Когда Конни перешагнула через полицейскую ленту, путь ей преградил полицейский в форме. – Суперинтендант Овербек попросила меня присутствовать, – объявила Конни прежде, чем констебль успел что-то сказать. – Я психолог-криминалист, занимающийся составлением профиля преступника, убившего Анджелу Ферникрофт и похитившего Элспит Данвуди. – И она предъявила свое удостоверение личности. – Думаю, тут могут присутствовать только полицейские, мэм. Я могу сходить и спросить… – Насколько я поняла, в деле имеется очевидец, – перебила полицейского Конни. – Э-э… да, но он, похоже, немного пьян или находится под действием наркотиков. Подождите здесь. – Я получила инструкции непосредственно от суперинтенданта, – солгала Конни. – Я ручаюсь за нее, Сэм. Пусти ее, – послышался голос из-за спины констебля. – Конечно, доктор Лэмберт. – Тон, которым молодой констебль ответил судмедэксперту, был полон почтения. – Почему у меня нет такого авторитета, как у вас? – спросила Конни, последовав за Айлшой. – Потому что вы слишком молоды, слишком хороши собой и слишком смахиваете на типичную американку. Если это поможет вам чувствовать себя лучше, то знайте: первые двадцать лет моей карьеры меня называли крохотулей в очках, которая никогда не улыбается. А теперь наденьте комбинезон. Полагаю, у вас есть причина присутствовать здесь. – Слишком много убийств и исчезновений, слишком мало ответов, и я не верю в совпадения, – ответила Конни, надев белый костюм и бахилы и собрав волосы в хвост и спрятав их под капюшон. – Тут я с вами согласна. Но место этого преступления не имеет ничего общего с местом убийства Анджелы Ферникрофт. Если тут имеется связь, то непонятно, в чем она состоит. Они подошли к опрокинутому инвалидному креслу. Труп лежал на боку вниз лицом, одна рука погибшего мужчины была вытянута. Даже в темноте на асфальте была отчетливо видна лужа крови, вытекшей из жертвы. Конни не было нужды видеть ее цвет – она чуяла ее запах. – Ножевое ранение, – сказала доктор Лэмберт, опустившись на колени рядом с телом. – Насколько я могу судить, одно. Нож попал прямо в сердце. При обычных обстоятельствах крови было бы немного, но когда жертва упала со своего инвалидного кресла, нож выпал из раны, и через выходное отверстие наружу вытекло значительное количество крови, пока сердце прекращало биться. – Айлша подобрала нож. – Длина клинка примерно семь дюймов, металлический черенок, конец острый. Он напоминает мясницкий нож. Удар был нанесен с немалой силой, чтобы достичь сердца. – У погибшего есть и другие повреждения, – заметила Конни. – По-моему, убийству предшествовала драка. Если у нападавшего имелся нож, то почему он не пустил его в ход сразу? – Я вижу на лице жертвы три ясных кровоподтека плюс ссадины. Есть отеки и небольшие кровотечения, говорящие о том, что эти повреждения были нанесены при жизни. Возможно, нож стал для нападавшего последним средством. Этот джентльмен был убит не более часа назад. – Айлша подняла одну руку жертвы, затем другую. – Судя по состоянию его костяшек, я бы сказала, что он оказывал отчаянное сопротивление. Достав из кармана два пакета, судмедэксперт надела их на руки убитого для сохранения улик и стянула их на его запястьях. – Идите на хрен, вашу мать, – послышался пьяный голос с другого конца переулка. – Простите, Айлша, – сказала Конни и, осторожно пройдя под неработающими светильниками, отметила про себя наличие поблизости от места преступления больших мусорных баков и темных подворотен, которые виднелись в зданиях напротив. Тут было множество мест, где мужчина или женщина могли поджидать свою жертву, оставаясь незамеченными. – Успокойтесь, сэр. Вы не под арестом, но мы должны доставить вас в полицейский участок, чтобы вы дали показания, – сказала женщина-полицейский. – Ни в какой гребаный участок я не поеду, идите на хрен! – Мы накормим вас горячим ужином и дадим вам столько чашек чая, сколько пожелаете, но не здесь. Здесь холодно, и снятие показаний займет какое-то время, – настаивала женщина-полицейский. Теперь Конни видела свидетеля – бездомного, облаченного в несколько курток и одеял, с обтерханным спальным мешком в руках и лицом, покрытым грязными пятнами. – Нет уж, я пошел. Этот гребаный урод вернется, это как пить дать. – Бездомный придвинулся к женщине-полицейскому. – Ни словечка не сказал, ни единого гребаного слова. Этот его бил, а он ни гу-гу, покуда, значит, не достал нож – и раз! Как будто просто разрезал индейку. И даже не посмотрел на этого бедолагу, когда тот свалился на землю. Вы думаете, я дам показания? Как же, держите карман шире! Может, я и пьяный, дорогуша, но я не дурак. Я не хочу, чтобы этот черт пришел и за мной. Эта его гребаная рожа! – А что с ней не так? – вступила в разговор Конни. – Она была как луна с дырками на месте глаз. Бездомный начал судорожно собирать пакеты