— В смысле? — Ну… в прямом… Он получит деньги, я товар, а дальше что? Вы кого, вообще-то поймать пытаетесь? — Это тебя не касается. — Ну, зашибись. То есть вы меня в тёмную что ли использовать хотите? А если кто-то выходить на меня будет? — Кто? — чуть высокомерно спрашивает он. — Да хрен знает… Ещё кто-нибудь. Ювелиры подпольные или похитители бриллиантов. Вы нарыли что-нибудь, на тех, кто эту лилию украл? — Если будут выходить, скажешь мне, — пожимает он плечами. — А про лилию смотри, чтоб никому ни одного слова, понял? Работаем по ней. — А деньги откуда? — не унимаюсь я. — Что значит откуда? — начинает злиться он. — Государственные. — Ну а как вы их вернёте? Я отдам бабки Назарову и что дальше? Получается, что государство покупает ворованную брошь у преступников? Или как? — Слушай, ты посвящён только в свою часть операции, — всё больше раздражается Кухарчук. — Но там есть и другая, скрытая часть. И тебя она не касается. Или ты думаешь, что умнее комитета? — Я? — усмехаюсь я. — Нет, конечно. — Ну, и всё тогда, — удовлетворённо кивает он. — Смотри, не вздумай с кем бы то ни было обсуждать эти вопросы. Ясно? Ни со Злобиным, ни с женой, ни с ментами… вообще ни с кем, хоть бы даже с председателем КГБ! Ты меня понял? Понял, я тебя спрашиваю? — Да понял-понял. Могила, вообще ни с кем. — То-то же! Смотри, Брагин, на тебя страна надежду возлагает. Она тебя вырастила, выучила, дала тебе всё, что ты имеешь. Отчизна твоя. Вот и поработай для неё. Тем более, что ты за это много всего хорошего получишь, ясно? Да вот, как раз, неясно как-то… Я приезжаю домой, но всё ещё прокручиваю в голове этот очень странный разговор. Наташка встречает меня в шортах, моей рубашке с закатанными рукавами и шлёпанцах. Волосы подвязаны ленточкой. — Привет! — виснет она у меня на шее. — А у меня ужин готов. — Да ты что! — целую её я. — Пахнет восхитительно. А что у тебя? — Запечённая курица с картошкой, — улыбается она и пожимает плечами. — Правда? Как здорово! А ты не будешь возражать, если к нам Злобин забежит на стаканчик вина? — Нет, конечно, только что же ты меня не предупредил? — разводит она руками. — Я хотя бы подготовилась… Её прерывает звонок в дверь. — Блин, Егор! Ну я же на чучело похожа! — Наташ, прекрати! Это не званый ужин, и ты выглядишь потрясающе, поверь! Кто там⁈ — Леонид! Нужно, чтобы с поста звонили, докладывали о гостях, а так дело не пойдёт, конечно. Но ничего, мы это организуем. Я открываю дверь. — Заходите, Леонид Юрьевич. — Привет, ребята. Ох, Наталья, какая же ты красавица! — Ой, не смущайте меня, — смеётся она. — Егор не предупредил, что вы придёте, поэтому простите, что я так… по-домашнему. — Да что ты, это же самое лучшее, — улыбается он своей знаменитой на весь мир улыбкой. — Вот, держите. Поздравляю с новосельем! Он протягивает бутылку шампанского и конфеты. — Спасибо большое! — улыбается Наташка. — Сейчас это всё и выпьем. Проходите в гостиную, а я ужин подам. Вы как раз вовремя. Егор проводи Леонида Юрьевича и помоги мне, пожалуйста. — Да, пахнет сногсшибательно, — усмехается он. — Но, Наталья, прошу меня извинить, я на ужин остаться не смогу сегодня. Я буквально на минуточку. Просто хотел вас проведать и заодно на дворец посмотреть. Покажете? Ну, и с Егором парой слов перекинуться. Извини, Егор, отметим новоселье потом как-нибудь. Мы ведём его по квартире и он кивает, нахваливает, а сам поглядывает на меня. — Это что, детская? — спрашивает он. — Типа того, — киваю я. — Ну, а дети когда, в таком случае? За эти несколько дней нас уже навестили Галя и Платоныч с Андрюхой, и все спрашивают одно и тоже. — Успеем ещё, — уверенно отвечаю я. — Будут, обязательно будут, но чуть позднее. — Так… Ну и хорошо… Мы можем переговорить, Егор? — кивает он и