Но дот — он видел этот миг. Пулемётный огонь обрушился на ствол берёзы, что укрыла солдата. Расщепал дерево распалённый свинец. Изрешетил. Но что такое? У амбразуры дота взрыв. Столб земли, камня и щебня взметнулся ввысь. Дот замолчал. Рота поднялась в очередную атаку. Но ожил дот. И опять захлебнулась атака. Новый взрыв у амбразуры дота. Это солдат из-за простреленной, расщеплённой берёзы метнул вторую гранату в фашистское отродье. Дот замолчал и снова ожил… Мгновение… Из-за берёзы в несколько прыжков или рывков делает солдат бросок и грудью закрывает страшную пасть амбразуры, грудью закрывает раскалённый ствол пулемёта, сеющего смерть. Дот замолчал… И молчит поныне… «Солдат! Великое звание!» — вспомнил Харитон слова пастуха… И, ведя коня в поводу в полном молчании, обошёл поляну, не наступив ни на один цветок, не потревожив ни одного деревца. Глава седьмая Приграничная полоса. Движение ледников и ледниковых вод, как нигде в этом краю нашей земли, разрушая горные породы, оставили после себя моренные холмы из обломков горных пород, перемешанных с песком и глиной, гряды, гранитные скалы и каменные скаты. Озёра и озерки. Реки и быстрые торопливые речки и ручьи с бесчисленными и громадными валунами. Местами непроходимые болота. И всё это — моренные холмы, и гряды, и гранитные скалы, и даже каменные скаты покрыты вечнозелёным шатром вековых сосен с золочёными стволами и угрюмыми, обросшими лишайниками, косматыми елями. А в низинах, ближе к воде, заросли березняка, ольшаника и ивняка. На высоких местах в сосняке земля покрыта белым жёстким мхом. В жаркую погоду мох с хрустом крошится под ногой человека. В грибную пору из мха вылезают целыми мостами темноголовые боровики и манят к себе людей. Около стволов тёмно-зелёный с крупными ягодами брусничник. Что кисть — то и горсть ягод. В еловом лесу, где место пониже, посырее, — трава пырей, папоротник, да куда более буйный и более ягодный брусничник. Да рыжий-рыжий, с тёмно-зелёными волнами по шляпке ароматный рыжик. По краям болот в сиреневом цвету с одуряющим запахом разросся багульник. Болота покрыты толстым слоем мягкого бело-розового мха, усыпанного в осеннюю пору бордовой клюквой, летом — янтарной, пахнущей молодым вином, ягодой морошкой. В таких лесах раздолье глухарям, тетеревам да рябчикам, и белке неплохая житуха. Грибов вдоволь, не ленись запасать на зиму. Голодная не будешь. Второй день пробирается Харитон по не виданным им местам. Ледниковый период не оставил таких следов после себя в вологодской земле. — Какая красота! — восхищается Харитон, глядя на отвесную, будто полированную гранитную скалу… — А это чудо какое-то! — удивляется парень, остановив коня, не спуская глаз с могучей сосны, что уцепилась и растёт не одну сотню лет на каменном скате — на камне растёт… Соболь со злобным рыком бросился в заросли папоротника. Харитон обнажил шашку. Приграничная полоса — не шутки. — Отзовите собаку и спрячьте своё оружие! — услышал Харитон властный голос, прежде чем увидел идущих к нему двух пограничников с автоматами на груди. — Предъявите документы! — приказал один из пограничников с сержантскими погонами на гимнастёрке. «Старший пограннаряда», — подумал Харитон. — Побыстрее, — торопит сержант, еле сдерживая улыбку на загорелом молодом лице, глядя на Харитона. — Ваша фамилия? — спрашивает сержант. — Харитонов. — «Написано, чего спрашивать?» — удивляется Харитон. — Звать? — Харитон. — Отчество? — Харитонович. — Куда следуете? — В Н-ский погранотряд, — справившись с волнением и более не удивляясь, отвечает Харитон, решив, что так требует служба. — Следуйте за нами на погранзаставу! — приказал сержант. — А это далеко? — Не очень… От редакции На этом обрывается третья, заключительная часть повести «Четвёртый Харитон». Михаил Никандрович Фарутин умер, не успев закончить книгу, и мы не знаем поэтому, как сложилась дальнейшая судьба её героя. Но вспомним, что рассказывалось до этого. Через всю нашу страну скачет Харитон на своём Орлике, как на сказочном Коньке-горбунке. На тысячи километров раскинулись границы Родины — по морям и океанам, по жарким пескам пустынь и горам, по долинам и чащам лесов. И ни на час нельзя оставлять без присмотра границу. Именно об этом и думал крестьянский паренёк Харитон, совершая своё долгое путешествие, встречаясь с пахарями, пастухами и рыбаками, слушая их рассказы о минувшей войне. Мы верим поэтому, что Харитон будет достойным наследником Алексея Коробицына, храброго воина, который героически сражался и погиб, защищая Родину. И если там, на пограничной заставе имени Коробицына, границу нарушат враги, разве позволит он топтать землю, взлелеянную трудом наших дедов и отцов? Михаил Никандрович Фарутин родился и вырос в деревне. Многие годы своей жизни он отдал армии. Когда он начал писать, а писателем он стал поздно — уже выйдя в отставку в звании полковника медицинской службы, он и захотел рассказать о том, что лучше всего знал и любил — о деревне и об армии. Все книги его — о простых сельских людях, об их нелёгком труде, о природе, которую он хорошо знал и посвятил ей немало проникновенных страниц. И так получилось, что своей последней книгой он как бы объединил два своих пристрастия, и написал повесть о крестьянском пареньке, который мечтает стать пограничником, и придал её событиям сказочные черты. Как же закончится повесть? Именно сказочность её и даёт право читателям по-своему продолжить её. И мы будем рады, если кому-нибудь из вас, ребята, захочется написать нам, как вы представляете себе дальнейшую судьбу Харитона, как встретят его на пограничной заставе и как пойдёт его служба. И какие ещё приключения ждут Харитона и его верных четвероногих друзей — Орлика и Соболя.