– Я отвезу его домой, – сообщила я Биби, когда мы вышли из комнаты. – Скоро вернусь. По моему тону она поняла, что еще далеко не конец, и кивнула. Я отвезла Ронана в его жилой комплекс. Все казалось спокойным. Он наклонился ко мне и быстро поцеловал. – Я буду ждать здесь, – проговорила я. – Хочу убедиться, что все в порядке. – Нет, Шайло, – твердо проговорил он. – Уезжай. Я тебе позвоню. – Исключено. Я не оставлю тебя одного. – Но мне так нужно. Он говорил серьезно. И прямо. Я вспомнила терзания, что отразились на его лице в моей спальне. Мне с трудом удавалось осознать все, что пришлось пережить Ронану. И как бы сильно он ни нуждался во мне, я могла его лишь поддержать. Я прикусила губу. – Мне это не нравится. Совершенно. Но… позвони мне чуть позже. Сразу же как только что-нибудь узнаешь. – Спасибо, Шайло. За… все. Ты столько для меня сделала… – Он покачал головой. Мне хотелось быть с ним каждую ночь. Стоять на страже его снов, чтобы ничто не могло причинить ему боль. Ронан вновь поцеловал меня, и я уехала, мучительно глядя, как уменьшалась в зеркале его фигура. Когда я въехала на подъездную дорожку возле дома, мне пришло сообщение: «Все хорошо. Марианн на работе. Нашел ее номер в дядиной папке. Хочу отдохнуть и подождать, пока она вернется». Последовала пауза, а затем по экрану вновь забегали точки, сообщая, что он печатал что-то еще. Затаив дыхание, я не сводила глаз с телефона. «Я слишком поспешно ушел. Передай Биби спасибо». Я выдохнула. «А что, по-твоему, он собирался написать?» Я не стала отвечать себе на этот вопрос. Я написала Ронану, что все передам, и пошла в дом. Я плюхнулась на диван рядом с Биби, вымотанная и опустошенная, и привалилась к ее плечу. – Как дела, милая? – Устала. Кажется, прошлая ночь длилась миллион лет. – Страх за любимого человека сильно изнуряет, правда? Я застыла. – Я не… Ну… Биби усмехнулась, и плечо ее слегка дрогнуло. – И что тут смешного? – Я не столько смеюсь, сколько радуюсь, милая. Я вспомнила, что ты говорила осенью о Миллере и Вайолет. Что их принадлежность друг другу весьма очевидна. И для них не быть вместе просто бессмысленно. А я сказала, что запомню это и при случае использую против тебя. Я подняла на нее взгляд, а она посмотрела на меня. – Так что вот, я весьма осторожно напоминаю об этом. И я за тебя очень счастлива. – Счастлива за меня? Прошлая ночь выдалась ужасной. – Случилось нечто весьма пугающее, но ты не отступила. Я горжусь тобой, Шайло. Твое сердце открыто для этого мальчика, и за этим так прекрасно наблюдать. Просто здорово. Я хотела начать спорить, но меня сморил сон. К тому же она была права. Я уже пересекла черту и не могла вернуться назад. Я больше не представляла себе жизни без Ронана Венца. «И это, – думала я, проваливаясь в сон, – мой ночной кошмар». Глава 24. Ронан Марианн сказала, что будет дома к шести. Я лежал на обшарпанном диване и смотрел спортивный канал, прикладывая к глазу тот же самый пакет с горошком, что она дала мне после первого визита Митча Дауда. Я чувствовал себя так, словно попал под грузовик, но спать не хотелось, а такого не было уже долгое время. «Это благодаря Шайло». Она не спала всю чертову ночь, отгоняя от меня ночные кошмары. Ребенок на кухне смотрел, как убивали его маму, но Шайло взяла малыша за руку и увела прочь. «И я сказал ей, что люблю ее». После стычки с Даудом я слишком много на нее взвалил. Но я был наполовину пьян от боли, а кровь и насилие той ночи заставили задуматься, доживу ли я до завтра. Я не хотел, чтобы стало слишком поздно. В пятнадцать минут седьмого раздался стук в дверь. Я медленно поднялся с дивана, морщась от боли в ребрах, и открыл дверь Марианн. При виде меня она пробормотала проклятие себе под нос и вошла внутрь. – Где близняшки? Не одни?.. – До семи у подруги. Они в безопасности, Ронан. Я кивнул, и мы устроились за кухонным столом под одинокой лампочкой. – Я отправила видео в полицию, – проговорила она. – Анонимно. На нем отчетливо видно его лицо. И особенно последний удар, – добавила она, в глазах ее блестели слезы. – Но там слишком темно, чтобы разглядеть тебя. – Хорошо. Следующие несколько дней я побуду дома. Хочу убедиться, что он не вернется. – Он не вернется, Ронан. Он напал на тебя и избил. Он отправится в тюрьму. – Я поверю, только когда увижу это. Она вздохнула. – Дай мне взглянуть на твой глаз. Я отодвинул горошек, и она поморщилась. – Вот же дерьмо. Ты себя достаточно хорошо чувствуешь и сможешь вернуться в школу? Потому что тебе, юноша, нужно ее закончить. Несмотря ни на что, я собирался получить диплом. Оценки у меня были средними, но их вполне хватало. «Я сделал это, мама. Почти». – Я пойду туда через несколько дней. – А что будешь делать потом? Поступишь в колледж? – Полагаю, стану управлять этим зданием. – Ты можешь достичь большего, но не захочешь бросить нас на произвол судьбы, так ведь? – Может быть. Мне нравится этим заниматься. Я сказал правду. Мне нравилось заботиться о здании и жильцах. Меня грела сама мысль, что я помогаю, пусть даже в мелочах, обеспечить людям приличное существование, которого у меня никогда не было. – Ты по-доброму отнесся к нам, – проговорила Марианн и принялась рыться в сумочке. А потом пододвинула ко мне конверт. – Мне потребовалось много времени, чтобы скопить их. Но они твои. Я положил горошек на стол и заглянул в конверт. Внутри лежали две стодолларовые купюры. Я тут же закрыл его и подвинул обратно к Марианн. – Нет. Она испустила смешок. – Просто… нет? Это часть арендной платы, что ты внес за меня. И даже не пытайся отрицать. Твой дядя никогда бы не позволил ускользнуть двум сотням баксов, в каком бы хорошем настроении ни был. – Я не возьму это, Марианн.