– Ничего удивительного. Ты ведь живёшь совсем рядом с Фэллон, – отмечаю я, борясь с пламенем горелки. У меня никак не выходит нагреть жидкость так, чтобы пар двинулся по трубкам в правильном направлении. Тьерни забирает у меня горелку, подкручивает фитилёк и ставит её в единственно верную точку на столе. Струя пара послушно отправляется куда положено. Я бессильно откидываюсь на спинку стула. Ничего у меня не выходит. Здесь многие владеют магией, и все или дружат с Фэллон Бэйн, или боятся её. Руки у меня опускаются, и я просто наблюдаю, как здорово управляется со склянками и ретортами Тьерни. – Я надеюсь, что ты обручишься с Лукасом, – произносит она, помешивая лиловый отвар и одновременно убавляя пламя в горелке. Что она бормочет? Наверное, я ослышалась. – Прости, что ты сказала? Отмерив несколько капель репейного масла, Тьерни добавляет его в лиловую жидкость, которая тут же синеет и наполняет воздух кислым лимонным запахом. – Надеюсь, Фэллон увидит, как вы с Лукасом счастливы, – шепчет дурнушка, не переставая помешивать отвар, – и её подлое сердце – или что там у неё вместо сердца – разобьётся на мелкие кусочки. У меня нет слов, поэтому я просто молча моргаю, глядя на Тьерни. Не обращая внимания на мои вытаращенные глаза, она продолжает варить микстуру, аккуратно добавляя нужные ингредиенты и поддерживая огонь под ретортами. – Прошу прощения, я, кажется, не представилась как положено, – удивлённо протягиваю я руку неожиданной союзнице. – Меня зовут Эллорен Гарднер. Впрочем, это и так всем известно. Тьерни недоверчиво смотрит на меня, руки не пожимает, но немного отодвигается, будто решившись наконец разделить со мной уголок своей паутины. – Ты готовь порошки, – неохотно предлагает она, – а я буду следить за перегонкой. Я с радостью берусь за работу, превращая каменной ступкой корень лопуха в мельчайший порошок. После занятия я чищу стеклянные реторты тонкой щёточкой. Уставшие руки ноют, быстро покрываясь маслянистой плёнкой. В животе всё сжимается и бурчит – у меня выдался длинный день! Мне уже давно не удаётся толком выспаться, и сейчас я чувствую себя совершенно разбитой. Чья-то рука ставит передо мной маленькую склянку, запечатанную воском. – Мазь с желтокорнем, – говорит Тьерни, хмуро показывая на свою впалую щёку. – Хорошо лечит синяки и ссадины. – Спасибо, – удивлённо благодарю я. Тьерни коротко фыркает от смеха и снова привычно хмурится. – Ты мне вовсе не нравишься, и не думай, – презрительно сообщает она. – Я просто хочу, чтобы ты была красивой. Красивее, чем она. – На лицо девушки наползает мрачная тень. – Я хочу, чтобы она проиграла. Я её ненавижу. Пусть Лукас Грей достанется тебе. Глава 16. Осколки льда Отмыв дочиста все колбы и реторты в аптекарской лаборатории, я наконец ухожу, прихватив ящичек с запечатанными склянками, который необходимо доставить в университетскую больницу. Возле гильдии врачей я замедляю шаг, зачарованная видом огромного купола обсерватории. Это здание принадлежит гильдии астрономов. Здесь можно увидеть луну и созвездия в отличный телескоп, чем я непременно однажды воспользуюсь. Склянки с микстурой оттягивают плечо, но обсерватория так близко… Загляну ненадолго – всего на минутку! Потолок обсерватории покрыт изображениями главных созвездий на фоне тёмно-синего неба. Кажется, до звёзд можно достать рукой. На полу орнамент складывается в огромный компас, по периметру круглого зала, перед стрельчатыми окнами, расположились телескопы. Северный и Южный хребты в предзакатном сиянии так необыкновенно хороши, что у меня перехватывает дыхание. Пробежавшись пальцами по гладкой трубе телескопа, я едва сдерживаюсь, чтобы не запрыгать от радости. Однако сегодня меня подстерегают неудачи – в зал входит Фэллон Бэйн, окружённая военными стажёрами, и моё сердце падает в бездонную пропасть отчаяния. Позабыв тщательно взращённую храбрость, я отступаю за телескоп и молча надеюсь, что меня не заметят. – Неужели тебя действительно поселили с этой тварью ликанкой? – сочувственно каркает один из спутников Фэллон. – Долго она здесь не задержится, – заявляет Фэллон, усевшись на