— Лихие они люди, ваша светлость. Привыкли все решать нахрапом. Хоть и не дворяне, но гонору много. Да и то, что с «Сынами» дело имеют — опасный знак. Хоть эта организация и не задирает простых людей, но за своих стоит стеной. А значит, могут и заступиться за Семеновых. — Сомневаюсь. Но все же, не надо вам об этом не беспокоиться. У меня своя защита, — я многозначительно посмотрел на потолок, и мужчина тоже туда уставился. — Призраки? — прошептал он завороженно. — Они всегда рядом со мной, — не стал я разочаровывать Рахмата и, наскоро попрощавшись, направился к выходу из цирюльни. Но уже у дверей остановился, и обернулся: — Как зовут парня, который вступил в «Сынов»? — Степан, — после недолгих раздумий ответил Рахмат. — Хорошо, — произнёс я и вышел из цирюльни. Фома стоял неподалеку у припаркованной машины и читал какую-то брошюру. Вид при этом имел заинтересованный. И даже не замечал, как неподалеку топчется пара девиц. Они пытались привлечь внимание моего помощника, который и не думал смотреть в их сторону. При виде меня он заулыбался и сунул книжечку в карман. — Выглядите знатно, — похвалил меня Питерский. — Прямо хоть сейчас свататься можно. — Типун тебе на язык, — я едва сдержался, чтобы не осенить себя знаком Искупителя. — Этого счастья мне пока и даром не надо. — Зря вы так, вашество, — важно заявил помощник. — Не ты ли мне не так давно говорил, что всем девицам от мужчин надобно только денег? — напомнил я. — Это я думал так, когда много не знал, — не растерялся Питерский. — У меня тогда опыту было мало. — А сейчас стало много? — я едва сдержал улыбку. — Иногда час за год идет, — назидательно сообщил парень и поднял указательный палец вверх. — Я вот сейчас подумываю, что мог здорово ошибаться. Может, и не всем девицам надобно денег. Есть те, кто вглубь смотрит и видит исподнее. — Что? — оторопел я. — Внутреннюю красоту, скрывающуюся под оболочкой бренного тела, — выдал парень, явно заготовленную фразу. Потом вынул брошюру, чтобы открыть на заложенной странице. — Не то, — нахмурился Фома и продекламировал, — Не исподнее, а исконную суть. — Что это за книженция? — заинтересовался я. — Когда к монастырю ездили, мне ее сунул какой-то послушник в темной рясе. Я внимательно осмотрел обложку и покачал головой. — Не знаю, кем был тот отрок, но уж точно не служителем Искупителя. Ты бы выбросил эту книжку, от греха подальше. — Почему? — не понял парень. — Потому что если где-то пишут про никчемное «бренное тело», то назавтра потребуют переписать на них квартиру. — Так нет ее у меня, — боязливо сообщил Фома. — Зато жалование есть, — ответил я и сел на пассажирское сиденье «Империала». — Оглянуться не успеешь, как будешь отдавать им все, что имеешь. Слуга не стал спорить. Скрутил брошюру и бросил в ближайшую урну. — Куда едем, вашество? — спросил он, садясь за руль. — В лавку Семеновых, — ответил я и протянул парню бумажку с адресом. — Хочу познакомиться с семьей, которая пытается вымогать деньги у моего клиента. Нет насилию Дорога до лавки была недолгой. И по пути я решил проверить новую информацию. Вынул из кармана телефон, нашел в списке контактов нужный номер и нажал на вызов. Человек ответил почти сразу: — Слушаю, Павел Филиппович, — послышался в динамике знакомый голос. — Добрый вечер, Гордей, — ответил я. — Мне нужна кое-какая информация. — Для вас все что угодно, мастер Чехов, — мигом произнес Петров. — Добуду любые сведения, которые сумею. А что не сумею — куплю. — Все намного проще, я полагаю. И не потребует от тебя усилий. В рядах «Сынов» есть один человек, — начал я. — По фамилии Семенов. — Семенов… Семенов, — задумчиво пробормотал Гордей. — Не припомню такого. — Молодой парень, отпрыск владельца лавки, которая торгует запчастями для авто, — подсказал я. — Мастер Чехов, на территории «Сынов» всего две такие лавки, — ответил Гордей. — И ни одна из них не принадлежит Семенову. К тому же я знаю, про какую семью идет речь. Уверяю, в нашей организации нет ни одного из четырех братьев. — Вот как? — удивленно пробормотал я, начиная понимать, к чему были