— Клянусь, я не настолько сильно его ударил. — А, ты об этом. — Джонсон махнул небрежно рукой. — Нет, после вашей драки Болдт поднялся и ушёл. Но позднее его нашли под фургоном на стоянке. Кто-то ударил парня ножом в спину. Четыре раза. А потом для верности перерезал горло. Зрелище малоприятное. — Шериф поднялся. Был он высок, почти одного роста с Уиллом. — Теперь понимаешь, почему я намерен посадить тебя под замок? Давившее чувство вины соскользнуло вдруг с плеч, а вместе с облегчением нахлынула злость. — Нет, чёрт возьми, не понимаю! Вы же просто гадаете! С какой стати мне убивать человека, которого я и не знаю вовсе! Тем более что когда я ушёл, он остался лежать на земле, беспомощный. Джонсон по-прежнему держался подчёркнуто бесстрастно. — Никто и не говорит, что ты его убил. Но тебя здесь тоже никто не знает. Там, где появляешься ты, всегда что-то случается. Вот и сейчас рассказываешь какую-то нелепую историю. Я хочу, чтобы ты, пока мы расследуем это дело, был под рукой. — Джонсон помолчал, потом мягко добавил: — И не вынуждай Айру применять оружие. Уилл быстро оценил ситуацию. Шансы были не в его пользу. К тому же эти люди представляли закон. Он окинул взглядом скромную, скудно обставленную комнату с побелёнными стенами и вдруг сделал поразившее его открытие. Выслеживая терпеливо и упорно преступника, он, сам того не ожидая, превратился в преследуемого и вот-вот попадёт за решётку. И тогда убийство Болдта останется неразгаданной тайной. Стоявший за спиной Айра вытащил из его кобуры револьвер. — В ту дверь, Локхарт, — злобно ухмыльнулся он. — Тюрьма у нас приличная. Можно сказать, предмет гордости. Уилл повернулся к Джонсону. — Мне нужен адвокат. Самый лучший адвокат в городе. И немедленно, сегодня же. Интересно, где сейчас Чарли? Может быть, его тоже ищут? Впрочем, Чарли и сам в состоянии о себе позаботиться: уйти от преследователей — это у него в крови. Скорее всего, узнав о смерти Болдта, Чарли постарается найти того, кто его зарезал. — Деньги у тебя есть? — поинтересовался Джонсон. — Хороший адвокат стоит дорого. — Деньги я достану. Джонсон пожал плечами. — Хорошего адвоката, раз уж ты готов выбросить деньги на ветер, я предоставлю. Но чтобы выйти отсюда, понадобится судебное решение. А судьи Вандигера в городе сейчас нет. — В любом случае дайте мне адвоката. Чувствуя себя мухой, бьющейся в паутине юридической бюрократии, Уилл с тяжёлым сердцем отправился в камеру под конвоем злорадно ухмыляющегося Айры. Выйдя из галантерейного магазинчика Хетти Смейзер, Барбара Кирби поспешила к ближайшему углу Мейн-стрит. В простеньком белом платье и белой же шляпке, она радовала глаз красотой и свежестью, производя в то же время впечатление особы решительной и собранной. Ловя восхищенные взгляды мужчин, Барбара думала, что эти самые мужчины испытали бы настоящее потрясение или, по крайней мере, сильно удивились бы, узнав, что в тихой лавочке Хетти кроятся, расшиваются и выворачиваются наизнанку не только платья и обсуждаются не только веяния моды — здесь делились чужими секретами и обменивались последними сплетнями. Сама Барбара, например, лишь сейчас узнала, что высокий, улыбчивый перевозчик оплатил комнату в гостинице на неделю вперёд. А ведь после разговора с ним на рокстонской дороге у неё сложилось впечатление, что он навсегда покидает негостеприимный Коронадо. Барбара возмущённо фыркнула — ну ладно, это ему ещё припомнится. Другая интригующая новость касалась Макгуайра, приказчика