– Ну конечно, – ласково мурлычет Фэллон. От такой наглости меня бросает в жар. – Знаешь, Фэллон, у тебя странный способ завоёвывать друзей. Обычно в таких случаях ледяными копьями не швыряются. Она презрительно кривит губы: – Только одно условие: оставь в покое Лукаса – и я тебя не трону. Ясно? Ах ты злобная, психованная ведьма! Я недоверчиво покашливаю и качаю головой, медленно сгорая от гнева: – Тебе стоило бы меня поблагодарить… – Неужели? За что? Найдя наконец опору, я поднимаюсь на ноги. – Не будь Лукас так занят мыслями обо мне, он от нечего делать заметил бы, какая ты на самом деле. И ты стала бы куда менее привлекательной в его глазах. – Выпрямившись, я уверенно заканчиваю: – Если такое вообще возможно. В следующее мгновение Фэллон уже рядом, а палочка приставлена к моей шее. Судорожно втянув воздух, я вжимаюсь в холодную каменную стену. – Давай, Эллорен, договаривай, раз начала, – скрежещет её голос. – Посмотришь, чем это для тебя закончится. Шаги. Кто-то спускается по лестнице и идёт в нашу сторону. Фэллон, мрачнее тучи, прячет палочку в ножны. Военный эскорт Фэллон появляется из-за угла и ошеломлённо разглядывает необычную картину: я стою в огромной луже посреди осколков и мусора. – Ай-ай-ай! – сочувственно мурлычет Фэллон, будто только сейчас заметив разгром. – Мастер гильдии Лорель очень расстроится. Сама увидишь. – Фэллон с притворным участием качает головой. – Ты уж прибери за собой, не оставляй так. Ухмыльнувшись напоследок, она разворачивается на каблуках и уходит. Глава 17. О скрипках К тому времени, когда я заканчиваю работу на кухне, долина тонет в густых сумерках. На кухне со мной по-прежнему никто без особой нужды не разговаривает, от вымученной вежливости поварих хочется поскорее скрыться. Несколько долгих часов я провожу в архивах – делаю уроки и, борясь со сном, в отчаянии пытаюсь запомнить несколько страниц аптекарских текстов. Мой измученный недосыпом разум сегодня не в состоянии учить сложные формулы лекарств. Едва держась на ногах, я бреду в общежитие к братьям и Гарету. Гарет пробудет в университете ещё несколько дней, а потом отправится в Валгард с остальными учениками мореходов, а оттуда – в море. Рейф с Тристаном поселились в длинном здании из камня и дерева. На крыше мужского общежития пыхтят печные трубы, посылая к холодному небу пахнущие клёном клубы дыма. Внутри тепло и уютно. Стены общей гостиной покрыты гобеленами, в углу пылает камин, гостеприимно расставлены скамьи и стулья. Пол здесь деревянный, а не каменный, чему мои усталые ноги очень рады. Студенты, в основном гарднерийцы, приходят и уходят, что-то жуя на ходу и обсуждая уроки. Как я им завидую! «Ты тоже могла бы жить в таком уюте и покое! – обязательно сказала бы мне тётя. – Поселилась бы в самом лучшем гостевом домике для студентов. Только обручись с Лукасом Греем и…» И получишь ледяным копьём в лоб. Спасибо, обойдусь. Тряхнув головой, я прогоняю мысли о тёте Вивиан и о страстных поцелуях Лукаса. Дежурный разрешает мне встретиться с братьями, и я иду к ним в комнату по длинному тёмному коридору. Вот и нужная дверь. Теперь только постучать. Дверь распахивается, и я, с поднятой рукой, в удивлении застываю. На пороге стоит Айвен Гуриэль. Его тёмно-каштановые волосы в беспорядке, пряди торчат во все стороны, будто он в раздражении не раз взъерошил чуб. Он смотрит на меня с искренним удивлением, такое не разыграешь. – Что ты здесь делаешь? – удивлённо спрашиваю я, стараясь не замечать его враждебности. – Я здесь живу, – язвительно отвечает он. Вот так сюрприз! Однако отступать мне некуда, я пришла по делу. – Где мои братья? Он молчит, с ненавистью глядя на меня. – Я хочу оставить скрипку в безопасном месте, под присмотром братьев, – поясняю я, показывая на футляр. – Скрипку? – Он фыркает, будто я сказала что-то обидное. – Да, мою скрипку. Я не могу держать её в своей комнате – меня поселили с икаритами, и они грозятся её сжечь, – упрямо объясняю я, не обращая внимания на его непроходящий гнев. Айвен молчит, прожигая меня зелёными глазами. – Пожалуйста, можно мне оставить скрипку в этой комнате? – спрашиваю я, так и не дождавшись ответа. Кельт неохотно открывает дверь и отступает к письменному столу, заваленному учебниками по медицине и листами пергамента. Похоже, Айвен работает над какой-то статьёй. А вот и вещи Рейфа. Надёжно спрятав скрипку под кроватью старшего брата, я поворачиваюсь к Айвену. – Благодарю за гостеприимство, – прощаюсь я, но кельт не оборачивается и не удостаивает меня ответом. Я выхожу, хлопнув дверью. На улице, прислонившись к дереву, стоит Лукас. – Прошлой ночью ты отлично справилась, как я вижу, – с одобрением произносит он. Я останавливаюсь перед ним, привыкая к темноте и давая успокоиться неровно бьющемуся сердцу. В призрачном свете луны поблёскивают эфес рапиры Лукаса и серебряная кайма плаща. Постепенно я различаю едва заметное сияние его кожи. – Последовала твоему совету, – спокойно отвечаю я. – И что? Икариты тебя боятся? – Да. – Вот и хорошо. Оттолкнувшись от дерева, Лукас подходит ко мне. Я вскидываю руки и делаю шаг назад. – Ой, нет. Мне надо держаться от тебя подальше. – Нет, не надо, – ещё шире улыбается он. Я отступаю ещё на шаг. – Правда, я не шучу. Иначе Фэллон меня убьёт. – Это вряд ли. В покое она тебя не оставит, не надейся, но ведь наши встречи того стоят, правда? Прежде чем я успеваю ответить на это наглое замечание, Лукас коротко взмахивает волшебной палочкой, и меня затягивает в его объятия. Невидимые в темноте путы падают, Лукас обнимает меня и целует в шею. Я нехотя отталкиваю его, и он тихо смеётся. Всю мою решимость уносит вдаль холодным ночным ветром. – Почему она сходит по тебе с ума? – задыхаясь, шепчу я. – А разве ты сама не понимаешь? – отвечает он с хитрой улыбкой. Чуть нахмурившись, я всё же отступаю на полшага. – Я думала, ваши силы не совпадают по своей природе. – Так и есть. Я же тебе рассказывал, – склоняет голову к плечу Лукас. – Она думает, что это забавно, меня же её лёд отталкивает. – А наши линии силы? – спрашиваю я, наслаждаясь прикосновениями Лукаса, – он осторожно поглаживает мне спину. Притянув меня ближе, он жарко выдыхает мне в ухо: