– Я справлюсь. Он тяжело вздохнул. – Это сейчас. Но если в комплексе что-то пойдет не так, я отменю всю учебу. «Только попробуй». Центральная старшая школа выглядела словно в кино. Просторная, засаженная деревьями территория и классные комнаты, которые казались чище и светлее, чем моя квартира. Я чувствовал себя здесь самозванцем. Я был слишком взрослым, уже многое повидал. Я не принадлежал к этим ученикам с улыбками на лицах и дурацкими вечеринками. Я чувствовал, как они пристально разглядывали мои татуировки, и слышал шепотки, что я – сбежавший заключенный. Преступник. «Нельсон оказался прав». Но я подумал о маме и продолжил идти вперед. На уроке математики мисс Саттер, мрачного вида женщина с темными волосами и изможденным лицом, записывая уравнения для демонстрации на древнем проекторе, велела нам достать тетради и карандаши. Я постучал карандашом по пустому столу. Я забыл купить канцтовары. – Мистер Венц, верно? – спросила Саттер. – Где ваша тетрадь? – Забыл, – пробормотал я. Она поджала морщинистые губы. – Возле окна есть бумага для заметок. Вы можете ею воспользоваться. Сегодня. Все взгляды тут же устремились ко мне, а я встал и схватил несколько листов бумаги из неровной стопки на полке. Меня не волновало, что обо мне подумают, но математические уравнения на проекторе вдруг показались мне бессмысленными. Как и мое пребывание здесь. Я слишком давно не жил нормальной жизнью и никогда не смогу наверстать упущенное. «Прости, мама. Для меня уже слишком поздно. Слишком поздно…» Я схватил свой рюкзак и вышел из класса. Мисс Саттер что-то прокричала мне вслед. Но я не обратил на нее внимания и зашагал по одной из цементных дорожек к главной аллее. Школа оказалась огромной. И когда в поле зрения появилось футбольное поле, я понял, что выбрал не тот путь. – Черт. Я решил повернуть назад, когда услышал голоса и звук какого-то будильника. – Паршиво выглядишь, Стрэттон. Хочешь снова обмочиться? Я заглянул за угол. Трое парней столпились возле четвертого, одетого в затертые джинсы, куртку и шапку. Его часы пищали, а он, словно пьяный, нетвердо стоял на ногах. – Отвали с дороги, – еле слышно проговорил он, обращаясь к тощему рыжеволосому парню в пляжных шортах и с дурацкой ухмылкой на лице. – Мне и здесь хорошо, – ответил рыжеволосый парень и скрестил руки на груди, преграждая путь. – Любопытно взглянуть, что же будет дальше. Двое его друзей нервно переступили с ноги на ногу. – Эй, Фрэнки, он и правда отстойно выглядит, – произнес один из парней, обращаясь к рыжеволосому. – Да, и этот его сигнал… – Не-а, он в норме. Правда, Стрэттон? Парень, Стрэттон, выглядел паршиво. Он весь побледнел и, обливаясь потом, едва держался на ногах. Фрэнки схватил его сзади за шею. – Ты все еще таскаешься с этой маленькой машинкой, застрявшей у тебя в кишках? А что случится, если ее кто-нибудь вытащит? Просто чтобы получше рассмотреть? «Какого хрена?..» Я быстро подошел к собравшимся. Как раз в этот миг Стрэттон, подняв руку, нерешительно ударил Фрэнки кулаком, попав под подбородок. Челюсть парня, клацнув, резко захлопнулась, и брызнула кровь. – Ты, зафранец! – завопил он. – Я прикуфил яфык. Подняв кулак, Фрэнки бросился вперед. Стрэттон стоял у меня на пути. Я оттолкнул его в сторону и ударил приближавшегося Фрэнки в лицо. Я ощутил, как под костяшками пальцев хрустнула кость. Парень отшатнулся, вопя и выкрикивая проклятия. Я ощущал на себе взгляды остальных, но не сводил глаз с Фрэнки. Все