Фрэнка Дарраха, снимающего комнату у миссис Диллон. Оказывается, этот самый Макгуайр полночи расхаживал из угла в угол. И что же такое могло настолько растревожить неженатого, умеренного во всём и вроде бы обделённого сомнительными привычками человечка? Раздумывая над загадкой бессонницы Макгуайра, Барбара снова и снова морщила загорелый лобик. На другой стороне пыльной улицы она повернула к лавке Фрэнка — выбрать тесьму для платья. Список покупок, как и прочих намеченных на сегодня дел, выглядел устрашающе. Все в городе почему-то полагали, что Барбара Кирби безусловно и абсолютно счастлива. На самом же деле спешка со свадьбой не только смущала, но и немного беспокоила её. Времени оставалось совсем мало, а сделать и обдумать предстояло многое. Конечно, она была счастлива, но... Довести мысль до конца не получилось — с другой стороны улицы её окликнул громкий знакомый голос, и она невольно улыбнулась. Кейт Кэнадей уже направлялась к ней твёрдым, мужским шагом — решительно, торопливо, с довольной улыбкой на широком обветренном лице. — Не видела случайно Энди Вандигера? — Нет, а что? — удивилась Барбара. — Ещё утром был в городе, — проворчала Кейт, бросив многозначительный взгляд в сторону внушительного бревенчатого салуна Макграта в конце улицы. — Держу пари на ржавую кружку, старина Энди отмокает у Макграта. Барбара улыбнулась и, проследовав за её взглядом, наткнулась на неспешно едущего по улице чернобородого здоровяка, в котором узнала управляющего своего дяди. Дождавшись, пока всадник поравняется с ними, Кейт демонстративно повела носом и громогласно заключила: — Фу, скунс в городе! Вик Хансбро и бровью не повёл. Лицо его ещё хранило следы недавней схватки, и Барбара в какой-то момент поймала себя на том, что вовсе не питает к нему ни малейшего сочувствия, а испытывает скорее злорадное удовлетворение. Мало того, она даже пожалела — укорив себя за непристойную для леди кровожадность, — что не видела своими глазами эту жестокую разборку. Между тем Хансбро обратился к ней, не обращая внимания на Кейт. — Я слышал, вы выходите за Фрэнка Дарраха, мэм. — Да, мистер Хансбро, — вежливо ответила Барбара. Несколько секунд он молча смотрел на неё сверху, потом кивнул. — Симпатичная Дарраху достанется жёнушка. — И поехал дальше. — Скунс и есть! — сердито бросила вслед Кейт. — Подожди, вот будет у меня Локхарт, тогда посмотрим! Загоним обратно в нору и носу не дадим высунуть! Барбара рассмеялась. — Кейт, ты и вправду думаешь, что сможешь нанять Локхарта? — А вот увидишь, — пообещала Кейт. — Думаешь, почему я ищу Энди Вандигера? — Она зловеще хохотнула в ответ на недоуменный взгляд Барбары. — Ты разве не слышала? Локхарт угодил в рокстонскую тюрьму. Говорят, зарезал кого-то насмерть. — Господи, Кейт! Не может быть! — вырвалось у Барбары. Должно быть Кейт уловила в этом эмоциональном всплеске что-то ещё, кроме удивления, потому что искоса взглянула на девушку. Барбара зарделась от смущения. — Мне тоже не верится, что Локхарт кого-то зарезал. Но неприятности точно ходят за ним по пятам. И на этот раз дело по-настоящему серьёзное. Но из-за решётки я его вытащу, надо только получить у Энди Вандигера письменное разрешение. — Но судья Вандигер... — Для кого — судья, а для меня — Энди Вандигер, — весело объявила Кейт. — Хочешь поехать со мной в Рокстон? Посмотришь, как я буду выворачивать Локхарту руки. Барбара поспешно отказалась, и Кейт направилась к бару Макграта. Глядя на неё, нетрудно было