На чем же я спалился? Понятно, что пришли они сюда по моим следам. Откуда — вот вопрос? И как они вообще тут оказались? Дозор? Маловероятно, чего и кого тут искать? Охрана подбитых танков? Это уже ближе к истине. Сколько их тут? Старший полицай говорил про начальство — значит оно здесь? Где же? И что это за начальство? Если полицаи — пободаемся ишшо, а если немцы? Полицаи держались настороженно и близко ко мне не подходили. При любом раскладе, расстояние между нами не уменьшалось ближе десяти метров. Вот и танки. Тропинка шла дальше, петляла между деревьями. Мы шли недолго, минут десять. Деревья расступились и мы вышли на поляну. Тэк-с… Вот их откуда принесло. Передвижная походная мастерская по ремонту танков. Вот и сами раскуроченные танки стоят, правда, в основном — наши. Немецкий всего один. Все логично. Чем тащить свои подбитые танки неведомо куда, немцы подогнали мастерскую прямо к месту боя. И подбитые танки рядышком, причем все сразу — и наши и немецкие. Ага, так тут и трофейщики располагаться должны где-то рядом. Странно, а что тут тогда полицаи делают? По логике вещей такие объекты должны бы сами немцы и охранять? Охраняют, вон и вышка стоит и на ней немец мерзнет. Между тем, мы понемногу подошли в мастерской поближе. Но, непосредственно туда не пошли, а обогнули сбоку. Там была неслабо натоптанная тропинка, по которой мы и вышли к нескольким домикам. — Тут пока посиди! — меня затолкали в небольшой сарайчик. При этом, двое полицаев предусмотрительно держались поодаль, не сводя с меня стволов. Лязгнул замок и вся троица потопала куда-то. Так, время есть. ПОКА есть. Осмотримся, может быть и отыщу что-нибудь интересное. Увы, день сегодня не задался. Ничего интересного, да и вообще ничего, кроме щепок, в сарае я не нашел. В щели в стенах было видно, неторопливо проходящих по своим делам, немцев. Интереса для них я явно не представлял. О чем это может свидетельствовать? Немцы слишком заняты ремонтом, чтобы обращать внимание на всяких бродяг? Возможно. Или таких бродяг тут настолько дофига, что они уже стали обыденностью? И так, тоже может быть. Какой из всего этого можно сделать вывод? Невеселый. Задержали меня с оружием. Уже, более чем достаточно для расстрела. Будут ли допрашивать? А, как же! Орднунг! Ну, и каков же будет состав допросчиков? Главный, скорее всего — немец. Тогда уж и переводчик. Пара охранников. Все? Пожалуй… Ладно, от этой печки и попляшем. Время шло, день начал клониться к концу. За мной так никто и не пришел. Еды тоже давать не торопились. Заместителю коменданта … гарнизона оберлейтенанту Вильгельми Докладываю Вам, что сегодня днем, при производстве обхода охраняемой территории объекта № 345, патрулем вспомогательной полиции был задержан неизвестный мужчина. Указанный мужчина, на вид около 50–55 лет был задержан в лесу в полутора километрах от объекта. Сопротивления при задержании не оказывал. При себе имел карабин «Холланд-и-Холланд», калибра 7,92, с оптическим прицелом. Каких-либо документов, удостоверяющих его личность, при себе не имел. Заместитель командира 28 ремонтно-восстановительного батальона Оберлейтенант Мюллер Пришли за мной только утром. Не вчерашняя троица, а какие-то новые. — Эй, дядя! Не околел за ночь-то? — Да уж, не зажарился. Пожрать бы принесли, а? — Может еще и выпить? — Не помешало бы… — Ага! И бабу теплую! — Да, от вас, пожалуй, дождешься… — Ну, хорош базлать — вылазь. Только не балуй, и пяти шагов не пробежишь, ежели, что… Мы прошли по тропинке дальше, минуя какие-то