подоконник возле телескопа. У её пояса темнеет волшебная палочка. – Ликанка не умеет себя вести, слишком легко раздражается по пустякам. – А ты её в покое не оставишь, да? – Юноша явно восхищён наглостью Фэллон. – Я никогда не оставлю в покое тех, кому здесь не место. – Фэллон со скучающим видом рассматривает ногти на пальцах правой руки. – Ни ликанок, ни змеиных эльфов… – Она внезапно поднимает голову и смотрит прямо на меня. Машинально отпрянув, я пытаюсь спрятаться за телескопом. Уголки губ Фэллон ползут вверх в кривой усмешке: – Ой, кто это? Неужели маг Эллорен Гарднер собственной персоной? Я её не боюсь… не боюсь… ни капельки. – Как тебе новые соседки по комнате? – язвит Фэллон. А вот так со мной не надо. В моей душе мгновенно закипает ярость. – Прогуливаться с Лукасом мне, бесспорно, нравится куда больше, – без тени издёвки отвечаю я, дивясь собственной дерзости и невероятной глупости. Стажёры молча смотрят на меня разинув рты. В глазах Фэллон вспыхивает смертоносный огонь, но она быстро берёт себя в руки и, принюхавшись, недовольно морщит прелестный носик. – От тебя несёт какой-то дрянью, – потешается она. – Как от икарита. Юноши фыркают, один из них весело хохочет, другой строит смешные рожицы и помахивает перед носом ладонью. Знаю: Фэллон права. Не особо приятные ароматы Ариэль и нашей комнаты наверняка пропитали мою одежду. Выходит, придётся не только жить рядом с икаритами, но ещё и вонять, как они. Фэллон откровенно наслаждается моим унижением, и я забываю о всякой осторожности. – Ничего, я-то отмоюсь, а вот тебе Лукаса точно не вернуть. Фэллон столбенеет от моей наглости, выплёвывая нервный смешок и хватаясь за волшебную палочку. Дура! Какая дура! Совсем я с ума сошла, что ли?! – Болтливая девчонка. Как она вам? – На секунду поворачивается к спутникам Фэллон: – Из неё получится отличная ледяная статуя. – Её слова будто сочатся ядом. – Одним ударом избавимся и от вони, и от… болтовни. Что ещё за гадкие шуточки?! – Использовать заклинания против гарднерийских магов запрещено законом! – Так то против магов, – с отвращением роняет она. – У тебя-то первый уровень. Родственники, наверное, лопаются от гордости. – Любезная улыбка на губах плохо сочетается с убийственной яростью, полыхающей в светло-зелёных глазах Фэллон. Ну и занесло меня… Это всё от недосыпа. Мозг совсем не задумывается о последствиях. Маг первого уровня задирает мага пятого уровня, у которой к тому же два брата тоже маги пятого уровня. Да, голова совсем не работает. Фэллон демонстративно поворачивается ко мне спиной, весело болтая с кавалерами. В обсерваторию заходят студенты вместе с длиннобородым профессором-гарднерийцем, и я незаметно исчезаю. Спустившись по лестнице, я второпях сворачиваю не в тот коридор и оказываюсь в пустынной части здания, освещённой лишь редкими факелами на стенах. То и дело попадаются картины с изображением ночного неба. Где-то за поворотом слышатся голоса, и я спешу выбраться к людям. Пол внезапно становится скользким, как стекло, ноги разъезжаются, и я падаю, больно ударившись о каменную стену. Книги и листки пергамента разлетаются по полу, от склянок с микстурой остаются только мелкие осколки и резкий, едкий запах. Пытаясь встать, я опираюсь ладонями о пол и тут же отдёргиваю руки. Как холодно! По всей видимости, я лежу на льду. У стены стоит Фэллон, удовлетворённо ухмыляясь и вертя в ловких пальцах тёмную палочку из эбенового дерева. – И это всё? – по неистребимой глупости интересуюсь я. – Больше маг пятого уровня ничего не умеет? Только чернила замораживать и с ног сбивать? Фэллон поднимает палочку и что-то едва слышно бормочет, впившись в меня взглядом, как коршун в добычу. У неё над головой, мерцая в полутьме, возникают тонкие продолговатые силуэты. Повинуясь движению палочки, четыре острых ледяных копья несутся ко мне и с отвратительным хрустом впечатываются в стену возле моей головы, пригвоздив меня к месту. Я в ужасе вырываюсь из ледяного плена, расставшись с тонкими прядями волос. Фэллон улыбается уголком рта: – Нам не обязательно быть врагами, Эллорен. – Неужели? – хрипло выговариваю я.