и сумки, валяющиеся вокруг его ног. – А почему он вас не заметил? – спросила женщина-полицейский. – Я прятался под картоном. Может, вы дадите мне денег? – Вы же знаете, я не могу дать вам денег, – мягко ответила женщина-полицейский. – Но я могу дать вам еду. Вы просто должны помочь нам с… – Я дам вам денег, если вы посмотрите на одно фото, – сказала Конни, набирая что-то на своем телефоне. – Мэм, это не разрешено, – заметила женщина-полицейский. – Я привлеченный штатский специалист, так что на меня ваши правила не распространяются. – Конни достала из кармана двадцатифунтовую банкноту. – Одно фото, но мне нужен честный ответ. Без обмана, идет? И она придвинула к свидетелю телефон. Глаза бездомного округлились. Он сделал шаг вперед и вгляделся в экран. Затем попятился, выхватил мобильник из руки Конни и отшвырнул его в сторону. Конни схватила мужика за шиворот: – Это он? Тот пожал плечами и что-то буркнул. – Если вы хотите получить деньги, то посмотрите на меня и скажите, похоже ли это фото на преступника, которого вы видели. – Значит, он и правда существует? Я думал, он мне померещился, но потом увидел кровь, – прошептал мужик. – Да, он существует, – ответила Конни, суя бездомному деньги. – А теперь дайте показания и можете идти. – Мэм, мне надо увидеть это фото, чтобы знать, кого мы ищем, – сказала женщина-полицейский. Конни показала ей телефон. – Это что? – Это… – Конни вздохнула, – персонаж из фильма для детей. Похоже, мы ищем малого, который выглядит как гребаный герой мультяшки. – Лучше найдите его до того, как он прикончит и того… другого… – пробормотал бездомный, засунув двадцатку в ботинок. Конни и женщина-полицейский повернулись к нему одновременно. – Что вы сказали? – спросила Конни. – Я говорю о том парне, которого он забрал с собой. Бедняга. Этот малый отволок парня задом на его инвалидном кресле. Женщина-полицейский сразу же воспользовалась рацией: – Внимание всем подразделениям, произошло похищение человека… Конни подождала, когда полицейские в форме соберут недостающую информацию о жертве, затем позвонила Барде: – Он сделал это опять, и теперь я уверена, что во всех случаях это был один и тот же человек. Мне нужно, чтобы вы сейчас же обратились на телевидение. – Кто-нибудь видел его машину? – спросил Барда. – Нет. Парковка маленькая, видеокамер тут нет – должно быть, преступник выяснил это заранее. Здесь довольно темно, и рядом промзона, так что поблизости нет окон квартир, из которых можно было бы рассмотреть парковку. Видимо, поэтому он и похитил свою жертву отсюда, а не из его жилища, которое находится в доме для проживания инвалидов, так что там круглые сутки кто-то есть. – Хитрый ублюдок, – заметил Барда. – Минутку. Барда заговорил по рации. Конни слушала. – Внимание всем подразделениям, совершено похищение. Похититель – одинокий белый мужчина, возможно опасное вождение. Из багажника его машины могут доноситься звуки. Проинформируйте другие службы – включите в поиски агентов, работающих под прикрытием, сотрудников «Скорой помощи», пожарных. В течение следующих четырех часов на всех магистралях необходимо останавливать и обыскивать все машины, за рулем которых находятся белые мужчины, едущие в одиночку. – Это масштабная задача, – сказала Конни, когда инспектор кончил говорить. – Каковы наши шансы на успех? – спросил Барда. – Вам не понравится, если я скажу, что их немного. – Я предпочитаю откровенность. Скажите, что вы думаете. – Я считаю, что преступник очень хорошо знает город. Он следил за своими жертвами, а значит, он изучил те места, из которых планировал их похитить. Он едет по маршруту, который подготовил заранее. Он включает второстепенные дороги, проезды, идущие по районам жилой застройки, даже если этот путь в четыре-пять раз длиннее. Преступник далеко не глуп. – Тогда что же я могу сделать? Если он всякий раз на шаг опережает нас, то как нам его поймать? – Надо искать его в таких местах, где ему приходится появляться тогда, когда он не занят совершением преступлений. У нас есть фоторобот, составленный после похищения Мэгги. Вы не могли бы разослать его по супермаркетам, чтобы его поместили в комнатах для персонала? А еще в бюро по трудоустройству и в аптеках – вряд ли он сейчас работает, и, судя по его описанию, он нездоров. – Хорошая работа, – сказал Барда. – Я еду к мужу Элспит Данвуди. Он подтвердил, что, несмотря на то что они живут в центре города, он играет в регби в клубе «Либертон». На выходные Элспит и их дети регулярно ездили туда, чтобы посмотреть на его игру. – Какое отношение это имеет к делу? – спросила Конни. – Оттуда недалеко до Инч-парка – всего несколько минут пешком. Надо только перейти через Гилмертон-роуд. Возможно, мне надо перед вами извиниться. Вы доберетесь до участка? – Само собой, и к черту извинения. Поезжайте и поговорите с мужем Элспит.