угрозы цирюльнику. — Спасибо, мастер Петров. — Да не за что, Павел Филиппович, — растерянно ответил парень. — Надеюсь, я вам помог. И если могу чем-то еще быть полезен… — Даже не представляете, как вы меня выручили, мастер Гордей. Эта информация очень кстати. Всего хорошего, — ответил я и отменил вызов. Убрал телефон в карман и довольно улыбнулся. Фома вырулил на нужную улицу и вскоре остановился на небольшой парковке. Отчего-то мрачно взглянул на торец здания, где на табличке виднелось указание улицы и номер дома. — Адрес верный, — пробормотал слуга и добавил. — Чудно совпало, вашество. — Ты о чем? — насторжился я. — Это та самая лавка, где я омывайку купил, — ответил Фома и грозно нахмурил брови. — Ну сейчас я им покажу, как травить честных людей. Он хотел было выйти из машины, и по настрою слуги я понял, что тот задумал. — Погоди, — остановил я его. — Насилие — это не выход. — Да никто из них из лавки этой не выйдет, вашество. Не извольте беспокоится. Я буду их бить аккуратно, но сильно, — предвкушающе усмехнулся парень. — Так они урок не усвоят. — Значит, опосля повторить надо будет. — Я не об этом, — терпеливо продолжил я увещевать парня. — Ага, — хмуро произнес Фома. — Что же тогда высокорожденные отвешивают друг другу тумаки, вашество? — Если ты про дуэль, это тоже не метод перевоспитания обидчика, — спокойно ответил я. — Это способ защитить свою честь, один из инструментов отбора и отсев слабых и самоуверенных, возможность показать, что семья еще может дать отпор, но никак не метод перевоспитания. — И что вы предлагаете, вашество? — уточнил Фома, с грустью глядя на вывеску лавки. — Оставить это дело просто так? Или подать на лавку в суд из-за бутылки омывайки? — Подать в суд — идея хорошая. Как и жалоба в ИмперПотребНадзор, — одобрил я. — Потому что товар должен отвечать критериям качества и быть безопасным для потребителя. А тебе продали какое-то химическое оружие. Если жалобу не подать, лавка и дальше будет травить доверчивых покупателей, пока не распродаст партию. Не станет же лавочник работать себе в убыток? Но сейчас у меня есть идея получше. — Это какая? — с интересом уточнил Фома. Я щелкнул пальцами, призывая тотем. Активировал «Фонарь Харона» и дотянулся до лавки. Довольно улыбнулся, почуяв в здании всполошившегося призрака. Немного напитал его силой, а затем убрал «Фонарь» и отменил тотем. Открыл дверь и вышел из авто: — Идем. И ты все узнаешь. Фома вышел из «Империала» и направился следом за мной. Я прошел к дому, потянул на себя скрипнувшую дверь и вошел в помещение. Звякнул закрепленный над входом колокольчик, оповещая торговца, что в лавку прибыл покупатель. А через мгновение из подсобки вышел парень лет двадцати пяти с пшеничной копной волос и широким лицом, покрытым частыми веснушками. На скуле виднелась длинная царапина, которая казалась не такой уж и старой. Парень окинул меня цепким взглядом, и тут же расплылся в довольной улыбке, явно оценив мой дорогой костюм и обувь: — Добрый вечер, мастер, — начал он, застегивая жилетку из зеленого сукна. — Чем могу вам помочь? Я также быстро осмотрелся, отмечая истертую краску на полу, сбитые углы прилавка, просевшую потолочную балку и выцветшие обои. Лавка переживала не самые лучшие свои времена. Хотя у продавца под закатанными рукавами были довольно приличные часы. Вот только ремешок был неподходящим из толстой кожи плохой выделки. Быть может, вещица была куплена в ломбарде, а вот другой вариант был менее безобидным. — Добрый вечер, — я прошел к прилавку и облокотился о него — Меня зовут адвокат Павел Филиппович Чехов. Я приехал сюда не случайно. У меня есть к два важных вопроса к владельцу лавки. Во-первых, тут продали моему помощнику флакон жидкостью для омывания стекол. Мой слуга приехал на красной отечественной машине. С очень приметной наклейкой на крыле. Быть может, вы ее помните. Простая, бюджетная машина, на которой обычно катаются жители рабочих кварталов. Я выжидательно посмотрел на лавочника. Но тот только покачал головой: — Простите, мастер, не припомню. У нас очень много клиентов.