— Как я уже сообщил Вам, господин полковник, у меня приказ командования дойти до прежней границы Трансильвании и, сами понимаете, он будет выполнен в любом случае. У Вас, возможно, тоже имеется приказ своего командования, но, к сожалению, на этот раз Вам придётся отказаться от его выполнения. Надеюсь, мы с Вами тут спокойно договоримся, и Вы начнёте отвод своей бригады из-под Крайовы, скажем, в течение ближайших четырёх часов, пусть и после полуночи. И на достижение прежней границы Трансильвании Вам даётся, учитывая, что у Вас всё-таки конная бригада, двое суток. Если вы не уложитесь в этот срок, Ваша бригада, если между Советским Союзом и Венгрией всё будет решено мирно, будет временно интернирована, а в случае сопротивления, уничтожена. — А не много ли Вы берёте на себя, старшей лейтенант? Как мы тут видим, с вашей стороны имеются командиры и старше Вас по званию. И Вашему командование однозначно не понравятся Ваши высказывания. И, конечно, мы тоже не оставим Ваши угрозы без ответа. Вы, старший лейтенант, ведёте себя слишком нагло! Не забывайте, под моим командованием целая бригада! Да, полковник весь кипел от негодования. И оно передалось и его офицерам. Само собой, напряглась и охрана с обеих сторон. Но тут у венгров не было никаких шансов. Советские ППС выглядели намного предпочтительнее древних австрийских карабинов. — Сожалею, господин полковник, но пока моё командование старшим командиром назначило именно меня, и я намерен любой ценой выполнить его приказ. Скажем так, просто на правах сильного. Мой батальон, да ещё вместе с десантом, много сильнее Вашей бригады и тех подкреплений, что движутся к Вам. Одно моё слово, и её, и их, конечно, позже, не будет. Но нам и воевать не надо. Наша советская авиация сравнит с землёй все препятствия на нашем пути. И, вообще, не в интересах Венгрии затевать очередную войну с моей страной. Я лишь простой командир Красной Армии, и то мне понятно, что и силы неравные, и лучше мира с Советским Союзом для Вашей страны ничего нет. Товарищ Сталин и советское правительство всё делают для мира во всём мире. А мировые империалистические силы изо всех сил стараются натравить на нас разные страны. Но у них ничего не выйдет, и вам никогда не удастся победить нас! Если желаете войны, мы сами придём к вам! — Хорошо, старший лейтенант, я вынужден уступить грубой силе. Моя бригада через четыре часа начнёт отход, и мы постараемся через два дня отойти за прежнюю границу Трансильвании. Но Вы, как сами сказали, лишь простой командир Красной Армии и не уполномочены решать такие межгосударственные вопросы. Кто даст гарантии моей бригаде, что Вы не нападёте на нас по пути и обязательно остановитесь на прежней границе? — Пока, господин полковник, у меня нет приказа командования нападать на кого-либо. Успеете отойти, никто Вашу бригаду не тронет. Поступят иные приказы, значит, будем воевать. И тут вдруг в разговор с полковником вмешался лейтенант Борисов. Хотя, Василий ожидал чего-нибудь такого. — Я, господин полковник, могу подтвердить, что у старшего лейтенанта Стефановича нет приказа нападать на Вашу бригаду. У него лишь задание выйти на прежнюю границу Трансильвании, и далее его батальон не пойдёт. И, сами понимаете, что сил выполнить приказ командования у него вполне достаточно. — Извините, лейтенант, Вы, хоть и из ГПУ, но наверняка тоже не имеете нужных полномочий. И, да, Вы не представились. — Конечно, господин полковник, я тоже не уполномочен решать межгосударственные вопросы. Разрешите представиться, старший майор госбезопасности Судоплатов. Прислан на помощь товарищу Стефановичу и, можете удивиться, согласно приказа командования, пока нахожусь в его подчинении и должен оказать ему всемерное содействие. Что делать, мы люди военные и должны, и будем исполнять приказы. И, да, господин полковник, Вы сами прекрасно понимаете, что сейчас Ваша бригада не способна противостоять даже батальону товарища Стефановича. И я приветствую его и Ваше решение. Зачем нам с вами лишнее противостояние? Да, Василий как раз и подозревал что-то такое. Он не мог знать на лицо товарища Судоплатова, и в памяти, как назло, ничего из увиденных в Интернете фотографий не отложилось, но кто такой легендарный диверсант и разведчик советского времени, конечно, прекрасно помнил. Хотя, сейчас сразу же изобразил на лице сильное смущение и откровенное недоумение. Пока товарищ Судоплатов широкой общественности не был известен, и старший лейтенант Стефанович тоже не мог знать о нём ничего. — Э, товарищ старший майор, я не знал о Вас. И прошу извинить меня за некоторые действия. Но, господин полковник, ставлю Вас в известность, что, несмотря на присутствие здесь товарища старшего майора, менять своё решение без приказа командования я всё равно не буду. У Вас, как мы с Вами договорились, четыре часа на начало отвода Вашей бригады и двое суток на сам отход. Это касается, без исключения, и других венгерских частей. Я прошу Вас довести это до своего командования. Чуть что, я вызываю авиацию. Согласно имеющимся у меня приказам командования, все авиационные части должны немедленно и в полном объёме выполнить любые мои запросы. — Тут Василий не преувеличивал. Авиационные начальники, конечно, могли не выполнить некоторые его заявки, но потом им однозначно пришлось бы объясниться с вышестоящим начальством, а то и «кровавой гэбней». Раз им приказано оказывать танкистам полное содействие, то пришлось бы. А как сам Василий объяснится с командованием 9 армии и, далее, может, и «кровавой гэбней», за свои решения, это их уже никак не касалось. Тут старлей ненадолго остановился, задумался и, неожиданно и для себя самого, вдруг выдал. — И, да, господин полковник, ставлю Вас известность, что это касается и вод Дуная. Все венгерские части должны покинуть их до прежних границ Трансильвании. Чтобы не было лишних соблазнов. Кроме того, надеюсь, что отныне никто не будет покушаться на любые советские корабли и суда, находящиеся в водах Дуная вдоль границ Югославского королевства. Тут даже сам Судопдатов удивлённо посмотрел на старшего лейтенанта, но промолчал. — Хорошо, старший лейтенант, я поставлю своё командование в известность. Что касается моей бригады, то через четыре часа мы уходим и через двое суток будем на той стороне прежней границы Трансильвании. Надеюсь, что за это время ничего не случится? И, да, старший лейтенант, спасибо за Вашу музыку. Она мне понравилась. Приятно было познакомиться со столь достойным автором. — Спасибо, господин полковник, за понимание. Надеюсь, что мы с Вами никогда не встретимся на поле боя. А что касается музыки, то надеюсь порадовать Вас и другими произведениями. — Хорошо, старший лейтенант, надеюсь ещё услышит о Вас. И, если можно, нельзя ли получить ноты и слова Вашей музыки? Ну, раз просят, то Василий охотно написал и ноты, и слова, и даже гитарные аккорды всех четверых композиций. Он же учился играть именно по нотам, а не на слух, как отдельные таланты. Заодно, чтобы отметить результаты переговоров, пара осназовцев с хорошим почерком, хорошо знавших и венгерский язык, быстро набросали на обычных листах писчей бумаги тексты соглашений — само собой, по паре экземпляров, на русском и венгерской. Что заявил старший лейтенант, то и отразили, и венгры согласились. И с каждой стороны на них расписались по трое представителей — от венгров полковник и его помощники, а с советской — сам Василий, полковник Досик и старший майор. На этом странные переговоры завершились. Как там примут всё старшие начальники, конечно, пока не ясно, но их приказ был выполнен! Глава 38 * * * Глава 38. Дошли… После этого злые и раздосадованные венгерские офицеры и их охрана дружно покинули особняк. Ну, это их дело. Что хотели, то и получили. Соответствующий приказ у Василия, конечно, был, но там ничего не говорилось о столкновении с венграми. А что не захотел обратиться к своему командование насчёт его уточнения, то это его дело и проблемы. Но пока, вроде, всё обошлось. Даже Судопдатов, оказывается, был доволен: — А ты, лейтенант, оказывается, действительно не промах. Не ожидал. Но хорошо и вовремя, и правильно венгров построил. Вот пусть убираются обратно и не путаются у нас под ногами. И сильно надеюсь, что нам не придётся воевать с ними. Вы там с Романом хорошо им и немцам врезали под Брашовым. — Извините, товарищ старший майор, вынужденно пришлось. Нельзя было потакать им и позволить задержаться у Крайовы. Пусть убираются обратно. И боюсь, что нам всё же придётся встретиться с венграми. Не сейчас, а позже. Когда немцы пойдут на нас, то заставят и их. Они наверняка и сами пожелают. Вы, пожалуйста, извините меня за резкость в разговоре с полковником, но у меня был конкретный приказ, и я не привык искать разные причины для его неисполнения. Может, и превысил свои полномочия и вмешался не в свои дела, то это Вы там решите уже после отхода венгров. Готов понести полную ответственность за свои решения. — Нет, старший лейтенант, извиняться не надо. Вы поступили полностью в соответствии с полученным приказом. Нам лишней крови не надо, но проход к Югославии был нужен. И хорошо, что пока всё обошлось мирно. Но не расслабляйтесь. Вот когда мы выйдем к Турну-Северину, тогда да, можно считать приказ выполненным. — Выйдем, товарищ старший майор. У венгров нет достаточных сил против нас. А если вступятся немцы, что же, то и сейчас они получат достойный ответ. Просто так через нас не пройдут, ещё раз умоятся кровью. Фашистов в любом случае добить надо. — Что же, лейтенант, я рад, что наши взгляды совпадают. И музыка Ваша мне понравилась. Хотя, не скрою, мне знакомы и другие Ваши произведения, и они тоже понравились. Ну, конечно, ясно, что теперь Василий под плотным колпаком «кровавой гэбни», и никуда ему от неё уже не деться. Придётся жить с тем, что есть. Остаётся только надеяться, что не засыпится. Жаль, но он, хоть и уважал товарищей Сталина и Берию, всё-таки сильно сомневался, что они потерпят в живых одного невезучего попаданца. Просто в интересах государственной безопасности им не нужен был такой непредсказуемый источник опасных знаний. Вдруг всё-таки допустит их утечку? Да, сначала однозначно выжмут из него все имеющиеся знания, а потом ликвидируют. Когда его не будет, намного надёжнее. В делах государственной важности, как правило, на лишних свидетелей внимания не обращают. Как ни странно, всё удачно получилось. Венгры сдержали своё обещание. Бригада полковника Ваттая снялась с места через три часа после переговоров, за час до полуночи. Самолёты-разведчики с воздуха всё чётко отслёживали. Хоть с венграми и не было больше никаких контактов, но, несмотря на наступающую ночь, советские части тоже стояли наготове. А так, и своих забот хватало. Старший майор тут же связался по своей линии со своим начальством, возможно, и самим товарищем Берия, и позже лишь сообщил Василию, что его действия полностью одобрены. Само собой, и старший лейтенант немедленно доложил всё напрямую генералу-лейтенанту Козлову, на данный момент являвшемуся его непосредственным начальником и куратором рейда. Тот, похоже, сначала сильно опешил, но своему слишком инициативному и не совсем удобному подчинённому, раз его напрямую опекала «кровавая гэбня», так сразу ничего не сказал. Лишь потребовал продолжения выполнения полученного приказа. Но через час уже сам вышел на связь и потвердил все решения Василия и его полномочия, так и дал право, если что, немедленно применять силу в отношении венгров для выполнения полученного приказа. Хотя, и попросил постараться всё решить миром. Ещё и сообщил, что вся необходимая помощь ему будет оказана, и что советские войска уже и в других местах начали спешно выдвигаться к прежней границе Трансильвании. Может, генерал-лейтенант и заимел нехилый зуб на слишком возомнившего о себе подчинённого, но явно был доволен. Всё-таки это у него способный подчинённый, и это именно генералу достанутся все положенные в таких случаях почести и плюшки. Ясно, что за умелое руководство. А так, и советские войска в Крайове не стали ждать полного отхода венгров. Батальон Василия, вместе с парой рот из 214 бригады, подождал часа три, пока венгерская вторая бригада хоть немного отойдёт от Крайовы, и с рассветом тоже тронулся в путь. И чуть позже он проехал как раз мимо колонны испуганных венгров, устроившихся на отдых в километрах двадцати от Крайовы. Конечно, коням надо было дать отдых. Танк Василия ненадолго остановился у легковушки полковника, судя по номерам, забранным у румын, и он даже накоротке переговорил с ним. — Я рад, господин полковник, что у нас всё разрешилось мирно. Мне хотелось бы побывать и у Вас в Венгрии, но, разумеется, не на танке, а просто мирным туристом. Знаете, с удовольствием обозрел бы Будапешт с высот Замкового холма и Будайской крепости. Или Рыбацкого бастиона. Охотно побродил бы по музеям или заглянул в Национальную галерею, постоял бы на цепном мосту Сечени или поглядел на базилику святого Иштвана. Но, что делать, как-нибудь потом. Надеюсь, что наши страны никогда не будут ссориться друг с другом. Я думаю, господин полковник, что это просто невыгодно ни Советскому Союзу, ни Вашей стране. — Я тоже надеюсь, лейтенант, что мы будем жить мирно. Может, ещё и побываете в Венгрии, конечно, туристом? А на танке не надо. Это ведь Вы брали Виипури и дошли до Хельсинки? А так, приятно было с Вами познакомиться. — Было дело, господин полковник. Что делать, выполнял приказ. До свидания. Мне тоже было приятно с Вами познакомиться. И грозный КВ-1М рванул дальше. А венграм осталось лишь глядеть на промчавшуюся мимо советскую боевую технику. Ничего подобного у них не имелось. И артиллерия в основном на конной тяге, и сами кавалеристы гарцевали на конях. Это, конечно, красиво, но кони против танков уже никак не катят. Нет, и у венгров имелись разные бронемашины, но мало, и в основном вооружённые лишь пулемётами. И пушки у артиллеристов больше те же 37 или 40 мм, хотя, немного и 75 мм, вроде, даже 80 мм, и виднелись 105 мм гаубицы. Нет, хватало и автотранспорта, но, похоже, опять же забранного у румын. Ещё, на удивление, вдоль дороги виднелось много велосипедов, стоявший рядом друг с другом. Да, разоружить бы этих наглых венгров, а их неказистые машинки отправить в Союз для детворы? Как раз бы пригодились. А за Крайову уже можно было не беспокоиться. Как раз перед уходом батальона Василия, совершив ночной марш, туда добрался стрелковый батальон из 474 полка майора Мезина, посаженный на трофейный автотранспорт, к счастью, ещё и вместе со смешанным артиллерийским дивизионом. Немного, но для обороны города уже хватит. Десантный батальон из 204 бригады остался в Крайове, но он частично выдвинул небольшие отряды и во все стороны от города. А остаток батальона из 214 бригады с подкреплением из стрелков получил приказ к вечеру выйти к Дунаю. До реки было лишь семь десятков километров. Хотя, согласно сообщению старшего майора, в нужные места уже срочно будут выброшены воздушные десанты из обеих бригад. Как в Крайову прибудет больше стрелковых частей, то десантники сразу же уйдут в распоряжение командования своих бригад. Опять дальний марш, но уже и привычно. До Турну-Северина по прямой тоже было чуть больше сотни километров. И дорога пока оказалась пустой. Насчёт венгров, похоже, уже беспокоиться не приходилось. После Филиаши отряд Василия проехал мимо пары мест, где венгерские войска расположился на ночь, но всё обошлось тихо и мирно. Дозорные там махали белыми флажками, и испуганно глядели на грозную советскую бронетехнику. Венгры просто стояли, и пушки у них находились в походом положении. Василий не стал ни с кем встречаться. Лишь разведчики ненадолго останавливались и вступали с венграми в переговоры. Да, было сильно рискованно как бы беспечно проезжать мимо, но всё обошлось. Хотя, в танках и САУ снаряды, на всякий случай, даже были загнаны в казённики. За пять часов сложного марша отряд Василия спокойно дошёл до Турну-Северина и уже к часам восьми встал у северных окраин города. Разведчики и осназовцы тут же растворились в городе. Румынская власть там уже была упразднена венграми. В крепости всё ещё стояли подразделения, как оказалось, в основном тыловые, 11 пехотной бригады и самой 3 армии. А сама бригада как раз и была встречена по пути, и она уже шла обратно. Конечно, батальон и десантные роты немедленно развернулись в боевой порядок. Роты тут же заняли окраины Турну-Северина, пока пустые. И боевая техника там растворилась, приготовилась открыть огонь. В общем-то, отряду сильно повезло, что венгры не успели подтянуть к городу боевые части. И через полчаса в временный штаб Василия примчался злой и растерянный бригадный генерал Лайош Чатай. Но, узнав, кто перед ним, он тут же умерил пыл. Хотя, он мог напрочь игнорировать какого-то старшего лейтенанта, но старший майор ГПУ и для него являлся авторитетом. Но Судоплатов опять не стал вмешиваться в разговор Василия с генералом, точнее, с его переводчиком. — Старший лейтенант, Вы в Крайове заявили полковнику Ваттаю, что у Вас нет приказа напасть на венгерские войска. И Вы дали его бригаде двое суток на отход. Кроме того, заявили, что это относится и ко всем венгерским частям. Вы, конечно, наглы сверх меры, и мы согласно отойти, но двое суток ещё не истекли. А Вы уже заявились в Турну-Северин. И сейчас раннее утро, и мы тут видим, что Ваш батальон уже приготовился к бою. Это можно считать объявлением войны Венгрии? — Ну что Вы, господин генерал⁈ Какая война? Это лишь мера предосторожности и комфортные условия для размещения личного состава. Вы же расположились тут со всеми удобствами. Хотите, чтобы советские войска встали в голом поле? Не будет этого! Пусть я лишь старший лейтенант, но командир подразделения Красной Армии, который займёт этот город и уже вошёл в него. То есть, у меня все права военного коменданта гарнизона, наравне с Вами. И, вообще, я прошу Вас и здесь в течение ближайших четырёх часов вывести все венгерские части из города. До границы тоже не близко, и дорога, тем более, в сложной пересечённой местности, может не вместить все ваши части. А проволочки я считаю недопустимыми. Моему батальону, может, придётся ещё и Бухарест штурмовать? И ещё, господин генерал, советской авиации срочно нужно место для базирования. Поэтому могу выделить не больше четырёх часов. Разгневанный генерал ушёл. А пока венгерские части не пришли в себя, танкисты и десантники по-тихому стали расширять зону своего размещения. Сонные венгерские тыловики, едва увидев советские танки, тут же бросали всё и убегали. В городе у венгров начался аврал. Василий ожидал, что генерал может объявить боевую тревогу и потому вызвал авиацию. Уже через час над городом пролетела эскадрилья истребителей. Капитан Поборцев уже доложил по рации, что в окрестностях Крайовы и на местном аэродроме, и в подходящих местах срочно начали садиться истребительные и бомбардировочные части. Не всё время же летать из Брашова, когда есть посадочные площадки и в других местах. К часам одиннадцати и на полевой аэродром у Турну-Северина сели четыре И-180 и три транспортных ДБ-3, как оказалось, пока с аэродромным персоналом и небольшой охраной. Хотя, и сам Василий отправил туда БТ-7А. В самый раз будут. А венгры на самом деле спешно покидали город. Им пришлось бросить много имущества — и своё, и награбленное у румын. Да, а ведь настоящие и лихие грабители! Уже успели награбить! А сжигать хоть что-то, как бы в целях соблюдения пожарной безопасности, Василий запретил. Рота десантников, прямо при венграх, нагло проникла в крепость, и он тут же перебросил туда большую часть своей артиллерии. Хотя, и мешать было некому. Бригадный генерал, оказывается, от греха подальше уже удрал из Турну-Северина. Зато осназовцы часа через три после появления у города, около полудня, нашли в городской тюрьме местного примаря Михая Костеску, слегка и помятого. Оказалось, попытался выразить протест при разграблении ратуши. Ну, да, венгры успели побыть в городе всего пару дней, а уже нехило отметились. И Василий, тут же забрав примаря с собой, направился в ратушу. Хотя, там венгров уже не наблюдалось. Их последние остатки в спешке покидали город. И мотострелки, и десантники постепенно брали его под себя. И один танковый взвод КВ-1М уже стоял в речном порту. Танкистам слегка пришлось и пострелять. Старшина Бережной, командир взвода, явно по примеру командира, решил не дать выйти из порта ни одному судну. И одному грузовому судну, похоже, даже венгерскому, после пары попаданий в борт 95 мм фугасных снарядов, пришлось вернуться к причалу. На его борту оказались несколько венгерских офицеров, но мотострелки просто посадили их в свой БТР и отвезли к месту сбора венгров. А судно было немедленно взято под охрану мотострелками, и экипаж тут же высажен на берег. Хотя, они тоже сразу же сбежали вслед за своими войсками. Похоже, тоже решили, согласно пропаганде средств массовой дезинформации у себя в стране, не испытывать судьбу в Сибири. Конечно, никто бы их не тронул, но, раз сбежали, скатертью дорога. У военного коменданта забот хватало и без них. Глава 39 * * * Глава 39. Голубой Дунай… — Уважаемый господин Костеску, Красная Армия готова взять ваш город под защиту. Могу заверить, что у нас грабежей и унижений местных жителей не будет. И то имущество, что было разграблено венграми в ратуше, мы, если найдём, обязательно вернём. Хотя, десантники как раз отбили у слишком жадных венгерских тыловиков мебель, как