— Тогда сюда подходи и убедись, что я не фокусник, и через такое окошко с поднятыми руками не вылезу. Шорох слева! Около кабины нарисовались две фигуры в военной форме. А форма-то наша! Неужто, уже линию фронта проскочил? Да, быть того не может! По карте еще пилить и пилить! — Что, ты там говоришь, у тебя с дверями? — Заклинило их от удара. — А вот я сейчас и посмотрю! — Сделай милость, а то мне отсюда не открыть. — Шевчук — проверь. Второй взялся за ручку и дернул что было сил. Понятное дело, что дверь распахнулась во всю ширь и дергавший, не удержавшись на ногах, сел на дорогу. Естественно она и не собиралась клинить, удар был не столь силен. Просто руки у меня были заняты другим делом… — Вот спасибо тебе, родной! А то, у меня тут руки заняты… Я понял обе руки на уровень лица. В каждой было зажато по гранате. Первый из говоривших попятился. — Сдурел? Тебя же из леса, как зайчика, снимут враз, не убежишь! — Ну-ну. А опосля, и вас двоих похоронят тут же. В кузове ящик со взрывчаткой. Глянь, коли не веришь. — Шевчук… Упавший поднялся и отошел к заднему борту. — Лежит ящик… — Поговорим? Или и дальше на мушке меня держать будете? — Да кто ты такой есть вообще? — Ну, вы, как я понимаю, красноармейцы? — Мы-то да, а вот ты, дядя, кто такой? — Партизан я. Так что — уберешь стрелков? — Гранаты убери. — Ну, нет дорогой, ты первый начал. Тебе и первым заканчивать. Я отсюда все равно быстро не выскочу. — Марченко! — Я! — В лес отойди, тут машина со взрывчаткой, рвануть может. Все уходите. Справа в лесу завозились. Ушли? Или дурака валяют? Не похоже. Этот — видимо старший, никаких намеков не делал, да и не могли они заранее обговорить такую ситуацию. — Ушли твои? — Сомневаешься? — А ты, на моем месте, как бы думал? — Окажусь, тогда и посмотрим. — Убедил, — и я протянул ему одну гранату. — Держи, я пока кольцо на место вставлю во вторую. Давай, для начала хоть познакомимся, пока я тут возиться буду с железяками. Меня дядей Сашей зовут. — Лейтенант Кольцов. — С этой все, вторую давай. Ну, вот, готово дело. — Рискованный ты… А если б я стрелков не отозвал? — Думаешь, что ты умнее всех? — Ну, а все-таки? — А ты заметил, что я все время неподвижно сижу? — Ну и что? — А то, что третья граната у меня ногой прижата. Если б ты сейчас дернулся меня валить, то всеобщий кирдык бы и наступил чуток погодя. Кольцов покачал головой. — Не прост ты, дядя. — Так и жизнь у меня непростая была. Я наклонился и вытащил из-под сапога третью гранату. — Теперь-то — все? — Все. Зови своих, пусть грузовик разгрузят. Там в кузове есть, чем поживиться. — Хозяйственный ты. — Не я. Немецкий это грузовик. Еще утром немцы катались. Вот я и решил, что жлобство это — они на колесах, а я пешком. — Так прямо и согласились отдать? — Не сразу. Но, я уговаривать умею хорошо. Когда я стал вытаскивать из кабины свой арсенал, лейтенант уважительно кивнул. Снайперка, два автомата и карабин — впечатляло. — Помочь? — Да уж, сделай милость. Мне самому все это тащить не с руки. — Сюда же принес? — Два ствола — хозяйские. Водила и еще с ним был какой-то водяной. — ??? — От меня прятался — в ручей залег. — Зимой? — Именно так. Они там, похоже, воду брали и ледок покрошили. Вот он туда и плюхнулся со всей дури. — Надо же! И не побоялся замерзнуть потом. — Не успел. — Не судьба была ему замерзнуть, видать… — Не судьба. Кстати и в ящике — не взрывчатка. Консервы там. Не забудьте. Лейтенант подозвал Шевчука и тот навьючил на себя мой арсенал. Себе я оставил только снайперку и лыжи. Прибежавшие из леса два бойца утащили из грузовика все остальное. Шли мы долго, километра полтора. Кроме лейтенанта в засаде на дорогу участвовало еще трое.