постройки, и подошли к небольшому домику, воле которого прохаживался часовой. Окинув нашу группу безразличным взглядом, он кивнул на дверь. Поднявшись по ступенькам, мы вошли в дом. Коридор был пуст. Справа и слева виднелись двери. — Стоять тут. Лицом к стене. Второй из конвоиров постучал в дверь, и, дождавшись ответа, открыл ее. — Проходи! Садись тут. Шапку долой! В кабинете было четверо обитателей. Прямо напротив двери стоял стол, за которым сидел пожилой немец с погонами оберлейтенанта. Рядом с ним стоял щуплый немчик в солдатском мундире и с большими очками на тонком носу. Слева от входа стояли еще двое немцев уже существенно более серьезных габаритов. Ага, это значит — «дознаватели». Серьезные ребятки, одним ударом не вынесешь. Парочка полицаев осталась на пороге, внутрь комнаты не пошли. Да, тоскливо становится… Ну переводчик не в счет, у него и оружия нет. Обер? Вооружен, конечно, но, скорее всего, пистолет у него в кобуре. «Дознаватели»? Оружия у них не видно, да таким ребятишкам оно, вроде бы, как и ни к чему. Ну, еще пара стволов за спиной. Хреновый расклад, могу и не суметь. Да еще, неведомо, сколько немцев вокруг. И часовой у крыльца… — Ваше имя? — очкастый переводчик. — Дёмин, Виктор Федорович. 1890 года рождения. — Военнослужащий? — Нет. Вообще в армии не служил. Переводчик успевал переводить мои ответы оберлейтенанту и тот их внимательно выслушивал. Сам никаких вопросов он не задавал, видимо допрашивали они уже не первого, и переводчик пока в подсказках не нуждался. — Что вы делали в лесу? — Спал. — Меня интересует, что вы вообще там делали, а не конкретно в момент задержания. — Я шел через лес в Демидовку. — Почему не по дороге? — У меня нет никаких документов, и посты не пропустили бы меня никуда. — Почему у вас их нет? — А где бы я их взял? Как с эшелона убег, так в лесу и прячусь. — Откуда и из какого эшелона вы бежали? — Сидел я. Нас в тыл везли, еще советские. В пути выломал доску и спрыгнул на рельсы. — Один? — Нет. Нас было пятеро. Но все разошлись в разные стороны. Так все время в лесу и сидел. В деревни заглядывал. Где давали, а где и так… брал… — Откуда у вас оружие? — У мертвого взял. — Когда и где? — Дня три назад. В лесу наткнулся. Их там было человек пять. Трое немецких солдат и этих… двое было. — Этих? Кого это? — Ну… Двое их было. В гражданской одежде — ну вот, как в моей. У одного я винтовку и взял. — Зачем? — Всегда пригодиться. Не каждый в наше время захочет что-то съестное отдать за просто так. Вот ружьё-то и в самый раз будет. — Какое еще оружие было у убитых? — Автоматы были, еще винтовка одна была, только приклад у нее был пулями попорчен. — Почему вы не взяли автомат? — Не знаю я этого оружия. Ружье привычнее. — С оптическим прицелом? — Ну, из него же и так стрелять можно? Да и не собирался я стрелять, так, для виду взял. Да и спокойнее с ним… — Однако же вы из него стреляли? — Не я. Это еще прежний… хозяин, наверное, стрелял. — Зачем вы залезали в танк? — Искал еду. Я оттуда консервы взял и сухари. — Так? — это он уже к полицаям. — Да, все так. Он еще банку гуталина оттуда выбросил. А сухари у него в логове были и одна открытая банка от консервов там же была. А вторую банку мы забрали, он ее открыть не успел… — Достаточно. Вы говорили, — это он уже ко мне. — Что вы бежали из эшелона, где вы сидели. Как это? — Ну, сидел-то я не в эшелоне, конечно. А в тюрьме. — За что? Я продемонстрировал ему свои руки. — За это самое и сидел. Это, может для вас — тюрьма плохо. А я уж и привык.