мышцы в теле зудели от желания продолжить, если парень не угомонится. Я надеялся, что он так просто не успокоится. Позади нас возник заместитель директора, жирный ублюдок по имени Чаудер. – Что все это значит? – Этот зафранец фломал мне ноф, – заныл Фрэнки, прижимая ладонь к лицу. – Идите к медсестре, Дауд, – проговорил Чаудер и перевел тяжелый взгляд на меня. – Мистер Венц. В мой кабинет. Остальные возвращайтесь в класс. Но тут его внимание привлекли пищащие часы Стрэттона. Я ощутил, как этот звук резко охладил разгоряченную кровь. Парень выглядел ужасно. Возможно, ему требовалась «Скорая помощь». – С вами все в порядке? – раздраженно спросил Чаудер. – Конечно, – скривившись, проговорил Стрэттон. – Лучше не бывает. С каким-то утомленным стоицизмом он, пошатываясь, направился к ряду шкафчиков. Он не донес на Фрэнки или его друзей. Не пожаловался. – С ним все будет хорошо? – спросил я Чаудера, когда мы направились к административному зданию. – Вы сломали ему нос. Не думаете, что уже немного поздновато беспокоиться? – Я не об этом придурке. О другом парне. – С Миллером все будет в порядке, – проговорил Чаудер, ведя меня через кабинеты административного здания, где за столами работали или просто разговаривали консультанты и прочие сотрудники. – Почему парни до него докопались? – Выбирайте выражения, мистер Венц. – Чаудер указал мне на стул, стоявший перед его столом. – Подозреваю, они дразнили Миллера, потому что несколько лет назад парень какое-то время был бездомным. Они с матерью жили в машине. – Чаудер наклонился и, вытащив папку из ящика стола, бросил ее на стол. Он нахмурился, увидев мой мрачный взгляд. – Я не сказал вам ничего нового. Уже завтра к обеду вы не раз услышите об этом. Оставьте это, Венц. – Он постучал по папке. – У вас есть проблемы посерьезнее. Ваша маленькая выходка, по существу, расценивается как нападение. – Драчливый придурок это заслужил. – Хм-м. – Чаудер вскинул брови и заглянул в мою папку. – А яблочко недалеко упало от древа семьи Венц. Я стиснул зубы. – Чтобы добиться своих целей, есть и другие методы, кроме насилия. – Чаудер сложил руки на груди. – Как насчет отстранения от занятий на три дня, чтобы поразмыслить над этим? * * * Когда я вышел из кабинета Чаудера, меня ждал Миллер Стрэттон. – Тебе не стоило это делать из-за меня, – проговорил он, шагая рядом со мной, когда я направился к выходу из школы. – Я поступил так не из-за тебя, – произнес я, не глядя на него. – Тогда почему? «Потому что он убил ее, а я его не остановил». Но кому хотелось выслушивать это чертово дерьмо? Поэтому я, не замедляя шага, просто пожал плечами. Миллер продолжал идти рядом со мной. Теперь он выглядел лучше. Взгляд уже не казался таким остекленевшим, и не создавалось впечатления, что в любую минуту он может упасть. Но его стоицизм никуда не делся. Парень носил его, как свою потрепанную куртку, в ветхости ничем не уступавшую моей. – Ты и в самом деле жил в машине? – спросил я. В глазах Миллера вспыхнул гнев. – Ты провел на территории школы всего десять минут и уже слышал об этом? Новый рекорд. Да. Много лет назад. Но, кажется, об этом так и не смогут забыть. – Так заставь их это сделать. – Как? Я согнул пальцы, слегка болевшие после удара о лицо Фрэнки. «Не моим способом. Не будь таким, как я. И как он». Миллер пристально посмотрел на меня. Я при росте в шесть футов два дюйма[2] немного возвышался над ним. – Парень, которому ты вмазал. Его отец – полицейский.