поверить, что даже такой упрямец, как Локхарт, не устоит против сокрушительного напора хозяйки «Полумесяца». Повернувшись, Барбара увидела, что Хансбро спешился у коновязи и, оставив чалого, вошёл в лавку Фрэнка Дарраха. Встречаться с ним и уж тем более разговаривать не было ни малейшего желания, а потому она перешла к почте. И там, из уст самого почтмейстера, Аарона Зедлера, услышала подробности злоключений Локхарта в Рокстоне, принесённые в Коронадо не более получаса назад заезжим торговцем. Между тем в лавке Дарраха состоялся короткий разговор между Виком Хансбро и приказчиком Макгуайром. — Мистер Даррах ещё не вернулся, — вежливо сообщил Макгуайр в ответ на вопрос посетителя. За последние два дня управляющий «Колючки» посетил склад трижды, неизменно спрашивая самого хозяина. Макгуайр проводил Хансбро задумчивым взглядом. — И что это Хансбро так не терпится повидать Дарраха? — подал голос стоявший у прилавка Джубал Кирби. — Какие-то дела, наверно. — Макгуайр равнодушно пожал плечами. — Они много чего у нас покупают. Хотя продают всё же больше. Особенно когда Алек Вэггоман в отъезде. — Вот как? — вскинул брови Джубал. — А почему так? — Когда Алека нет, на ранчо за него остаётся Хансбро, — рассеянно объяснил Макгуайр. — А ему, похоже, больше нравится продавать, чем покупать. Не прошло и трёх минут, как приказчик порадовался, что не сказал Джубалу больше. Задняя дверь открылась, и в лавку вошёл сам Фрэнк Даррах — весь в пыли, усталый и явно не в духе. Не удостоив приказчика даже взглядом, он сразу направился в контору и оглянулся лишь тогда, когда Макгуайр его окликнул. — Мистер Даррах, здесь только что был Вик Хансбро. И вчера тоже заходил. И сегодня утром. — Что ему надо? — Не сказал. — Ну так найди его и передай, что я вернулся. Войдя в кабинет, Фрэнк захлопнул дверь и устало свалился на стул. Некоторое время он сидел без движений, даже не потрудившись снять серую от пыли шляпу. Наконец выпрямился, выдвинул нижний ящик стола и достал бутылку виски. Пару секунд он тупо смотрел на неё, потом поднёс к губам и сделал несколько глотков — прямо из горлышка. Не закупоривая, поставил бутылку на стол. Приятное тепло раскатилось внутри, умеряя раздражение и усталость. Уголки рта медленно поползли вверх, на губах повисла довольная улыбка. Главное — не терять уверенности в себе. Тогда и выход найдётся. Никогда раньше Фрэнк Даррах не убивал человека — оказалось, это удивительно легко и быстро. Пусть и слишком поздно, но Крис Болдт всё же понял, насколько опасно разговаривать с Фрэнком Даррахом языком угроз. Опасно... Ему нравилось это слово, нравилось думать о себе как об опасном человеке. Да, он опасен. А ещё расчётлив и хладнокровен. И в самом расцвете лет. Барбара Кирби очаровательна, и лучшие годы ещё впереди. Фрэнк потянулся за бутылкой и повернул голову, услышав приближающиеся тяжёлые шаги. Торопливо отхлебнув глоток, он спрятал виски в нижний ящик и, когда Хансбро, распахнув дверь, вломился в кабинет, встретил его холодным, твёрдым взглядом. — Закрой дверь, — резко бросил Фрэнк. — С чем пожаловал, Вик? Что тебя так беспокоит? Глава 14 — Дейв Вэггоман меня беспокоит, — рыкнул Хансбро, тяжело опускаясь на стул и нервно теребя толстыми пальцами жёсткую бахрому густой чёрной бороды. Воздух в комнате наполнялся запахом лошадей, конюшни и пота. Огромный, как медведь, по-звериному грубый, Хансбро вызывал у Фрэнка инстинктивную неприязнь. — Алек поднял шум из-за Локхарта, — хмуро пожаловался он.