Лили кивнула. – Нам бы надо вместо математики рисовать, делать поделки и есть попкорн. Я улыбнулся. За последние несколько недель, проведя с близняшками больше времени, я научился их различать. Например, однажды я спустился, чтобы заменить батарейки в их датчике дыма, а потом они пришли навестить меня без всякой причины. Поодиночке девочек, казалось, трудно отличить друг от друга, но, когда они находились вместе, различия в их лицах были очевидны. Их мама, конечно же, знала, кто есть кто, даже с закрытыми глазами. Марианн чуть улыбнулась мне и, затворив за собой дверь, пожала плечами. – Надеюсь, мы не помешали. Они все утро обсуждали, когда же смогут прийти. – Они никогда мне не мешают, – проговорил я. Как раз наоборот. Я мог бы присмотреть за ними, если бы Марианн это когда-нибудь понадобилось. Но я не решался это предложить. Не хотел, чтобы меня посчитали извращенцем. А мне просто нравилось, когда они находились рядом. Девочки протянули мне бумажных индеек. – Они для тебя! – проговорила Лили, и Ками решительно кивнула. – Для меня? – Я ощутил комок в горле. Бумажные индейки в моих больших руках казались маленькими и почти невесомыми. – Потому что сегодня День благодарения, – пояснила Ками. – И мы пойдем к тете Колин на большой ужин. – Ты можешь пойти с нами, – предложила Лили. – Если хочешь. Я прошел на кухню и принялся искать в выдвижном ящике скотч. – Это так мило, Лил, но я уже кое-куда иду. – Правда? – напрямик спросила Марианн. – И куда? Если это не секрет. Я хмыкнул. Если Марианн хотела что-то спросить, она не ходила вокруг да около. – Я иду к Нельсону, – ответил я, приклеивая индеек скотчем к дверце холодильника. – Это мой дядя, – пояснил я девочкам. Ками скорчила гримасу. – Мы знаем. На лице Лили появилось такое же кислое выражение. – Мама говорит, что он сучонок. – Лилиан Анжела Грир! – воскликнула Марианн. Глядя на меня широко раскрытыми глазами, она покачала головой. – Прости. Я никогда… Я усмехнулся. – Все в порядке. – Я сел на корточки перед девочками. – Ваша мама права, но не говорите так при нем. – Почему нет? – Это невежливо, – вмешалась Марианн. – И это плохое слово, – добавила Ками. – Верно. А еще волшебное, – проговорил я. – Если вы скажете это ему в лицо, он может превратиться в людоеда. Девочки широко распахнули глаза. – Правда? Я кивнул. – И поэтому взрослые не хотят, чтобы дети говорили плохие слова в присутствии других взрослых. Ведь неизвестно, вдруг те превратятся в чудовищ. – А откуда ты столько об этом знаешь? – спросила Ками, из них двоих она вечно во всем сомневалась. – Ты видел монстра? – Конечно. – Я ощутил на себе взгляд Марианн и указал на висящих на холодильнике индеек. – Ну, что скажешь? Они там хорошо смотрятся? – Твоему холодильнику их не хватало, – серьезно проговорила Ками. – На нем ведь ничего нет. Лили поддержала сестру. – Вот у нас холодильник увешан нашими поделками, когда они получаются хорошие. – Хорошо получаются, – мягко поправила ее Марианн. Она стояла между девочками и гладила их по волосам. – Значит, ты ужинаешь с дядей? Я встал. – Пойду часа в два. По крайней мере, в этом я не врал. Я и правда собирался зайти к Нельсону, но лишь потому, что он попросил меня принести счета от сантехника, которого мы наняли на прошлой неделе. – Это здорово, – проговорила Марианн. – Подожди минутку. Она поспешно вышла, оставив девочек со мной. День сегодня выдался не слишком холодный; на мне была футболка, и татуировки оказались на виду. Близняшки не уставали их рассматривать. Девочкам они очень нравились. – Это выглядит больно, – проговорила Лили, разглядывая татуировку с кинжалом у меня на левой руке. – Часы показывают 10.05, – вмешалась Ками, осматривая правую руку. – Нас в школе учат узнавать время. – А что случилось в 10.05? – произнесла Лили. «Ее объявили мертвой. Прямо там, на кухне. Потому что я не смог остановить монстра…» – Когда я учился в начальной школе, в 10.05 у нас начиналась перемена, – пояснил я. – Это было мое любимое время дня. – И тогда ты мог пойти и поиграть с друзьями? – спросила Ками. – Ага. Именно. – Это и мое любимое время, – проговорила Лили. Вернулась Марианн, держа в руках коробку из местной пекарни, мимо которой я ходил каждый день в школу. Конечно, если меня не отстраняли или мне не приходилось заниматься подработкой. – Для тебя и мистера Венца. – Она вложила коробку мне в руку. – Он с тыквой. Весьма неожиданно! – Мы же собирались нести этот пирог к тете! – вмешалась Ками. – Ты ведь говорила, что наше дело – принести десерт, – добавила Лили. Я протянул коробку обратно. – Я не могу его взять. Но Марианн лишь отмахнулась. – Конечно, можешь. Я представляю, что за праздничный ужин способны приготовить два холостяка. – Она мягко улыбнулась, но на ее лбу прорезались морщины от беспокойства. – Пожалуйста. – А как насчет тети Колин? – спросила Лили. Ками кивнула. – Она будет в бешенстве. Я бросил взгляд на Марианн. – Да, как насчет тети Колин? Она ведь придет в ярость. Девочки, хихикая, разбежались в стороны. Марианн усмехнулась и закатила глаза. – Мы зайдем в магазин и что-нибудь купим, – пояснила она дочерям. – Попрощайтесь с Ронаном. И вновь меня окружили. Две пары маленьких ручек обняли за талию. Понятия не имею, почему этим девочкам так нравилось обниматься. – Пока, Ронан! – Пока-а-а! – Спасибо за индеек, – проговорил я и добавил, обращаясь к Марианн: – И за пирог.