— Хорошо, — ответил я. Отменил вызов и убрал телефон в карман и обратился к сидящему за рулем Фоме: — Помнишь где центральное бюро судебно-лекарской экспертизы? — Это там, откуда ваш новый приятель, жандарм, с вашей приятельницей на свидание уехали? — невозмутимо уточнил парень. — Да… но, — я смешался и все же спросил, — А как ты догадался, что они собрались на свидание? — Я такие вещи знаю. Видел, как тот офицер на вас зыркал. И как девица на него поглядывала. Уж не знаю, как вы этого не заметили. — Может, потому, что мне самому на свидание с Алисой не хотелось. — Она девушка видная, — заметил парень. — Или не вашего круга? — Признаюсь, что у нас был шанс. Но мы оба поняли, что нас не тянет друг к другу так, как должно было бы. И я не жалею, что не потерял такого друга как Белова. — Плохой вы некромант. А человек хороший, — пробормотал парень и надавил на газ. * * * Сегодня бюро не было таким пустым, как в мой прошлый визит. На парковке стояло несколько машин, а на крыльце и во дворе виделись люди в форме жандармерии и прокуратуры. Фома остановил машину на парковке, я же вынул из кармана телефон, и вызвал номер Боткина. Прозектор взял трубку почти сразу: — Вы уже прибыли, Павел Филиппович? — Да, — ответил я. — Тогда вам лучше всего будет проехать через двор. Куда привозят и забирают материал. Боюсь, вам очень тяжело будет вывезти тело через центральный вход. — И то верно, — согласился я. — Въезд через арку. На пропускном пункте скажете, чтобы позвонили Боткину. — Хорошо, — произнёс я и завершил вызов. Обернулся к Фоме: — Нам нужно проехать через арку. Питерский нахмурился: — Это еще зачем? — Потому что нам надобно будет отсюда кое-что вывезти, — ответил я. — Вашество, не говорите, что мы повезем куда-то тело в машине, которую вы только что купили. Я вздохнул: — Придется. Потому что потом нам нужно будет привезти это тело на одну встречу. И ласточка для этой поездки совсем не подходит. Фома покачал головой, но ничего не ответил. Просто завел двигатель, и машина выехала с парковки. Въезд в арку был перекрыт запертыми воротами, возле которых дежурило несколько бойцов спецотдела жандармерии. И когда к ним подкатила наша машина без номеров, двое парней направились в нашу сторону. Я опустил стекло и произнес: — Позвоните, пожалуйста, Петру Ильичу Боткину. Он ждет меня. Дружинник обернулся к посту и кивнул. Один из сидевших в будке бойцов снял трубку и набрал короткий номер. А через несколько мгновений положил трубку на рычаги и нажал кнопку. И створки начали медленно открываться. Фома проехал на территорию. У стены стояли несколько металлических мусорных баков. А на крыльце топтались с сигаретами несколько лекарей в белых робах. Они казались бледными и бросили в нашу сторону безразличные взгляды. Боткин уже ждал нас у двери. И заметив черную машину, он выбросил в урну недокуренную сигарету и подошел к нам: — Добрый день, Павел Филиппович, — с улыбкой начал он, когда я вышел из авто. — Вам очень повезло. У нас есть тело, которое еще даже не успели зарегистрировать в журнале приема. — Он проходит по какому-то делу? Петр Ильич покачал головой: — Павел Филиппович, вы же знаете, что все, у кого есть тату принадлежности к городским бандам, обязательно доставляются сюда для установления причины смерти. — Это хорошо. Надеюсь, его вещи еще не утилизировали? — Павел Филиппович, я же сказал: его еще даже не вписали в книгу учета. А бирку с пальца снять не проблема. — То есть, он еще лежит в коридоре на каталке и в одежде? — довольно заключил я. — Вот и отлично. Боткин замялся, а затем произнес: — Только мне тоже нужна помощь от вас. Видите ли, у меня на столе лежит неопознанный труп с признаками насильственной смерти. Его доставили без документов, по отличительным приметам не числится ни в одной из розыскных баз. А жандармерия хочет как можно быстрее установить личность бедняги. Я кивнул: — Хорошо. Идемте. — Вам будет нужна моя помощь, вашество? — боязливо уточнил Фома, и я покачал головой: — Думаю, я прекрасно справлюсь сам. — Тогда я подожду вас в машине, — с облегчением ответил Питерский и откинулся на спинку сиденья. Мы же с Боткиным направились к крыльцу. Поднялись по ступеням, Петр Ильич потянул на себя заскрипевшую дверь: — Прошу вас, проходите. Мы оказались в длинном коридоре, который слабо освещали закрепленные под потолком, гудящие и мигающие лампы дневного света. Вдоль стен стояли каталки, на которых лежали накрытые простынями тела. — Вот тот, кто вам нужен. Боткин подошел к одной из каталок, приподнял ткань и произнёс: — А вот и ваш подарочек. Я подошел к каталке, взглянул на лежавшее на металлическом листе тело. И удивленно присвистнул. Передо мной лежал накрытый простыней тот самый бандит, с которым я недавно разговаривал в лавке Брагина. — Коротка жизнь бандита, — пробормотал я, рассматривая обескровленное лицо. — А ведь мог еще жить и жить. – «Сыны», «Черная Сотня» и октябристы делят город, — ответил Боткин. — Так что несчастья с ними происходят каждый день. Я только кивнул: — А теперь давайте я помогу вам и поеду выгуливать этого. — Конечно, конечно, — заторопился Боткин. Он прошел к залу, я последовал за ним. — Вот. Петр Ильич указал на тело, лежавшее на холодном металлическом столе в центре зала. — Выведите, пожалуйста, остальных, — попросил я и указал на нескольких прозекторов в белых халатах, которые работали в углу зала. Боткин прошел к лекарям, о чем-то с ними поговорил, и те торопливо покинули помещение. Я же щелкнул пальцами, призывая тотемы. И активировал плетение, напитывая мертвеца силой. К телу потянулись черные нити, и мертвец открыл глаза и уставился на меня. Сел на столе, и простыня сползла, обнажив несколько ужасных глубоких порезов. * * *