – Я зайду за тобой. Он сдвинулся, и солнце брызнуло Женевьеве в лицо. Он отошел. Она моргала, пытаясь держать глаза открытыми. К киоску подошла дама с двумя детьми. – Три конфеты, – сказала она. – Две больших и одну маленькую. 4 Ведьма из Блэр в четырех километрах В Мелло-ле-Бюсьер никто их не ждал. Кроме гигантской люстры с двумя абажурами, которая запрыгала вокруг них и залаяла: «Гав, гав, гав!» – Були! Були был длинношерстным спаниелем месье Тротти, начальника вокзала, абажуры оказались его ушами. – Ему всего десять месяцев, – извинился месье Тротти. – Еще подросток. Дениза смерила пса взглядом. – Впервые вижу подростка, у которого шерсть весит тридцать кило. – Я знаю как минимум трех таких, – язвительно ввернула Сюзи. – Надо бы с ним поздороваться, – сказала Беттина. – Но с какой стороны? Телефонный звонок призвал месье Тротти в здание вокзала. Они остались с Були. – Он славный, – сказала Сюзи, когда пес лизнул ей подбородок. – Но мне кажется, что у него какостомия[67]. Никто не поддержал тему. Все решили игнорировать эти речевые извращения. – Разве ваша кузина Вирсавия не должна была нас встретить? – Она всегда опаздывает, – ответила Сюзи. – Нет, мне не кажется, этот пес – типичный случай какостомии. Никакой кузины на горизонте. Беотэги меланхолично пинала бумажку от конфеты носком кроссовки «Патогас» горчичного цвета. Они ждали. В пять часов кузина Вирсавия так и не появилась. – Можно пойти пешком, – предложила Беотэги. – Всего четыре километра. – Четыре?!! – Ну, скажем, три и три четверти. – С нашим скарбом? – Будем петь. – Без твоих манга было бы не так тяжело. – Без твоей фигни вообще было бы как перышко. Беотэги в отместку запустила в сестру сережкой платана. Були поймал ее на лету. – Браво, Були, – одобрила Сюзи. – Жаль только, что ты подвержен какосто… – Прекрати. Прежде чем отправиться в путь, они вернули Були хозяину. – Он очень симпатичный, – сказала Дениза месье Тротти, ласково похлопывая ту часть собаки, которая, по идее, была головой. – Но дыхание у него собачье. – Какостомия, – философски ответил месье Тротти. – Как у большинства собак. Сюзи лучезарно улыбнулась трем подругам. Они пошли гуськом. Дорога была пуста. Беотэги озабоченно хмурилась. Небо тоже. Особенно справа, за тополями. Через десять минут от звучной рулады содрогнулась земля под их ногами: вдалеке рассекал пшеницу оранжевый динозавр, фырча и всхлипывая. – Попросим этот трактор немного нас подвести? И они закричали: – Эй! – Хо! – Эгей! – Хо-хо! Но оранжевый монстр ехал своей дорогой. Когда он стал размером с божью коровку на горизонте пшеничного поля, на Денизу упала первая капля. На Беттину – три следующих. На Беотэги – шесть. На Сюзи – пятнадцать. В полминуты разразилась гроза. Ветер пригнул пшеницу, загремел гром, полил дождь. Они побежали, несмотря на тяжелый багаж, и укрылись в высокой кукурузе на соседнем поле. – Ну твоя кузина Вирсавия от меня услышит! Все вокруг было черно, земля содрогалась от ударов грома. Беотэги это напоминало грохот мусорных ящиков на мостовой. Дениза затыкала уши при каждой молнии.