Странно. Он же столько раз уверял, что чувствует во мне силу. Сердце у меня начинает нервно постукивать. Похоже, мне грозит опасность. И Лукас меня защищает. В последний раз смерив меня прищуренными серебристыми глазами, Орин захлопывает дверцу нашей кареты. Мы можем ехать дальше. – Ты знаешь эльфхоллен? – изумлённо спрашиваю я, вздохнув с облегчением. Необычный выбор иностранного языка. – У меня вообще талант к сложным языкам. – Лукас оценивающе смотрит на меня. – Что ты знаешь о народе эльфхоллен? – Они только наполовину эльфы, да? В них также течёт кровь горных фей? Я немного о них читала, – поколебавшись, отвечаю я. – И они взяли лучшее от обеих рас, – задумчиво говорит Лукас, забросив руку на спинку сиденья. – Отличные лучники – бьют точно в цель, по горам ходят как по равнине. К счастью для Верпасии, альфсигры ненавидят полукровок. Альфсигрские эльфы по глупости изгнали эльфхолленов со своих земель. – Лукас указывает на сторожевые башни, в которых расположились гарнизоны эльфхолленов. – Только они и поддерживают порядок в ущелье. Ну и пограничная служба ву трин помогает – чародейки ву трин, – добавляет Лукас с недоброй улыбкой. Как просто он рассуждает о чародейках ву трин и эльфах-полукровках! А с одним из них даже болтает, будто они старые друзья. Большинство гарднерийцев сторонятся полукровок, совсем как альфсигрские эльфы. И ничего удивительного – наш народ несколько раз был на грани полного истребления. Мы стремимся сохранить чистоту нашей расы. Тем временем эльфхоллены, не боясь ледяного дождя, осматривают повозки – заглядывают под накидки, открывают бочки, опрашивают возниц. Солдат сопровождают темноволосые и темноглазые женщины в чёрных одеждах, увешанные оружием. Их чёрные мундиры испещрены тускло мерцающими тёмно-синими рунами – такими изысканными, что от них невозможно оторвать взгляд. – Это и есть солдаты ву трин? – спрашиваю я Лукаса, зачарованно вглядываясь в вооружённых женщин и руны на их плащах. Лукас кивает, с уважением глядя на чародеек. – Они здесь по особому приглашению. Следят за порядком в западном и восточном ущельях, где проходят дороги через хребет. Их присутствие закреплено в мирном договоре, который поставил точку в Войне миров. – Так странно… – Я с восхищением разглядываю кривые сабли чародеек ву трин и серебристые метательные звёздочки – сюрикэны[1], закреплённые на груди. – Женщины в военной форме. – Мужчинам их расы магии не досталось. Однако женщины сражаются за всех, и очень успешно, – весело улыбается Лукас. Высокая чародейка с суровым лицом резко оборачивается к нескольким кельтам на конях и подаёт им знак остановиться. На рукавах её чёрной военной формы мерцают синие полукружья охранных рун. Другая женщина, пониже ростом, с синими метками только на правом рукаве, роется в седельных сумках кельтов. – Что они ищут? – Контрабанду. – Какую? – Оружие, алкоголь… горных драконов, – пожимает плечами Лукас. Понятно. Наши священные книги запрещают пить спиртное, в Гарднерии алкоголь законно не купишь. В «Книге древних» целые страницы рассказывают о зле опьянения. Но вот драконы – это что-то новенькое… откуда они здесь? – Горные драконы – какие они? – Это самые жестокие из всех известных драконов, – поясняет Лукас. – Они могут стать хорошим оружием. Ну и бои с ними устраивают. – Он отрывается от чародеек за окном и переводит взгляд на меня. – Это настоящие драконы. Они никогда не меняют облик. Я видела драконов всего дважды, и оба раза – в Галфиксе, высоко в небе. Это были чёрные гарднерийские драконы. Обычно они перетаскивают грузы для военных и могут извергать пламя, если понадобится. Поговаривают, что в Восточных землях водятся разные драконы: есть и огнедышащие виверны-оборотни, и змеи-оборотни, которые изрыгают молнии и умеют управлять погодой. Карета подпрыгивает на кочке, сбивая меня с мысли. Мы ещё какое-то время еле ползём, то и дело останавливаясь, но вскоре движение налаживается. Спустя несколько часов дождь почти стихает, и перед нами открываются северный и южный пики Верпасианского хребта – великолепные творения природы, прочные пограничные стены Верпасии. Я никогда не видела гор такой головокружительной высоты, с искрящимися на солнце снежными шапками. Весь остаток путешествия я не отрываюсь от окна. Сколько необыкновенного мне ещё предстоит увидеть! Дорога проходит через конный рынок. Мы снова еле ползём, но я не против, ведь здесь столько интересного! Продавцы-эльфы хвастаются кобылами светло-песочной масти. Они сбросили капюшоны и выставили на всеобщее обозрение заострённые уши и длинные белые волосы, заплетённые у висков в тонкие косы. Рядом с эльфами – крепкие, мускулистые женщины в чёрных штанах, сапогах того же цвета и длинных красных блузах, перетянутых поясом. На груди и рукавах каждой сияют кроваво-алые руны, чем-то похожие на знаки чародеек ву трин. Однако здесь женщины очень разные: среди них и белокожие блондинки, и красотки с разноцветными волосами, как у урисков, и лицами всех оттенков коричневого. Они тоже увешаны оружием, у многих на лицах татуировки, напоминающие руны