– Песню-то слышали, но ты вложил в нее сердце и душу. Подобное не каждый день услышишь. Аминь. У меня не нашлось слов, чтобы сказать Миллеру правду, но Холден сумел. Он говорил за нас обоих. Вдруг с шумом распахнулась входная дверь, и на улицу вышла футбольная команда. – Я сказал, убирайтесь на хер с моей территории! – в ярости прокричал Ченс. Миллер и Холден вскочили на ноги, и тут я услышал их. Полицейские сирены. Вдалеке, но они приближались. Я ощутил, как весь покрылся холодным потом. На меня вновь нахлынули воспоминания о том дне, десять лет назад, настолько ясные, будто все случилось вчера. Моя мать на кухонном полу. Кровь… Вокруг было так много крови, и мама не двигалась. А потом раздался вой сирен. Звук помощи. Слишком поздно, слишком поздно… Я стоял на траве, едва способный пошевелиться. Я смутно отметил, как Эмбер протянула Миллеру футляр с гитарой, а Холден бросился к нам. – Нужно уходить. Ощущая себя пьяным, я последовал за ним и Миллером к черному седану, припаркованному на другой стороне улицы. За рулем ждал водитель в униформе. – Добрый вечер, Джеймс, – проговорил Холден, когда мы забрались на заднее сиденье; он втиснулся между мной и Миллером. – Не будешь ли ты так любезен увезти нас с близлежащей территории? Дверцы машины захлопнулись, и звук сирен стал наполовину тише, но все еще оставался слышимым. Я отвернулся к окну и закрыл глаза, не желая видеть ничего, кроме черноты. Только не ее. Не окровавленную биту, катившуюся по залитому кровью полу… – Домой, сэр? – спросил Джеймс и быстро поехал вперед, увозя нас с места происшествия. Вскоре вой сирен затих вдали, и я облегченно выдохнул. – Нет, черт возьми, – проговорил Холден. – Что скажете, джентльмены? Миллер склонил голову и взглянул на меня, в глазах его читался вопрос. И ответ был лишь один. Я кивнул. – Ко мне домой, – произнес Миллер и назвал Джеймсу адрес. Джеймс припарковал машину у дерьмового жилищного комплекса, как две капли воды походившего на мой, и мы выбрались наружу. Холден окинул взглядом здание. – Уютно. Продолжение вечеринки в «У Стрэттона»? – Не совсем, – проговорил Миллер. – Сколько Джеймс будет ждать? – Сколько мне понадобится. – Холден зажег сигарету. С гвоздикой, судя по тошнотворно-сладкому запаху. – Не бойтесь, время Джеймса прилично оплачивается. Миллер бросил на меня еще один взгляд. Я кивнул. – Ладно. Пойдемте, – проговорил он. И мы отвели Холдена в Хижину, потому что теперь она принадлежала и ему. Глава 5. Шайло Выходные пролетели, а я ничего не слышала о Вайолет. Она не отвечала на сообщения. Ее звонки переводились на голосовую почту. В понедельник она опоздала на урок истории. Но Вайолет никогда не опаздывала. Похоже, на вечеринке произошло нечто ужасное, и меня охватили страх и чувство вины. Баскин начал перекличку. – Ватсон? – Здесь. – Венц? – Здесь. Когда позади прозвучал единственный слог, произнесенный глубоким, грубым голосом, я застыла. Каким-то образом я пропустила его приход. По спине пробежала дрожь. «Не становись посмешищем». И все же я не смогла сдержаться и оглянулась через плечо, как Молли Рингуолд в «Шестнадцати свечах», украдкой взглянувшая на Джейка Райана. Ронан примостился за угловым столом в последнем ряду. Он скрестил руки на груди, в спокойном взгляде угадывалась настороженность, вызванная всеобщим вниманием; не одна я обернулась, чтобы на него посмотреть. Я поймала взгляд серых глаз Ронана. Но когда приветственно махнула ему, парень отвернулся. «Ладно. Вот и поговорили». Когда Баскин закончил перекличку, в кабинет поспешно вошла Вайолет. Я облегченно вздохнула. Судя по виду, с ней все в порядке, разве что немного устала. – Макнамара… – нараспев произнес Баскин. – Простите! – Вешая сумку на спинку стула, она заметила Ронана. – Он настоящий, – прошептала она мне. «Ты совершенно права». – Он – тот парень, которого наняла Биби, чтобы построить мне сарай для работы, – прошептала я в ответ. – И ты бы это знала, если бы в выходные ответила на мои сообщения. – Да, прости. Я просто… очень устала, приходила в себя после вечеринки. Но что, правда? Он работает в твоем доме? – Забудь о нем, – проговорила я, желая, чтобы все оказалось так чертовски просто. – Я беспокоилась о тебе. – У меня все хорошо, – сказала Вайолет. Она взглянула на Баскина, по-прежнему сидевшего за столом. Что-то бормоча себе под нос, он раскладывал свои записи. – Но на вечеринке творилось безумие. Новый парень, Холден, устроил то еще зрелище. Он расколотил бутылку на обеденном столе Блейлока и станцевал чечетку на осколках. – Он мне уже нравится. – Ченс о нем другого мнения, – хихикнула Вайолет. – И ты не поверишь, но Миллер впервые играл на гитаре… в полном людей доме. Он спел нашу песню. «Yellow». – Ее темно-синие глаза на миг затуманились, и я тут же поняла, от чего она приходила в себя. – По словам Эвелин, когда я ушла, все стало еще хуже. Драка на ножах или что-то в этом роде. – Драка на ножах? – Между Фрэнки, Холденом и твоим новым рабочим. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы вновь украдкой не взглянуть на Ронана. Я могла бы поклясться, что ощущала его твердость и силу даже через несколько рядов. Шепоток внутри вдруг задался вопросом, не ранен ли он. «Да прекрати. Если уж на то пошло, лучше беспокойся о Фрэнки». – Похоже, я пропустила все самое интересное. – Можно и так сказать. Ривер пригласил меня на бал. Я нахмурилась, заметив на лице Вайолет неуверенность. – Это ведь хорошо, правда? Часть твоего великого плана? Она чуть улыбнулась. – Да, точно. Мой великий план. Баскин встал перед классом. Я смотрела прямо вперед, думая о собственном великом плане, в котором никого не было. – Ваше первое серьезное задание в этом году – курсовая о русской революции, – проговорил Баскин. – Подробности оставлю вам, но работа должна составлять не менее десяти листов печатного текста с одинарным интервалом. Класс дружно застонал. – Предупреждаю. Эта курсовая составит пятьдесят процентов оценки за первый семестр. – Он взглянул на нас поверх очков. – Так что советую постараться. * * *