Среди ярко раскрашенных деревянных фигурок нашлось место всем персонажам нашей истории. На широком плоском камне мальчики выстроили солдатиков в боевом порядке. Мужественные черноволосые гарднерийцы в тёмных мундирах с круглыми серебристыми отметинами готовы к бою – они сжимают в руках острые мечи и волшебные палочки. Напротив зловеще ухмыляются их извечные противники – демоны-икариты с расправленными во всю ширь крыльями и огненными шарами в ладонях. Фигурки икаритов расставлены неподалёку, на бревне, и мальчишки готовятся поразить их камнями из самодельных катапульт. Не забыты и второстепенные персонажи: прекрасные девы-гарднерийки с длинными чёрными волосами, злые оборотни-ликаны – наполовину волки, эльфы-змеи в зелёной чешуе и таинственные чародейки народа ву трин. Это герои наших песен и сказаний, знакомые с детства, как разноцветные квадратики лоскутного одеяла. – Что вы тут делаете? – спрашиваю я мальчишек, бросая взгляд в долину на просторный дом и угодья Гаффни. Обычно Элисс Гаффни не отпускает детей так далеко. – Мама всё плачет и плачет. – Эммет хмуро втыкает полуволка головой в землю. – Не рассказывай! – сердится Бреннан. – Папа узнает – отлупит тебя хлыстом! Он велел никому не говорить! Конечно, Бреннану страшно. У мага Уоррена Гаффни тяжёлый нрав, его побаиваются и супруга, и дети, это всем известно. А исчезновение девятнадцатилетней дочери Сейдж только подлило масла в огонь. Я снова оглядываюсь на поместье Гаффни с уже привычным беспокойством. «Где же ты, Сейдж? – грустно вопрошаю я. Она бесследно пропала больше года назад. – Что же с тобой случилось?» Пытаясь хоть немного утешить близнецов, я со вздохом говорю: – Ничего, всё в порядке. Посидите пока здесь. А хотите – оставайтесь с нами ужинать. Приглашению близнецы обрадовались, даже приободрились. – Поиграй с нами, Эллорен, – просит Бреннан, ухватив край моей юбки. – Может, попозже, – отвечаю я, взлохмачивая шевелюру Бреннана. – Сам знаешь, мне ещё ужин готовить. – Мы наступаем, икариты бегут! – восклицает Эммет, бросая камень в фигурки на бревне. Деревянный демон падает и катится по траве. – Смотри, мы им сейчас посбиваем крылья! Подняв фигурку, я глажу некрашеное основание. Затем закрываю глаза и вижу огромное раскидистое дерево, усыпанное нежными белыми цветами. Боярышник серебристый. Изысканный материал для детской игрушки. Я открываю глаза – и картинка мгновенно растворяется в воздухе. На меня оранжевыми глазками смотрит деревянная фигурка. Мне хочется ещё раз увидеть дерево, но я знаю: странному искушению лучше не поддаваться. Взяв в руки любую деревяшку, я могу закрыть глаза и увидеть, почувствовать до самой глубины души дерево, из которого сделана игрушка или кухонная утварь. Узнать о нём всё до мельчайших подробностей. Я вижу место рождения дерева, чувствую запах плодородной земли у его корней, греюсь в солнечных лучах, скользящих по листьям. Эти видения – моя тайна. Дядя Эдвин давно мне объяснил, почему о них не стоит рассказывать. Такая странная связь с деревьями похожа на отголосок слишком близкого родства с феями, а о подобных вещах лучше помалкивать. Мы – гарднерийцы, чистокровная раса, а в моём роду к тому же течёт кровь самых сильных магов. Однако иногда мне лезут в голову всякие мысли… Если наша кровь так чиста, откуда у меня эти странные видения? – Осторожнее с игрушками, – мягко напоминаю я мальчишкам и, стряхнув воспоминания о дереве, кладу игрушку на траву. Вскоре я подхожу к домику, в котором мы, два моих брата и я, живём с дядей Эдвином, и звуки битвы постепенно затихают вдали. За полем у конюшен что-то стоит. Приглядевшись, я вздрагиваю от неожиданности. Это большая, красивая карета с искусно выписанной на двери золотистой буквой «М» – знаком Совета магов. Рядом расположилась охрана – четыре воина, копии деревянных игрушек, присели пообедать. Ремни портупеи туго обхватывают их чёрные мундиры с серебристыми кругами на груди, мечи и волшебные палочки надёжно упрятаны в ножны на боку. В карете, скорее всего, приехала моя тётя – больше некому. Тётя состоит в Высшем совете магов и всегда путешествует с вооружённой до зубов охраной. Я взволнованно ускоряю шаг. Уж если моя могущественная тётушка отправилась в далёкий и всеми забытый Галфикс, значит, в Эртии случилось что-то из ряда вон. В последний раз мы встречались с тётей Вивиан, когда мне исполнилось пять лет. Мы тогда жили в Валгарде, шумном портовом городе, столице Гарднерии. Но и там мы виделись очень редко. Однажды тётя зашла в дядин музыкальный магазинчик, где продавали скрипки. – Ты проверил детей? – как бы между прочим спросила она, устремив на дядю острый, холодный взгляд. – Проверил их магические способности? Я помню, как вцепилась в полы дядиной куртки и спряталась за его спиной. Элегантная тётушка внушала мне бесконечное восхищение. – Конечно проверил, Вивиан, – запинаясь ответил сестре дядя Эдвин. – И не раз. Я с удивлением взглянула на дядю, не припоминая ничего