— Вы лекарь по установлению родства? — Точно так, мастер некромант, — заложив руки за спину, гордо ответил Сеченов. — Вы слышали про установление родства по поводу наследника покойного князя Шуйского? — уточнил я. Сеченов кивнул: — Было. — А степень родства была установлена? — Нет, — после покачал головой Сеченов. — Странное дело. При исследовании лекарь допустил целый ряд грубых ошибок, и вышло так, что родство было подтверждено. Я хотел было подсказать ему, но увы. — Кто забрал заключение? — спросил я. Иван Петрович нахмурился: — Мужчина в таком сером представительском костюме. Его вроде бы звали Привалов. — Тот самый нотариус, — ахнул Иванов, которому я позволил слышать и видеть призрака. — Значит, вдовствующая княгиня здесь не появлялась? Сеченов покачал головой, и я кивнул: — Отлично. А вы сможете подтвердить сказанное вами для коллегии? По поводу разбирательства на предмет законности действий одного нотариуса? — Конечно, юноша, — хитро ответил призрак. — Но вы будете мне кое-что должны. — Согласен, если это будет в моих силах. - Ничего страшного у вас не попрошу. Я приличный человек. Я вздохнул и кивнул, закрепляя сделку. Громадье планов — Не подскажете, к чему может быть привязана ваша душа? — уточнил я у стоявшего передо мной Сеченова. Тот поправил воротник халата и потуже затянул узел галстука. — Может быть, сначала обсудим мою часть договора? — уточнил Сеченов. — Даю вам честное благородное слово, что не попрошу от вас ничего не достойного. — Хорошо, — согласился я. — И что же вы хотите? Призрак наморщил лоб, прошелся передо мной, а затем нервно произнес: — Я погиб в сто шестой лаборатории. Там проводили одно любопытное исследование, которое должно было принести мне успех. Оно сделало бы меня знаменитым. Не говоря уже о премии, которую мне наверняка бы выдала ассоциация лекарей. Сеченов ненадолго замолчал, словно вспоминая, а затем продолжил: — Коллега погубил меня, чтобы присвоить все мои заслуги себе. Но без меня разработка застопорилась, и проект заморозили. Никто не смог заменить мой талант. Такая потеря для науки! — Чего же вы хотите? — Чтобы негодяй ответил за свой поступок. Лицо призрака исказилось от ненависти, и я понял, что именно держит Сеченова в этом мире. Видимо, призрак был слишком слаб, чтобы отомстить самостоятельно. Вот и попросил о помощи. — Как звали этого вашего коллегу? — поинтересовался я. — Роман Сергеев, — ответил призрак. — Гадкий слизняк не смог повести себя как мужчина. Он не вызвал меня на дуэль. Побоялся. — И как он вас убил? — полюбопытствовал Иванов. — Все до невероятности банально и мерзко. Гаденыш добавил яд в мой кофе. Состав быстро распался в организме, так что жандармы при вскрытии ничего не нашли. Не то искали. — И как давно вас отравили? — В этом моем состоянии время течет иначе. Порой мне кажется, что прошли столетия. Но я видел недавно календарь на стене. И подсчитал, что минуло всего лишь два года. — Хорошо, ваш душегуб ответит за свое преступление, — произнёс я. — А теперь можно ли узнать, какой предмет привязал вас к этому миру? — Та самая кружка из-под кофе, полагаю. Мысль о ней не дает мне покоя. Стоит мне закрыть глаза… — мужчина сомкнул призрачные веки, — как я вижу ее эту злосчастную посудину. Каждую трещинку на керамике… — И где она сейчас? — уточнил я. — Должна быть в отделе жандармерии. Я покачал головой: — Так не бывает. — Это почему же? — спохватился мужчина. — Вещь, к которой привязан призрак должна находиться неподалеку от него самого. Если бы этот предмет был в жандармерии, то и вы были бы там. — Быть такого не может, — Сеченов заозирался, словно та самая кружка могла появиться прямо в воздухе поблизости. — Она рядом? Здесь? В этом здании? Как же так, господин некромант? — Все в порядке. Будем решать проблемы по мере их поступления. Разорвал плетение силы, отменил тотемы. И Сеченов растворился в воздухе. И вовремя, потому где-то далеко, на дорожке, показался слабый луч фонаря. Охранник неспешно возвращался с обхода. Пора было покидать территорию. И желательно побыстрее. — А все складывается не так плохо, — довольно отметил стоявший рядом Иванов. — Осталось только найти номер заявления на проведение проверки, отказной материал и обнаруженные предметы с места преступления. — Если их никто не уничтожил, — ответил я. — Вряд ли, Павел Филиппович, — покачал головой Дмитрий. — Обычно отказные подшивают и забрасывают в дальний угол. А потом про них забывают. Все материалы должны быть утилизированы или возвращены владельцам. Но у жандармов далеко не всегда выходит так, как нужно по протоколам. Вот и хранится все в подвале. Там могут оказаться перчатки со следами яда. — И то, правда, — согласился я. — Но я все же думаю, что возможно придется поговорить с самим Романом. — Зачем? — изумился Иванов. — Поверьте, господин жандарм. У меня есть особый талант уговаривать людей признаваться в своих грехах. Мало кто умеет отказать некроманту. — Мы попробуем законный способ, — парень опустил глаза вниз и ахнул. — Что? — Меня угораздило вступить в грязь, — жандарм оглянулся, отмечая цепочку влажных следов на дорожке, вымощенной светлым камнем. В этот момент неподалеку мелькнул луч фонаря. Видимо, охрана все же услышала нас или просто пришло время обход территории. — Нам нужно, как говорят некоторые преступники, рвать ногти, — я ухватил подельника за плечо. — Когти, — поправил меня Дмитрий и тут же простонал, — Но следы… — Заметать их уже поздно. Мы развернулись и пригнувшись направились к машине. * * * — Надо же было так опростоволоситься, — пробормотал Дмитрий, оттирая подошву ботинка о траву. — Вляпался как подросток. — Все хорошо. Взлома не было, и никто не станет вызывать жандармов. Нам не грозит быть пойманными.