Наташка, улыбнувшись оставляет нас одних. — Чего там? — хмурится Де Ниро, когда она выходит за дверь. — Рассказывай, что за спешка… И я рассказываю о своей встрече с Кухарчуком. — Твою мать, — качает головой Де Ниро. — Очень странное кино получается. — Ага, — соглашаюсь я. — Деньги мы отдаём Назару и всё… Где их ловить потом? И как? Но самое странное, что, судя по всему, он баксы взял не в «конторе» а у менялы по имени Паук. — У Паука? Откуда информация. — Тот Цвету сказал. Сообщил, что Кухарь всю наличность выгреб. Взял взаймы. — Кухарь? Так и сказал? — Ну да… — пожимаю я плечами. — Кухарь — это он, его все так зовут… То есть выходит, в «конторе» об операции никто не знает… И что это значит? Я тру виски, а он задумчиво продолжает: — Если он собирается вернуть деньги Пауку, а он должен их вернуть, иначе тот такую бучу поднимет… если жив останется… так вот, если собирается вернуть, значит его цель не деньги, а… либо Назаров, либо украшение, либо… ты… Либо всё вместе… Но, зная Кухаря, могу предположить худшее. — И что же здесь худшее? — То, что он заберёт себе бриллианты, а вас с Назаровым спишет в расход. Тебя при попытке к бегству, а Лимончика по-тихому, чтобы никто и следа не нашёл. Скажет, что он сбежал и унёс с собой и бриллианты, и деньги. А операция не была запланирована, просто от тебя или кого-то другого пришло донесение. Тебе он отомстит за… ну, за что там твоих парней убрали. А сам останется с лилией… — Неужели он настолько прогнивший? — удивляюсь я. — Кто, Кухарь? Конечно! — Зачем же вы ему разрешили взять меня в оборот? — Во-первых, он так всё обстряпал, что у меня формального повода не было отказать, а, во-вторых, лишними материалы для его досье не будут… У меня на него уже ого-го сколько всего собрано. — И что мы предпримем? — поднимаю я брови. — Лимончику-то в расход никак нельзя. У него послезавтра сходка, с которой он планирует выехать с венцом победителя. — Что? — хитро улыбается Злобин. — Уже послезавтра? — Ну, да, — киваю я и тоже улыбаюсь. Де Ниро уходит, а мы с Наташкой идём на кухню, чтобы насладиться остывшим ужином. Правда, сначала я звоню Лимончику. Вернее, не ему самому, а в некое подобие колл-центра. Звоню и передаю информацию о встрече. Таков был уговор. Завтра в десять утра в «Узбекистане». Контактному лицу в ресторане я тоже сообщаю необходимую информацию. Ну а потом, наконец-то, усаживаюсь за стол. — Невероятно вкусно! — нахваливаю я еду. — Это лучшая курица из тех, что я когда-либо пробовал. Когда мы переходим к чаю, Наталья рассказывает о происшествии, случившемся с ней сегодня. Она старательно прячет испуг, но я вижу, что это событие довольно сильно её задело. Когда она поехала в МГУ, заканчивать административно-организационные дела, к ней подошёл парень лет тридцати. — А где твой охранник был? — хмурюсь я. — Он в коридоре ждал, там же, напротив двери, а я зашла в деканат. Не пойду же я с этим Димой бумаги у декана подписывать. Я выхожу из деканата, а этот вроде, как зайти хочет, но не заходит. Я ещё подумала, что препод нерешительный какой-то. Да, он на препода чем-то похож… Он меня по имени назвал, я и смутилась. Думаю, кто это такой, вспомнить пытаюсь, а он такой мне и говорит, мол, передай своему Бро, чтобы сделал, как ему дед велел, иначе тебя… ну, то есть меня, это он мне сказал, что я, значит, получу наслаждение от одновременного знакомства с десятком мужчин… И, главное, говорит эти мерзости, а сам мило так улыбается, со стороны и не подумаешь ничего. Но Дима когда увидел лицо моё, он подскочил сразу, мол что за дела и всё такое. А тот, ой-ой, это какая-то ошибка, да что вам надо, товарищ. Скользкий, как налим. Дима его тряханул хорошенько, тот аж головой об стену стукнулся и быстренько-быстренько, бочком-бочком убежал…