на их одежде, кое-кто даже носит пирсинг. У женщины с ярко-рыжей копной волос поблёскивает в носу металлическое кольцо, заострённые уши тоже утыканы небольшими колечками из тёмного металла. – Это амазакарины, – поясняет Лукас. – Наездницы с Каледонских гор. – Они такие же грозные воительницы, как чародейки ву трин? – разглядывая женщин, спрашиваю я. – Пожалуй, – смеётся Лукас. – Глядя на них, и не скажешь, что они все одной расы. Только одеты одинаково. – Амазы принимают к себе женщин любой расы, – улыбается Лукас. – Возьмут и тебя, если попросишь. И научат биться топором! Недоумённо взглянув на Лукаса, я замечаю высокую воительницу. Её бело-розовые волосы заплетены в косы и стянуты в узел на затылке, лицо покрыто татуировками. На перевязи за её спиной огромный топор с блестящим лезвием, рукоятка пестрит рунами. Женщина переводит на меня суровый взгляд узких глаз, я от неожиданности вздрагиваю и поспешно отворачиваюсь. Сердце у меня ещё долго тревожно стучит, как после встречи с опасностью. Карета наконец рывком двигается вперёд, и грозные воительницы остаются позади. Мы едем всё быстрее по извилистой дороге через лес под вновь разгулявшимся дождём. Впереди виднеется поляна, где-то вдали маячит Южный хребет, лес понемногу отступает. Вот и Верпакс – за пеленой дождя поблёскивают купола и шпили университетского городка, расположившегося в необъятной долине. В сумеречном тумане мерцают золотистым светом фонари и факелы. Город окружён каменной стеной, у ворот возвышаются сторожевые башни. Я в немом восхищении вбираю в себя эту удивительную картину, в груди поднимаются волнение и сладкий трепет. – Добро пожаловать в Верпакс! – с насмешливой улыбкой говорит Лукас. Часть 2 Пролог – Нельзя оставлять Белый Жезл в руках Чёрной Ведьмы! – Белый Жезл сам выбирает свой путь. И тебе это прекрасно известно. Вмешавшись, мы лишь накличем беду. Две женщины стоят у высокого окна в сторожевой башне у ворот в Верпакс. Их взгляды прикованы к изящной карете, которая медленно движется к университету по извилистой дороге. Лошади тяжело ступают, склонив головы навстречу дождю и ветру. Издалека доносятся глухие раскаты грома. Одна из женщин, гарднерийка, смотрит спокойно и сосредоточенно. Её зелёные глаза прищурены. Это заметно даже за стёклами очков в тонкой золотой оправе. Тёмные волосы уложены на затылке аккуратным узлом. Вторая, чародейка ву трин, одета в чёрную военную форму, украшенную мерцающими синими рунами. На груди у неё зловеще сверкают острые как бритва сюрикэны, на поясе – изогнутые мечи в ножнах. У неё тёмные глаза, очень смуглая кожа, длинные прямые волосы свёрнуты в тугое кольцо, как носят солдаты ву трин. – Если она и есть Избранная, мы должны немедленно нанести удар, – с едва сдерживаемой яростью говорит чародейка. – Прежде чем она осознает свою силу. Пока у нас ещё есть время. Холодным взглядом она провожает карету. В этот момент небо пронзают молнии и тут же отражаются в её стальных сюрикэнах. Гарднерийка поднимает руку в безмолвном протесте. Над башней грохочет гром. – Терпение, Кам. Терпение. Дадим девочке шанс. – Ты забыла пророчество? – резко поворачивается к собеседнице чародейка. – Пророчество туманно. У девочки есть выбор, как и у каждого из нас. Её будущее не предопределено. Быть может, она не пойдёт дорогой тьмы. – Ты помнишь её бабку? Помнишь?! – Лицо чародейки темнеет от гнева. – Когда-то и она была юной. И у неё тоже был выбор! И она его сделала, убив в итоге тысячи моих соплеменников! Гарднерийка сочувственно вздыхает. – Я знаю, что ты пережила, Кам. – Тебе не понять, – вздрогнув, отвечает чародейка. Слова будто зависают в воздухе, пока женщины смотрят друг другу в глаза. Гарднерийка успокаивающим жестом касается плеча Кам, но та не двигается с места, сжимая ладонями рукоятки мечей, готовая сражаться даже с призраком пережитых кошмаров. Гарднерийка отворачивается к окну. На западе снова грохочет гром. – Сейчас не время наносить удар, Кам, – непреклонно говорит она. – Белый Жезл выбрал её. Подождём, выясним, почему ей достался Жезл, узнаем, из какого теста эта девочка. Лёгкой жизни в университете у неё не будет – об этом я позабочусь. Её тётя, как ни странно, на моей стороне. Чародейка вопросительно вскидывает брови. – У Вивиан Деймон на то свои причины, – поясняет гарднерийка. – Племянница заартачилась, отказалась обручиться с Лукасом Греем. – Её хотят обручить с многообещающим офицером гвардии? Подходящий выбор! Последнее замечание гарднерийка не удостаивает ответом. – Мои головорезы уже беснуются, – мрачно предупреждает чародейка. – А если они сочтут, что здесь к девушке благосклонны, я не дам за её жизнь и ломаного гроша. Слишком много страданий принесла её бабка нашему народу… и натворила бы ещё много чего, не пади она от руки икарита. И если она, – чародейка кивает на удаляющуюся карету, – действительно избранная, то превзойдёт не только Карниссу, но и станет сильнейшей из магов, когда-либо живших в Гарднерии. Гарднерийка молча размышляет, сжав губы в тонкую упрямую линию. Тишину нарушает лишь тикание настенных часов.