оказалось, частично забранную и из управы. И она тут же была возвращена на место. Бедный примар, хоть слегка и морщился, но явно был рад, что его нежданные мучения завершились. К тому же, в отличие от венгров, советские командиры отнеслись к нему со всем уважением. А что, человек довольно смелый и заслуженный, ещё и от венгров пострадал. И он у себя дома, и советские войска пришли сюда не грабить и присваивать румынские земли, а лишь предотвратить их использование фашистами. И советские командиры с уважением относились к людям любого происхождения. А далее Василий, как полноценный военный комендант города, тут же написал приказ о возвращении примаря на своё место. И они вместе заключили соглашение о сотрудничестве. Тут и сотрудники местной управы, узнавшие, что власть поменялась и на их места никто претендовать не будет, начали возвращаться на рабочие места. Старший майор зорько приглядывал за старшим лейтенантам, но в его дела не вмешивался. У него и своих забот хватало. Венгры, помимо имущества, бросили и много самой разной документации. И осназовцы усиленно шерстили город в поисках интересного для себя. Оказалось, что и на нечаянно арестованном венгерском судне нашлось много ценностей, забранных венграми, конечно, у румын, и интересные документы — и венгерские, и румынские. Тоже в спешке и страхе перед танкистами бросили. Старший майор на радостях даже объявил старшине благодарность: — Старшина Бережной, за проявленную бдительность от имени советского командования объявляю Вам благодарность и буду ходатайствовать о награждении Вас орденом Красной Звёзды. Старший лейтенант, обязательно напишите представление. — Сделаю, товарищ старший майор. И Василий ещё и от своего имени объявил решительному танкисту благодарность. И ведь лет лишь слегка за двадцать, но толковый и опытный боец. Старшина и сам, и его взвод за время боёв от Рыбницы и сюда уже и так столько целей поразили, что впору представить их всех к званиям Героя Советского Союза. Само собой, представления на разные награды на них Василием уже не раз были написаны. Что же, напишет и на Героев. А так, и на этот раз гэбист посоветовал не особо вмешиваться в дела местной власти по управлению городом. Когда прибудет более высокое советское командование, оно как раз во всём и разберётся. А Василий и не собирался. Зачем ему это? Он сегодня здесь, а завтра в другом месте. Прямо как в популярной советской песне — по морям, по волнам, нынче здесь, а завтра там. В принципе, очередное боевое задание командования он уже выполнил. Теперь надо было дать батальону и десантникам время на отдых и приведение себя в порядок. А то можно и боеспособность потерять. День, конечно, выдался суматошным. После полудня в городе венгров, к счастью, уже не осталось. Но их подразделения целый день двигались мимо Турну-Северина. Пришлось части отряда находиться в полной боевой готовности. А часть, конечно, уже отдыхала. Много работы навалилось на ремонтников. Всю технику, особенно боевую, требовалось срочно обслужить. И для возможных боёв подготовить, и на марш. Василий не сомневался, что он скоро предстоит. Ведь румынская столица ещё не была взята. И, конечно, блок-пост десантников, усиленный танковым взводом, в город венгров не пускал, а заворачивал на объездную дорогу. Все командиры были начеку. Готовы были, если что, принять бой. Но к счастью, венгры бучу поднимать не пытались. По данным авиаразведки, 2 кавалерийская бригада завернула на север и ушла в направлении Тыргу-Жиу. Но и там она долго не задержалась и направилась в горы. И 11 пехотная бригада, и тыловые части 3 армии спешно двигались вдоль Дуная в направлении Оршова, хотя, уже относящегося к провинции Банат и, значит, остающегося далее в подчинении венгров. Насчёт этого городка в приказе командования батальону ничего не было. До прежних границ Трансильвании, и всё. И она перед ним и проходила. Можно сказать, вот так тихо произошёл или произойдёт раздел Румынии. Хотя, как бы возврат земель венграм. Пока неизвестно было, поможет это удержать их от войны с Советским Союзом, но, честно говоря, и иного выбора не имелось. Ну, если сунутся, то кровью изольются. Жалеть их никто не будет. И, скорее всего, и послевоенная судьба Венгрии тоже окажется иной, чем в мире Василия. И будут виноваты сами.