подобного. К тому времени я уже знала, что у всех детей в Гарднерии ищут способности к магии. – И что ты обнаружил? – требовательно спросила тётя. – У Рейфа и Эллорен магических сил нет, – ответил дядя, закрыв меня от тёти Вивиан. – А вот у Тристана… кое-что есть. – Ты уверен? – Да, Вивиан, никаких сомнений. С тех пор тётя время от времени заходила к нам. Однако вскоре городская жизнь дяде опротивела, и однажды мы вдруг снялись с места и переехали в крошечный Галфикс, забытый городишко на северо-восточной границе Гарднерии. Далеко-далеко, посреди бескрайних лесов и полей. У самого дома я застываю столбом. Из окна кухни доносятся голоса. Говорят обо мне. – Пойми, Эдвин, Эллорен уже не ребёнок. Я осторожно опускаю на землю корзину с овощами и бесшумно усаживаюсь под окном. – Для обручения она слишком молода. – Дядя старается говорить уверенно, но его голос дрожит. Обручение? У меня перехватывает дыхание. Я знаю, что мои ровесницы в столице и больших городах Гарднерии уже обручены, на всю жизнь связаны магией с выбранными для них юношами. Но мы здесь, в долине среди высоких гор, далеки от столичной жизни. Из всех моих знакомых обручилась лишь Сейдж… обручилась – и пропала. – Семнадцать лет – самый подходящий возраст, таковы наши обычаи. – В голосе тёти сквозит раздражение. – Не надо кивать на обычаи, – уже увереннее отвечает дядя. – Эллорен слишком рано об этом думать. Откуда ей знать, чего она хочет? Она ничего не видела в жизни… – Не видела. Из-за тебя! Дядя пытается протестовать, но тётя не даёт ему вставить и слова. – Хватит, Эдвин! Ты прекрасно знаешь, что случилось с Сейдж Гаффни. Мы не можем допустить подобного в нашей семье. Я заберу Эллорен с собой и представлю её самым достойным женихам. А после обручения устрою её помощницей при Совете магов. Пришло время серьёзно задуматься о будущем девочки. – Я очень серьёзно отношусь к будущему Эллорен, но считаю, что она слишком молода… а ты хочешь всё решить за неё. – Эдвин. – В голосе тёти звенят стальные нотки. – Ты не оставляешь мне выбора. Я обойдусь и без твоего согласия. – Не забывай, Вивиан, – дядя сдаваться не намерен, – старший мужчина в семье – я, и последнее слово о будущем Эллорен за мной. А после моей смерти решать будет Рейф, но никак не ты. Я удивлённо вскидываю брови. Если в ход пошли такие доводы, дело плохо. Дядя частенько брюзжит, что законы Гарднерии несправедливы к женщинам, и он прав. У женщин волшебная сила просыпается нечасто, моя бабушка – на редкость сильная чародейка – была исключением. Почти все маги в Гарднерии мужчины, волшебная сила переходит по наследству от отца к сыну. Поэтому государством у нас правят мужчины, они же главенствуют и в семьях. Дядя Эдвин уверен, что мужчинам дано слишком много власти: женщина может получить волшебную палочку только с одобрения Совета магов, все решения в семье принимает старший из мужчин, а должность верховного мага может занимать только мужчина. Но больше всего дяде не нравится, когда девушек заставляют проходить обряд магического обручения в совсем юном возрасте, и с каждым годом всё раньше и раньше. – Не вечно же ты будешь её оберегать, – настаивает тётя. – Достойных юношей не так-то много, а тебя однажды не станет – и что тогда? – Эллорен уже взрослая. Она сама выберет свою дорогу. Тётя даже не пытается сдержать смех. Как красиво звучит её голос – будто перезвон хрустально-прозрачных струй водопада. Вот бы мне такой смех! – И каким, интересно, образом она «выберет свою дорогу»? – Я решил отправить Эллорен в университет. От неожиданности я безотчётно набираю полную грудь воздуха и застываю как каменная, не в силах ни выдохнуть, ни пошевелиться. В доме тишина, вероятно, тётя поражена не меньше моего. Я поеду в университет Верпакс. Вместе с братьями. В другую страну! О таком счастье я и не мечтала. – В университет? Но зачем? – в ужасе выдыхает наконец тётя. – Пусть учится аптекарскому делу. Вот это да! Я готова броситься в пляс от счастья! Я давно перечитала все книги в нашей маленькой библиотеке, выучила всё, что могла, о травах из нашего сада. Как я завидовала Тристану и Рейфу… им-то давно разрешили учиться у настоящих мастеров. Университет Верпакс. В неугомонной столице Верпасии. Сколько я слышала об университетских лабораториях и теплицах! О легендарной библиотеке «Гарднериан Атенеум», где книг столько, что не перечитать за всю жизнь! Верпасия лежит на перекрёстке торговых путей, всевозможные товары – среди них аптекарское сырьё и инструменты – стекаются туда со всех сторон света. И всё это я увижу собственными глазами! У меня идёт кругом голова. – Ну что ты, Вивиан, – утешает её дядя. – Успокойся. Аптекарей уважают. Это подходящая профессия для женщины, да и Эллорен с удовольствием проводит время за книгами. Аптекарское дело подойдёт ей куда больше, чем любое занятие в Совете магов. Эллорен любит свой сад, растит травы, сама смешивает снадобья. И у неё очень неплохо выходит. В доме по-прежнему тихо.